Вильям Козлов - Витька с Чапаевской улицы

Он поднес часы к уху и тоже заулыбался.

— Глади, тикают!

Положив часы в карман, он взглянул на Сашку. Лицо его стало суровым.

— Гони цепочку!

Сашка облизал пересохшие губы.

— Цепочки не было, — хрипло сказал он.

— Сколько жуликов развелось на белом свете… Проходу от них нет! — сокрушенно покачал головой незнакомец.

Сашка понял, что этого парня с золотым зубом бояться нечего. Наверное, сын той самой женщины, которая только что ушла, неосмотрительно закрыв дом лишь на щеколду. Правда, в этом доме он его еще ни разу не видел.

— Чего это ты чужие часы в карман положил? — спросил Сашка, осмелев.

Парнишка улыбнулся, сверкнув желтым зубом.

— Что я в карман положил — это мое. Жалко, конечно, часов, но Сашка тут же успокоился, вспомнив, что за пазухой отличный охотничий нож.

— Кто ты такой? — вконец обнаглев, спросил Сашка. Ящик он на всякий случай задвинул.

— Я бы мог тебя сдать первому лягавому, позвать соседей, но я ничего этого делать не буду…

— Часики-то в карман положил, — заметил Сашка. Парнишка еще раз показал свой золотой зуб, достал из кармана часы и, небрежно подбросив на ладони, сказал:

— Хочешь, шваркну о печку?

— Отдай лучше мне.

Скрипнула калитка, парнишка бросился к окну и выглянул из-за занавески.

— Кто это? — спросил Сашка, поднимаясь с корточек.

— Почтальонша… Газету в ящик бросила.

— Так как насчет хронометра?

Парнишка разжал ладонь, взглянул на часы и протянул Сашке.

— Для меня бочата не проблема, — сказал он. Ладонщиков обрадованно запихал часы в карман.

— Теперь нарезать отсюда надо!

— Атанда, — сказал парнишка. — Есть еще одна работа…

— Какая? — забеспокоился Ладонщиков. С часами в кармане ему не терпелось дать тягу из этого дома. Мало ли кто мог прийти?

— Стой у окна на шухере, а я тут марафет наведу, — не совсем понятно сказал парнишка и подошел к комоду.

Он не полез в нижний ящик, где Сашка обнаружил часы. Стал открывать ящики с бельем и копаться в них. Обследовал простыни, наволочки, полотенца, скатерти. И только в третьем ящике нашел, что нужно. Это была толстая пачка, очевидно, денег, завернутая в газету. Парнишка развернул газету, и Сашка увидел солидную стопку кредиток.

— Сколько тут? — шепотом спросил он.

— Голенькие… Сколько есть — все мои, — весело ответил парнишка и спрятал деньги под рубаху.

— Тыщи три, — завистливо пробормотал Сашка. — А может, и больше?

— Теперь, салажонок, будем рвать когти, — сказал парнишка.

— Я же на шухере стоял, — Сашка умоляюще смотрел на него. — Подкинь немного?

— За Ленькой Золотым Зубом не пропадет, — сказал парнишка. — Отваливаем.

Они выскользнули из дома, задвинули щеколду и как ни в чем не бывало зашагали по дороге. Ленька Золотой Зуб немного впереди. Сашка — сбоку.

Из-за поворота улицы показалась женщина с измученным лицом — квартирантка тети Клавы — она увидела удаляющихся мальчишек и, прижимая к груди старенькую сумку с хлебом, засеменила за ними.

— Леня, Ленечка! Погоди, что я скажу! — кричала она, прибавляя шаг.

Но Леня и Сашка, которому было приказано не оглядываться, быстро удалялись.

Сашка вернулся к вечеру. Сразу в дом не пошел. Подкрался к окну, послушал. Ничего не слышно. В окнах темно. Здесь тоже светомаскировка. С речки донеслись знакомые голоса, всплески. Купались девчонки. Где же Витька, и Коля? Неужели уже спят?

