Андрей Румянцев - Вампилов

Звезды, коллапс, Достоевский, Бог — вот ход наших мыслей в ту яркую штормовую ночь на Байкале. Вампилов не верил в Бога, он верил в человека, в разум, в доброту, в движение к свободе и чистоте. В трогательном упорстве обесчещенной Валентины открылся нам пронзительный оптимизм Александра Вампилова.

Расстался я с Вампиловым на берегу Ангары в порту Байкал двадцать второго июля. Он скверно себя чувствовал, был печален, озабочен, торопился к “Несравненному Наконечникову”…»

Без сомнения, Николаев верно передает состояние Саши: и печален, и озабочен. Но заглянем в рукопись его последней комедии, оставшейся на письменном столе: откуда бралась светлая искрометная ирония, с которой он представлял будущим зрителям новоявленного драматурга? Как происходило в его душе божественное чудо преображения человека, отягощенного тяготами будничной жизни, в проницательного и насмешливого художника? Почитаем:

«Эдуардов(напомним: певец, любимец публики. — А. Р). Может, тебе литературой заняться?

Наконечников(парикмахер). Да что ты. У меня всего семь классов…

Эдуардов.Это неважно. Даже наоборот: пойдешь от жизни… Ну, со стихами сейчас непросто, поэтов тьма, ты можешь не выдержать конкуренции. Так. Роман тебе не по зубам, прямо скажем… Что там у нас остается? Драматургия… А что? Пожалуй, это идея! Я в газете вчера читал: в театре репертуарный голод, драматургия отстает, пьес никто не пишет. А? Что ты на это скажешь?

Наконечников.Что такое драматургия?

Эдуардов.Привет! Ты бывал хоть раз в театре?

Наконечников.Был.

Эдуардов.Что ты там видел?

Наконечников.Постановку… Какую — не помню…

Эдуардов.Что такое постановка?

Наконечников молчит.

Ну хорошо. На сцене ты видел актеров. Что они там делают?

Наконечников.Показывают…

Эдуардов.Что показывают?

Наконечников.Ходят, разговаривают… Один всё молчал, а потом говорит: дальше, говорит, так жить нельзя, вы, говорит, не люди, а тушканчики, скучно, говорит. Я вас, говорит, в тюрьму пересажу и сам с вами сяду.

Эдуардов.Так. Это драма.

Наконечников.А другую видел, так там всё больше смехом. И мужик веселый. Жену, говорит, вы у меня, конечно, отбили, сына, конечно, тоже увели, есть у вас, говорит, и другие недостатки, но теперь, говорит, дело прошлое, и в целом, говорит, вы всё же люди неплохие. Поэтому, говорит, давайте все вместе будем веселиться.

Эдуардов.А это комедия. И придумал всё это и написал — автор, писатель, он же драматург — понятно тебе?

Наконечников ( вдруг). А чего тут не понять?

Эдуардов.Вот и попробуй. Вдруг — талант?

Наконечников.А за это платят?

Эдуардов.Платят хорошо. Кроме того — слава, почет и уважение… Но предупреждаю: написать — это полдела, главное — пробиться. Тут, конечно, тебе не повредили бы связи, знакомства…

Наконечников.Погоди, у меня есть знакомый. В театре.

Эдуардов.Парикмахер?

Наконечников.Директор.

Эдуардов.Сам директор?

Наконечников.Он у меня бреется. Уже третий год.

Эдуардов.Да?.. Что ж, для начала это совсем неплохо. Ты подаешь надежды. (Выглянул на улицу.) Ушли… (Подходит к Наконечникову.) Давай прощаться, я пошел…

Наконечников.Погоди… А как их писать — пьесы-то?

