Матвей Гейзер - Зиновий Гердт

Вот что пишет о роли Гердта в «Золотом теленке» искусствовед А. Свободин в журнале «Искусство кино» (№ 11 за 1968 год): «Когда он бежит с гусем и жалко машет крыльями, сам как драная подбитая птица, — он мученик. Когда он делит деньги — лучшая его сцена, — он Гобсек. Когда он ссорится с Шурой, он просто неопрятный старик, год не бывший в бане, старик из одесского анекдота. А таким его видеть неприятно. Читать — это другое дело». Так проходит по долгому, как дорога, фильму этот грустный спутник Бендера, для которого тот даже после смерти не нашел хороших слов. За что, быть может, и поплатился крушением своих грандиозных планов:

«Он запрыгал по раздвигающимся льдинам, изо всех сил торопясь в страну, с которой так высокомерно прощался час тому назад. Туман поднимался важно и медлительно, открывая голую плавню.

Через десять минут на советский берег вышел странный человек без шапки и в одном сапоге. Ни к кому не обращаясь, он громко сказал:

— Не надо оваций! Графа Монте-Кристо из меня не вышло. Придется переквалифицироваться в управдомы».

Михаил Швейцер завершил свои размышления о фильме такими словами: «Ильф и Петров написали очень смешную и очень серьезную книгу… Картина получилась не очень смешная, скорее грустная. Что ж, повеселимся в другой раз».

И еще раз задумаемся над тем, что памятник Паниковскому, поставленный в Киеве, установлен не случайно — Гердт навсегда остался в памяти зрителей Паниковским, трагическим или комическим, но живым героем своего времени. Впрочем, сам Гердт сказал: «Роль Паниковского навсегда испортила мне актерскую судьбу. Я не комик!»

«Золотой теленок» открыл самый продуктивный период в актерской карьере Гердта. Если за десятилетие до «Теленка» он снялся в 12 фильмах, то за следующие десять лет — в 28. Кстати, в 1971 году актер еще раз обратился к творчеству Ильфа и Петрова, сыграв в фильме Виктора Титова «Ехали в трамвае Ильф и Петров» небольшую роль капитана Мазуччо. Фильм, снятый по ранним фельетонам писателей-соавторов, получился не слишком удачным и успеха не имел.

Гораздо более значимым для Гердта было то, что в том же году он участвовал в озвучивании «Короля Лира» Г. Козинцева. Тогда же известный режиссер-сказочник Надежда Кошеверова пригласила его в фильм «Тень», который снимался на «Ленфильме» по сказке Евгения Шварца. Несмотря на занятость, Гердт не мог отказаться, так как высоко ценил творчество Шварца. К тому же в фильме собрался блестящий актерский ансамбль: Олег Даль (сыгравший роли ученого Христиана-Теодора и его тени), Людмила Гурченко (Юлия Джули), Анастасия Вертинская (принцесса Луиза), Марина Неелова (Аннунциата), Владимир Этуш (Пьетро), Андрей Миронов (Цезарь Борджиа). Зиновий Гердт сыграл одну из немногих в своей актерской карьере отрицательную роль — министра финансов. Фильм прошел на ура: в этой сатирической притче легко было углядеть черты Советского Союза начала 1970-х годов, уже проваливавшегося в «застой».

После «Тени» Зиновий Ефимович сыграл небольшие роли в фильмах В. Шукшина «Печки-лавочки» и Д. Храбровицкого «Укрощение огня», а потом, в 1974 году, исполнил роль дедушки Давида в фильме Ролана Быкова «Автомобиль, скрипка и собака Клякса». Как-то на съемках этого фильма в Паланге Зиновий Гердт пригласил молодую практикантку Аллу Сурикову в ресторан. Пришли, а их не пускают — Гердт в своем кожаном пиджаке не вписывался в понятия швейцара о приличной одежде. Зиновий Ефимович заметил: «В Лондоне пускали, в Париже пускали, даже в Буэнос-Айресе пускали. Почему у вас не пускают?» Против Буэнос-Айреса возразить было нечего. Зато потом два часа Гердт со своей спутницей сидели за пустым столиком и официант делал вид, что их не замечает. Наконец снизошел: «Что вы хотите?» Гердт ему ответил: «Спасибо вам большое, что вы не ударили меня, не послали на три буквы, не откусили ухо. За это я вам чрезвычайно благодарен!»

Многие, оставившие о Гердте письменные свидетельства, не проходили мимо его голоса. Случайности в этом нет: когда рассуждают о голосе певцов — это закономерно, естественно, а вот голос актеров драматических, эстрадных — случай особый. Рассуждая о Гердте, надо помнить, что его голос — особенный, «гердтовский». Зрители слышали его не только в ролях самого артиста, но и от кукол в театре Образцова, и из уст французских, итальянских, английских кинозвезд: начиная с 1951 года Зиновий Ефимович участвовал в дубляже зарубежных фильмов. Надо сказать, что зрители оценили его и в этом качестве. В те времена, когда его голос звучал в основном за кадром, к нему пришло замечательное послание. На двух страницах зрительница четырежды вспоминала о тембре его голоса. Потом прибавляла, что, когда слышит этот тембр, тут же бежит из кухни к радио, и у нее в это время все пригорает. А в самом конце была маленькая приписочка: «Честно говоря, я хотела бы иметь ребенка от этого тембра».

В своей статье «Голос Гердта был камертоном» Сергей Сергеевич Юрский пишет: «Был голос. Было хорошо произнесенное слово. Причем он играл косноязычного человека, а слышалось, что сам актер прекрасно владеет русским языком и абсолютно свободен в нем. Вот этот артистизм, обаяние актерской двойственности было первым, что влюбило в Зиновия Гердта. Тогда он объездил все страны, но нам-то это было неизвестно, он был закрыт для нас. А дальше лично для меня возникло второе чудо, когда они с Евгением Весником продублировали фильм “Полицейские и воры”. Один из любимых фильмов моей актерской юности. Исполнение, именно исполнение Гердтом голоса артиста Тото в роли старого профессионального вора. Я не знаю, успел ли Тото услышать и оценить, как говорил Гердт, но это действительно было конгениально его исполнению. Речь, исполненная Гердтом, была на равных роли великого итальянского артиста в прекрасном неореалистическом фильме. Не могу не сказать, что и Весник был фантастичен во второй роли, дублируя Альдо Фабрици».

Первый раз Юрский встретился с Гердтом в Ленинграде, но ближе они познакомились в 1968 году, когда Гердт снимался в роли Паниковского в фильме Михаила Швейцера «Золотой теленок». Среди многочисленных ролей Зиновия Ефимовича эта была любима зрителями больше всего. Как уже говорилось, даже памятник Гердту, поставленный в Киеве, запечатлел его именно в роли Паниковского. В этой своей роли, как и во всех остальных, актер выделил именно то, что было ближе его характеру, его видению мира. Его Паниковский не только смешон, но и трогателен, и если авторы знаменитого романа Илья Ильф и Евгений Петров в первую очередь осуждают этого мелкого жулика и афериста, то у зрителей фильма он вызывает прежде всего сочувствие — то самое чувство, которое Гердт всегда старался пробуждать в людях.