Юрий Чеботарев - Охота на прибыль фондового рынка

Время 90-х годов прошлого столетия определялось для политики России тем, в каких отношениях друг с другом пребывали олигархи Гусинский и Березовский. Теперь оба они беженцы, со смешным по современным русским меркам состоянием в жалкие сотни миллионов долларов.

К 2003 г. из шести олигархов, списка «Forbes Russia», в строю осталась только половина. Последним отказался принимать новые правила игры Михаил Ходорковский. Но государство добралось и до него. Скандал вокруг «дела ЮКОСа» стал самым громким за все время президентства В.Путина. Зато после того, как Ходорковский получил свои восемь лет тюрьмы, никаких вопросов у оставшихся олигархов больше не возникало. Русские мультимиллонеры стали один за другим брать на себя «повышенные социальные обязательства» [1].

Так, Роман Абрамович добровольно взялся обустраивать Чукотку. В регион было вложено больше $2 млрд. Богом забытый край расцвел на глазах. Теперь на Чукотке самая благоприятная по стране жилищная ситуация, а уровень компьютеризации и вообще один из самых высоких в мире. Абрамович дважды просил освободить его от поста чукотского губернатора, однако власти считают, что бизнесмен должен еще многое сделать для развития региона.

Олег Дерипаска добровольно взял на себя расходы по подготовке сочинской Олимпиады-2014. Он на свои деньги отремонтировал аэропорт в Адлере, а дальше собирается построить несколько очень дорогих спортивных объектов.

Сулейман Керимов вышел из думской фракции ЛДПР и вступил в «Единую Россию», которая работает в связке с президентом. И как только президент выступил на Кубанском экономическом форуме с призывом вкладываться в развитие юга России, добровольно перечислил на развитие экономики Дагестана $100 млн.

И так было со всеми русскими миллиардерами. Кто-то строит доступное жилье для малоимущих. Кто-то взял на себя обязательство по развитию детского спорта. Кто-то вкладывает в культуру и образование. Кто-то из собственных средств платит тренеру сборной России Гусу Хиддинку, ведь достижения отечественной футбольной сборной тоже должен кто-то оплачивать.

Роль драйва в финансовой жизни российских финансовых империй эпохи В.Путина определяет элементарный человеческий страх. В начале своего правления В.Путин «мочил террористов в сортире», затем зачищал олигархов. Как показывают опросы населения, большинство считает такое поведение правильным в отношении и тех, и других.

Было время, когда олигархом называли влиятельного политика. При В.Путине никакого отношения к политике олигархи больше не имеют. Олигархами стали называть людей, готовых делиться деньгами с гражданами собственной же страны.

Именно в этом смысле самым типичным олигархом новой эпохи российских финансовых империй называют Виктора Вексельберга. Собственных газет или телеканалов у него никогда не было. Во власть Вексельберг старался не лезть. До начала 2000-х его имя вообще было мало кому известно. Просто потом в стране начались совсем другие времена, и Вексельберг одним из первых принял новые правила игры. Еще до того, как суд вынес вердикт по делу Ходорковского, Вексельберг выкупил у западных владельцев национальное достояние России (коллекцию пасхальных яиц Фаберже и еще кое-какие ювелирные изделия, общим числом в 190 наименований) и намеревался безвозмездно передать их государству. Точная сумма сделки так и осталась не раскрытой. Но разве это важно? Главное, что все это делается для страны, и вовсе не для денег.

Представим себе, что государство продает всем желающим «обязательство», на котором написано, за какую сумму и когда оно выкупит бумагу обратно. Заинтересованное лицо покупает «обязательство» за миллион, а правительство обещает, что через полгода (год... полтора...) выкупит «обязательство» за два (три... пять...) миллионов. Заманчивые доходы под гарантии государства – бесплатный сыр в мышеловке. Заинтересованных лиц, готовых вложить свои активы под гарантии государства всегда предостаточно. Человеческая жадность на прибыль под гарантии государства безгранична.

Что делает государство, когда приходит время расплачиваться? Государство печатает новую партию «обязательств» и из этих денег покрывает старые долги. В этом суть финансовой пирамиды. Вся эта схема была описана еще в книге «Занимательная арифметика» 1926 г. издания. И там же было написано, что каждая пирамида непременно закончится обрушением. Деньги, поступавшие от последних вкладчиков, идут на выплаты первым, и все неплохо работает, но только до тех пор, пока пирамида не рушится. В этот момент те, кто успел вытащить деньги, фантастически обогащаются, а остальные остаются ни с чем.

Первые финансовые пирамиды появились в России летом 1993 г. Устроены они были частными жуликами и просуществовали недолго. Самой известной из всех стала пирамида «МММ». Бумаги этой пирамиды купили несколько миллионов человек. Летом 1994 г. пирамида рухнула. Люди, вложившие деньги последними, как и было обещано, остались ни с чем. Несколько сотен человек покончили с собой. Несколько сотен тысяч – потеряли все, что имели. Суды по делу «МММ» длились пятнадцать лет.

Государственная пирамида ГКО (государственных краткосрочных облигаций) появилась в том же году, что и «МММ». Но в отличие от частных мошенников, вовремя свернуть деятельность государство не успело. По идее, прикрывать ГКО нужно было в 1995-96 гг. Но тогда сделать это было невозможно: в стране шли выборы президента. Отталкивать банкиров было ни в коем случае нельзя. А после выборов ситуация вышла из под контроля и закончилась дефолтом в 1998 г.

Аналитики рейтингового агентства Standard & Poor's после анализа данных от ипотечных кредиторов решили в 2000 г., что дефолт по комбинированному кредиту – когда заемщик в дополнение к ипотечному кредиту берет второй, пуская его на первоначальный взнос – не более вероятен, чем по обычному ипотечному кредиту. Как им удалось прийти к такому выводу (и особенно, за какие деньги) – история умалчивает. Спустя шесть лет агентство Standard & Poor's изменило первоначальное мнение, но было поздно. Эта и другие кредитные новинки способствовали росту рынка высокорискованных ипотечных кредитов до $1.1-1.3 трлн. Высоко рискованные ипотечные кредиты, так называемые subprime mortgage , выдавались под высокий процент заемщикам с плохой кредитной историей и низкими доходами. Наблюдавшееся с начала десятилетия снижение процентных ставок в США (в 2003 г. ФРС опустила их до 1%) и рост цен на жилье привели к буму на ипотечном рынке. Банки ослабили требования к заемщикам. Клиенту ничего не стоило подделать справку о доходах, а инвестбанкам активно секьюритизировать кредиты, выпуская на них ипотечные облигации [2].