Эдуардов.Здравствуйте, приехали! (Смеется.) Берешь бумагу, ручку, садишься, пишешь название. Дальше — действующие лица. Ну и пошел. Пишешь: “Катя”. Ставишь точку. Потом пишешь, что эта Катя говорит. Потом — “Петя”. Снова точка и что этот Петя той Кате отвечает. Например. Катя: Петя, ты куда собрался? Петя: До свидания, дорогая Катя, я уезжаю. Катя: Как так, Петя? Ты уезжаешь, а как же я? Разве ты меня не любишь? Почему, отвечает Петя, я тебя люблю, но у меня уже билет в кармане. И так далее. И пошел, и пошел. (Подает Наконечникову руку.) Ну! Желаю тебе. Дерзай. Приеду в следующий раз — чтобы ты пригласил меня на свою премьеру.

Наконечников.Что такое премьера?

Эдуардов.Первое представление. Желаю тебе — еще раз. (Идет к двери.)

Наконечников.Постой!

Эдуардов останавливается.

Про что мне писать?

Эдуардов. Ауж это тебе лучше знать. Возьми какой-нибудь случай интересный — может, из своей жизни, а нет, так что-нибудь придумай. Но смотри, ври, да знай меру. Чтоб на правду было похоже. Понял? Всё. Желаю успеха. (Уходит.)

Оставшись один, Наконечников погружается в глубокое размышление. Через некоторое время на улице раздается шум толпы, который приближается к самым дверям парикмахерской. Наконечников подходит к двери.

Наконечников (неожиданно, тоном Эдуардова). Что вам угодно?

Голос из толпы.Вы не видели Эдуардова?

Наконечников (небрежно). Вадима?.. Он только что ушел. А что вам угодно? Если автограф, то пожалуйста, могу дать. Но предупреждаю, водку я с вами пить не буду.

Голос из толпы.А кто вы такой?

Наконечников.Михаил Наконечников. Драматург».

Никто из нас не согласится, что это написано замотанным, усталым, нервным человеком. Д. Сергеев справедливо заметил:

«Как у всякого художника, у Вампилова была своя тайна, в которую он не мог никого посвятить, если бы и захотел, потому что прежде всего ее нужно было разгадать самому. Тайна осталась неразгаданной».

Неиссякаемые душевные силы — это, может быть, главная Сашина тайна. И вера в то, что они ему потребуются на многие годы. Не зря же в последний год он беззаботно сказал Дине Шварц: «Замыслов у меня много, я должен жить долго-долго…»

Два утверждения стали общим местом в статьях и книгах о драматурге: о некоей «загадке Вампилова», присутствующей то ли в его творческом характере, то ли в его произведениях. Каждый талант, конечно, загадка, но тут речь идет о какой-то тайне, которую не могут разгадать ни режиссеры, ни актеры, ни критики. Каждый пишущий о Вампилове, надо полагать, вкладывает в пресловутую «загадку» свой смысл, но всеми подразумевается нечто до сих пор нераскрытое, возможно, непостижимое: «т-с-с! загадка!»

И второе утверждение как производное от первого: «Драматург не понят, до сих пор не понят». Сначала потому, что не очень хотели понять, а теперь, видимо, потому, что новые веяния в искусстве мешают понять старые образцы. А коли так, то и не приняли, как следовало бы принять большой талант.

Мы уже познакомили читателей с публикациями тех, кто писал о пьесах драматурга при его жизни. По этим отзывам можно представить, почему творчество драматурга кажется исследователям «загадкой» и что мешает им понять Вампилова. Но были и тогда критики и деятели театра, которые смотрели на его творчество без привычных шор. В майском номере журнала «Молодая гвардия» за 1972 год была напечатана статья поэта и литературного критика Николая Котенко «Испытание на самостоятельность». Автор вел разговор о произведениях Вампилова, опубликованных к тому времени — «Старший сын» и «История с метранпажем» (в издательстве «Искусство») и «Двадцать минут с ангелом» и «Утиная охота» (в иркутском альманахе «Ангара»). Правда, это не все сочинения писателя, вышедшие в свет до 1972 года. Не попали в поле зрения критика комедии «Дом окнами в поле» и «Прощание в июне», книга рассказов «Стечение обстоятельств». Говорим об этом потому, что в некоторых публикациях статью Котенко неправомерно называют первой монографической работой о творчестве Вампилова.