Александр Немировский - История Древнего мира. Античность. Ч.2

519

Восстание Евна.Следствием небывалого по масштабам и жестокости римского рабства были массовые возмущения и восстания рабов. Первое из них вспыхнуло в римской провинции Сицилии, населенной по побережью преимущественно греками, а на внутренних территориях — сикулами, порабощенными греками еще в VII—VI вв. до н. э. Сицилийские греки массами скупали рабов, доставлявшихся на остров отовсюду. Бежать из Сицилии было практически невозможно. Порой о пропитании рабов не заботились, полагая, что они могут добыть его себе сами. Когда к сицилийскому греку Дамофилу явились несколько рабов с просьбой выдать одежду на холодное время года, он приказал их высечь, приговаривая: «Разве путешественники по нашей стране ездят голыми?» Жена этого же Дамофила, Мегаллида, издевалась над служанками, подвергая их каждодневной порке.

Терпение рабов Дамофила иссякло, и они обратились к рабу-прорицателю Евну с просьбой испросить совета у своей матери, как действовать. Приложив ухо к земле, Евн заявил, что богиня призывает к оружию. Вооружившись и связав друг друга взаимными клятвами, восставшие ночью ворвались в Энну. Город оказался в их руках. Вскоре привели не успевших скрыться Мегаллиду и Дамофила.

С улиц Энны действие перенеслось в театр на склонах городского холма. Сооруженный некогда рабами и на протяжении нескольких столетий закрытый для них, он стал местом небывалого спектакля. Каменные скамьи и проходы между ними заполнили рабы, обретшие оружие и с ним не расстававшиеся. На орхестре не разыгрывалась трагедия Софокла или Еврипида — перед зрителями предстало зрелище суда. На орхестре восседали в господских одеяниях вчерашние рабы, они же судьи, а перед ними стояли на коленях их вчерашние властители — Дамофил и Мегаллида. Слово для защиты было предоставлено главе семейства. Дамофил произносил, кажется, впервые в жизни речь, доказывая, что он не худший из господ, что он не заставлял их работать в каменоломнях, разрешал им заниматься грабежом и только один раз, чтобы позабавиться, запряг их в колесницу. Зрителям показалось, что судьи склоняются к оправданию Дамофила, и тогда брошенный кем-то дротик пронзил «актера» насквозь. Мегаллида от защиты вроде бы отказалась. По примеру римлян, устраивавших из наказаний зрелище, да и самой Мегаллиды, ее следовало подвергнуть мукам тут же, на орхестре. Но судьи, знавшие правило классического театра — смерть и муки не должны совершаться на глазах у зрителей, — его не нарушили: Мегаллиду отдали ее служанкам, и те ее увели.

520

Сириец Евн был избран царем и принял распространенное в династии Селевкидов имя Антиох. Для восставших он стал царем-освободителем. Очевидно, освободителя видели в нем и сикулы, которые помнили о своих древних царях и надеялись в союзе с рабами добиться желанной свободы, за которую боролись несколько сотен лет. Приверженности сикулов царю-чужеземцу, возможно, способствовало и то, что он был жрецом «Матери богов», почитавшейся и ими. Членами царского совета, сообщает историк восстания Диодор Сицилийский, «Евн назначил людей, которые казались выдающимися по уму». Имя одного из них, Ахей, указывает на то, что это был соотечественник Полибия, скорее всего, один из участников ахейской войны 146 г., проданный римлянами в рабство и нашедший возможность в Сицилии отомстить за разрушение Коринфа и обращение в рабство жителей многих ахейских городов. Ахей возглавил царское войско и прошел по всей Сицилии, освобождая рабов и принимая их в свои ряды.

На западе острова возник самостоятельный очаг восстания во главе с киликийцем Клеоном. Клеон и Ахей, объединившись, разгромили восьмитысячный отряд во главе с римским претором. Не имел успеха и консул 134 г. Успешнее действовал консул 133 г., захвативший Мессану и уничтоживший там 8000 восставших. Но осадить Энну, ставшую столицей восставших, и взять ее удалось лишь консулу 132 г. Тогда же остров был очищен от скрывавшихся в горах небольших отрядов рабов. Так было подавлено одно из величайших в древности рабских восстаний.

Тиберий Гракх.Одновременно назревает и набирает силу движение мелких земледельцев под руководством Тиберия Гракха. К роли руководителя Тиберий был подготовлен жизненным опытом и воспитанием. Внук победителя Ганнибала Корнелия Сципиона, он как рядовой воин участвовал в осаде и взятии Карфагена, был квестором в армии Манцина и способствовал заключению справедливого договора с нумантинцами. Отказ сената утвердить этот договор и выдача Манцина противнику были восприняты Тиберием как вопиющая несправедливость, подобная той, из-за которой его дед покинул Рим и ушел в добровольное изгнание. Несправедливой считал Тиберий и ту ситуацию, в которой оказались римские и италийские воины-победители, не находившие себе места на родной земле: эту землю обрабатывали рабы-чужеземцы.

Воспитатели Тиберия грек Диофан из Митилены и италиец Блоссийиз Кум привили юноше идеи стоической философии, предусматривавшей деятельное участие в защите общественной справедливости.

521

Необходимость аграрной реформы с целью возрождения в Италии свободного крестьянства давно уже дискутировалась в кружке Сципиона, к которому принадлежал и Тиберий Гракх. Член этого кружка Гай Лелий (сын того самого Лелия, который был близким другом Сципиона Старшего) предожил закон об ограничении в пользовании общественной землей и наделении из общественного фонда наиболее в ней нуждающихся. Однако, встретив ожесточенное сопротивление крупных земельных собственников, он снял свое предложение. Уверяли, что после такого проявления непоследовательности или трусости он получил прозвище «Мудрый». Этот инцидент помог Тиберию понять, что цели можно добиться лишь вопреки сенату, опираясь на поддержку тех, кто лишен земли и заинтересован в ней. В 134 г. он выдвинул свою кандидатуру на должность народного трибуна. Поскольку по отцу Тиберий принадлежал к плебейскому роду Семпрониев, трибунат был для него открыт.

Объявленное кандидатом в трибуны намерение провести земельную реформу встретило среди избирателей небывалый энтузиазм. Плебеи не только отдали свои голоса за Тиберия Гракха, но испещрили надписями стены, призывая его к решительным действиям.

Вступив в должность, Тиберий Гракх предложил народному собранию вернуться к старому закону Секстия и Лициния, по которому максимальный размер общественной земли (ager publicus) в руках отдельных лиц составлял 500 югеров, смягчив его разрешением иметь по 250 югеров еще и двоим из взрослых сыновей держателя общественной земли, так что семья могла владеть 1000 югерами (250 гектарами). Из земли, возвращенной государству, предполагалось выделить неимущим наделы по 30 югеров в наследственную и неотчуждаемую аренду. Участок 30 югеров в 5—6 раз превышал размеры участков 5-7 югеров, которыми обладали мелкие земледельцы. Он стал бы основой для создания крепкого крестьянского хозяйства, которое могло противостоять крупному сенаторскому и всадническому землевладению. Тиберий Гракх был более щедр, чем впоследствии Гай Марий, выделивший своим ветеранам за долгую тяжелую службу всего по 14 югеров земли. Осуществление этой реформы было поручено комиссии, наделенной чрезвычайными полномочиями сроком на один год и с правом последующего переизбрания.