Сашка поднялся на сеновал, где они ночевали, но ребят там не было. Тогда он спустился к речке и, укрывшись в кустах, стал наблюдать за девчонками. Они беззаботно плескались в воде, смеялись, брызгали друг в друга.

Первой вылезла на берег Верочка. Она схватила платье и побежала в кусты переодеваться. Сашка не успел спрятаться, и Верочка его увидела.

— Ой, Сашка! — воскликнула она. — Подглядываешь?

— Ножик потерял, — соврал Сашка и, нагнувшись, стал шарить в траве.

— Отвернись! — потребовала Верочка.

Сашка послушно отвернулся. Верочка быстро переоделась, выжала трусики — подарок тети Клавы — и опустилась на корточки.

— Куда он упал?

— Кажется, здесь… — сказал Сашка. — А может быть, там?

— Я счастливая, — заявила Верочка. — Сейчас найду!

— Фиг с ним! — Сашка поднялся с колен. — Где ребята?

— В кино ушли. Мы на дневном были, а они на вечерний.

— Как там, все тихо в доме? — спросил Сашка.

— Чего это ты не приходил обедать? Мы ели землянику с молоком. Такая вкуснотища!

— Тетя Клава ничего? — допытывался Ладонщиков.

— Ругалась… Где, говорит, ваш толстячок болтается.

— Значит, все в порядке, — Сашка вздохнул с облегчением.

— Где ты был?

— Мало ли где…

На берег вышли Алла и Люся. Они были в купальниках. Увидев Сашку, попросили его уйти.

— Это зачем?

— Должны мы переодеться? — засмеялась Люся. — Вот бестолковый.

— Переодевайтесь, — сказал Сашка, не двигаясь с места.

— Девочки, давайте его выкупаем? — предложила Алла. Сашка пулей припустил по тропинке. Уже от самого дома он позвал Верочку.

— Принеси мой рюкзак, — попросил Сашка. — В углу, на кухне. Он самый тяжелый.

— Уходишь? — спросила Верочка.

Сашка нагнулся к ее уху и значительно сказал:

— На фронт. Бить фашистов!

— А Витя, Коля?

— Поезд отходит через полчаса, некогда рассусоливать, — сказал Сашка. — Тащи рюкзак!

— Будто сам не можешь!

— Не люблю я эти проводы, — сказал Сашка. — Жалеть начнут, уговаривать, то да се, лучше тихо, чтобы никто не знал.

— Мне с тобой можно? — шепотом спросила Верочка. — Я умею раны перевязывать.

— Не говори глупостей, — сказал Сашка. — Есть одно свободное место. Берут меня этим… сыном полка, поняла?

— Можно, я с ними поговорю, Саш? Пусть меня возьмут дочерью полка.

— Я тебе напишу, — сказал Сашка.

— Куда?

— Куда-нибудь… Помнишь, как в песне: «Напиши куда-нибудь…»

— Врешь ты все! — вдруг рассердилась Верочка. — Вот сейчас расскажу всем, что куда-то удираешь.

Сашка схватил ее за руку — на тропинке послышались голоса Аллы и Люси — и потащил за дом.

— Вот и доверь человеку тайну, — говорил он. — Тут же продаст. Я еду на фронт, может быть, меня убьют, а ты…

Верочка притихла и послушно шла за Ладонщиковым. У поленницы Сашка остановился. Подождал, пока девчонки не прошли в дом, и повернулся к Верочке.

— Встретил я тут одного человека… Большой начальник. Три шпалы на петлицах. Так и так, говорю, хочу, дяденька, на фронт бить фашистов. Рассказал ему, как мы с Грохотом подожгли в деревне комендатуру вместе с полицаями, как перешли линию фронта. Все как есть рассказал. Ну, он и говорит: вижу, товарищ Ладонщиков, что ты храбрый человек, а такие вам во как нужны! Тебя и в разведку можно, и на любое отчаянное дело. Я — командир полка, а ты будешь сыном полка. Видно, я ему здорово понравился.