Ю. Волков - Социология

Поскольку человек в прямом смысле слова является произведением (культуры), он может жить только в особой реальности созданных им значений – в мире символов. «Я поддерживаю, – пишет К. Гиртц, один из лидеров символико-интерпретативного подхода, – по существу семиотическое понимание культуры. Полагая, вместе с Максом Вебером, что человек есть животное, подвешенное к паутине значений, которую он сам сплел, я понимаю культуру как эту паутину и ее анализ, следовательно, не как экспериментальную науку в поисках закона, а как интерпретативную в поисках значения»*. В таком ракурсе изучение строения общества становится делом социальной семантики: фиксации знаков различий в символической структуре и их интерпретации.

* Geertz С . The Interpretation of Cultures. 1973. P. 5.

То, что проявляется в западном обществе «социальных достижений» как символическая динамика изменения статуса путем прямой экспансии в физическое, социальное и культурное пространства (дома, поместья, автомобили, звания, посты, образование, коллекции произведений искусства и т.п.), в обществах с более стабильной статусной диспозицией может осуществляться не только в переносном, но и в прямом смысле как игра. «Кровавая баня» статусов – петушиный бой на Бали – есть лишь эстетическое переживание невозможной в этом обществе, фантазийной социальной мобильности, ощущение структурирующих общество реальных эмоций, более мягко проявленных в неигровых формах коммуникации. «Образ, фикция, модель, метафора – петушиный бой есть средство выражения; его функция – не смягчать социальные страсти, не разжигать их... а посредством перьев, крови, толпы и денег изображать их»* Geertz . С. Op. cit..

* Geertz С. Op. cit. Р. 443–444.

Своим собственным теоретическим путем антрополог К. Гиртц приходит к тому же выводу, что и социолог Н. Луман: «...Общества, как и жизни, содержат свои собственные интерпретации. Нужно только научиться находить к ним подход»*.

* Ibid. P. 453.

Культура, коммуникация, символ, значение, интерпретация становятся областью смыслов, с помощью которых современные социальные мыслители теоретизируют по поводу «общества». Дадут ли такие подходы новые возможности в изучении процессов социального структурирования? Позволят ли эффективно вторгаться в процессы форматирования социального пространства как на индивидуальном, так и на глобальном уровнях? Проще говоря, можем ли мы в своей индивидуальной жизни манипулировать социальной реальностью и способно ли общество как реальность манипулировать нами? Оставаясь в рамках этой теоретической перспективы, интуитивно хочется согласиться... Но не будем забывать о других взглядах на проблему.

Посмотрев на общество «механистически», «спиритуалистически» и «семантически» и отдав должное изысканности социологических интерпретаций, способных запечатлеть как портрет человека на фоне общества («Герой нашего времени» ), так и портрет общества на фоне людей («Язык предков»), обратимся к проблеме первоисточников зарождения человеческой ассоциации.

Сколько вы знаете гипотез происхождения общества? «Стихийные» социологи в нашей стране обычно отмечают три:

• естественную («труд создал человека» и превратил стадо в культурное сообщество производителей),

• божественную («Бог создал человека» и заповедовал ему материальный мир и нравственный закон),

• космическую («инопланетяне создали людей» и манипулируют человеческим прогрессом в своих лабораторных целях).

Все они ценны и интересны, в равной мере дискуссионны, и ни одна не отвечает на вопрос о «технических деталях» социогенетического механизма, производящего социальную организацию.

В то же время сложился ряд научных теорий, которые, взяв за основу одну из особых характеристик биологии человека, рассматривают вытекающие из нее этапы социального конструирования общественных объединений.

Действительно, если проигнорировать (за недоказанностью) тезис о том, что организм такой сложности, как человеческий, просто не мог сформироваться эволюционным путем за короткий период существования жизни на Земле, и тем самым отмести все «демиургические» и «мутационные» концепции, остается рассмотреть, каким образом человек воплотил свою собственную природу в созданную им общественную систему и социальную организацию.

На этот счет существует ряд интересных догадок, каждая из которых нашла достаточно развернутое теоретическое воплощение и имеет свой доказательный ряд: инструментальная, семантическая, сексуальная, гендерная, кратическая. Рассмотрим их в общих чертах.

Инструментальная концепция, (Энгельс) ставит во главу угла человеческую догадливость и сообразительность, повлекшие изобретение специальных орудий для удовлетворения потребностей. Примитивные, а затем все усложняющиеся, они экономили усилия человека в добыче тепла и пропитания, обеспечении защиты и сохранении продуктов. Используя орудия, люди обучались трудиться, повышалось их благосостояние. Это привело к функциональному делению общины и закреплению системы разделения труда, а также к появлению экономических различий между людьми и семейными группами. Возникла и стала развиваться социальная организация.

Сексуальная концепция (Фрейд) базируется на такой особенности человека, как внесезонный характер размножения и удовольствие от спаривания. Это сочетание физиологических характеристик приводит к спонтанному, неконтролируемому хаосу вынашиваний и рождений, которые выбивают жизнь группы из ритма, делают ее непредсказуемой, требуют обеспечения повышенной физической защиты слабых членов общины – женщин и детей – и могут создавать нагрузки, гибельные для конкретного сообщества. Установление контроля над рождаемостью связано с формированием семей и возникновением норм, регулирующих сексуальные, а вместе с ними и другие отношения членов общины. Регламент воспроизводства, развиваясь и принося свои плоды в виде более предсказуемой перспективы, возможности планировать хозяйственную жизнь и персональные взаимоотношения, дает социальную организацию, которой человечество успешно пользуется до сих пор.

Кратическая концепция (Спенсер) опирается на принципы общей теории систем и выводит возникновение человеческих ассоциаций, способных выполнять сложную целесообразную деятельность, из развития управляющей подсистемы. Сила и ум, присущие людям, распределены среди них неравномерно. Соединяясь с природной экспансивностью (жадностью и любопытством), эти качества легко превращаются в «монополии», когда приоритет человека по значимому признаку (физическая мощь, ловкость, изобретательность, наблюдательность и др.) позволяет ему занять позицию лидера и прибрать к рукам сразу все выигрыши: лучшее место, лучшую пищу, лучших сексуальных партнеров и т.п. Научаясь повелевать и принимать знаки подчинения соплеменников, лидеры начинают формировать и утверждать систему правил почитания вождей, передачи власти, распределения привилегий среди остальных членов общины. Нормы, сохраняющие и поддерживающие отношения неравенства (суть: порядка), ложатся в основу социальной организации, т.е. регламентированной, упорядоченной, подконтрольной в своей деятельности и развитии человеческой ассоциации. Элита, получая желаемое, использует власть – разнообразные рычаги влияния на массу, чтобы сохранить привилегию своего положения и присваивать создаваемые группой ресурсы, но взамен, в силу своей же заинтересованности, стремится обеспечить защиту, рост и процветание общины (продуктами которой она кормится).