Станислас-Андре Стееман - Осужденный умирает в пять

«Бог мой! Что со мною происходит?» — спрашивал себя Билли Хамбург.

Он вел себя как последний идиот, нарывался на крупные неприятности.

«Не люблю, когда меня прощупывают!» — он был в ярости.

А защита с самого начала его прощупывала: «Что вы делали в тот день после обеда?»

Если они когда-нибудь узнают, что…

Защита. — Принимая во внимание нежелание свидетеля отвечать прямо, я изменю мой вопрос… Предположим, я говорю именно предположим, что господин Хамбург услышал одновременно звон стекла и грохот выстрела, из чего можно заключить, что речь шла о двух первых выстрелах, не достигших цели, услышал ли он — да или нет — позже, когда бежал к павильону какой-либо другой шум, похожий более или менее на третий выстрел?

Дольше тянуть было невозможно.

— Нет, — твердо заявил Билли. Воцарилась полная тишина.

Защита. — Из чего вы заключаете, что три выстрела были произведены подряд?

О. — Я не знаю, куда вы клоните. Делать заключения предоставляю вам.

На самом деле Билли давно понял, какую игру ведет защитник.

Убежденный в невиновности Лазара, он хотел ни много ни мало, как втянуть в это дело кого-нибудь третьего.

Например, его, Билли, для начала…

Дото ради такого случая вырядилась в сногсшибательное платье, доставленное ей этим же утром: темно-пурпурного цвета, его оживляло жабо как у адвокатов.

Но не слишком ли прямой намек?

С первого взгляда, войдя в зал суда, она успокоилась: председатель уже не спал, и только притворялся спящим.

В . — После обеда в день убийства вы отправились в Париж в компании с метром Лежанвье, не так ли?

О. — Да. Я хотела зайти к парикмахеру и сапожнику.

В . — Мадемуазель Лежанвье вас сопровождала?

О. — Да, но она почувствовала себя неважно и на полдороге нас покинула, чтобы вернуться в «Жнивье».

В . — В котором часу вы расстались с мэтром Лежанвье?

О. — Не знаю. Он был так любезен, что оставил мне свою машину, и желание сидеть взаперти у парикмахера у меня сразу улетучилось. У меня возникло другое намерение — купить себе шляпку, знаете, такую трогательную весеннюю шляпку из тех, что делают только в пригороде… Не знаю, поймете ли вы…

Председатель. — Суд прекрасно понимает. Присутствовали ли вы при прибытии полицейских?

О. — Да. Все эти хождения взад и вперед меня заинтриговали.

В. — Не могли бы вы описать происходившее?

О. — Мне бы не хотелось. Все это было не слишком красиво…

В . — Извините мою настойчивость, но…

О. — Конечно, я вас прощаю, господин председатель. Подождите, я припомню… Диана лежала навзничь с задранной юбкой. Тони…

Защита. — Тони?

О. — Обвиняемый. Он только что поднялся, кое-как отвечал на вопросы комиссара, когда его уводили, он отбивался как бешеный, начал кричать. Он кричал…

Защита. — Что он кричал?

О. — Это не очень красиво.

Защита. — Неважно. Что он кричал?

О. — Ну ладно… «Негодяй, негодяй, негодяй!» Все громче и громче.

Защита. — К кому он обращался?

Дото инстинктивно почувствовала, что ей необходимо рассеять неприятное впечатление, оставшееся от тона ее предыдущих ответов, если она хочет сохранить симпатию председателя, прессы и публики.

О. — К несчастному вдовцу.

УДИВИТЕЛЬНЫЕ ПОКАЗАНИЯ ПАДЧЕРИЦЫ ЖЕРТВЫ , — этот заголовок появился на следующий день в газетах.

С забранными в хвост красновато-каштановыми волосами, осторожно ступая, Жоэль Лежанвье появилась в зале суда подобно маленькой цирковой лошадке …

СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ ВЫЗОВ?

Поведение Жоэль Лежанвье заклеймил председатель суда Парижа …

Свидетельница проявляет необыкновенное для молодой девушки таких лет бесчувствие …

Цинизм целого поколения бесстыдно обнажен в свидетельских показаниях …

Жоэль не сразу поняла, в чем ее обвиняют.

Стоило ей встретить взгляд Тони, этот требовательный взгляд, от которого горячая волна расходилась по всему телу, как сердце беспорядочно колотилось в ее груди.

Все стало безразлично. Как она могла хотя бы на мгновение подумать, что он больше ее не любит, что он спал с Дианой, получая от этого удовольствие?

В. — В котором часу вы покинули «Жнивье» в день убийства?

О. — Сразу же после обеда, около двух часов. Мой отец просил поехать с ним в Париж, но мне не хотелось.

В . — Поэтому вы вернулись с полдороги?

О. — Да, я вышла в Палезо.

В . — Как вы вернулись в «Жнивье»? На машине? На поезде?

О. — На «ягуаре».

В . — Каком «ягуаре»?

О. — На сиреневом с черным «ягуаре» с немецким номером.

В. — Кто был за рулем?

О… — Высокий блондин со шрамом, разговаривая, он сильно жестикулировал.

В . — Должен ли я вас понять так, что вы не знаете, кто он?

О. — Он мне сказал только свое имя — Эрик. Я ловила машину на повороте. Он притормозил.

В . — Это не слишком неосторожно с вашей стороны, садиться в машину первого встречного?

О. — Он не был первым встречным. Я пыталась остановить четыре другие машины перед ним.

В . — В котором часу вы вернулись в «Жнивье»?

О. — Не знаю. Мне пришлось сойти раньше и пройти часть дороги пешком.

В . — Почему?

О. — Чтобы сохранить невинность.

(Волнение в зале. Первое замечание председателя.)

В . — Что вы делали по возвращении?

О. — Выпила аспирин. Мне надо было прийти в себя. Я бросилась на кровать, не раздеваясь, и, должно быть, уснула…

В. — Таким образом, вы не можете пролить какой бы то ни было свет на драму, происшедшую в начале вечера?

О. — Само собой. Меня осведомили только по пробуждении.

Один из судей (уже цитированный судья). — Осведомили?

О. — Предупредили с обычными предосторожностями.

В . — Значит, хотя вы чувствовали себя нехорошо, вернувшись в «Жнивье», вы не испытали потребности разыскать госпожу Лежанвье?

О. — Это еще зачем?

В. — Но она могла поухаживать за вами, помочь.

О. — Чем меньше мы с ней виделись, тем было лучше.

В . — Должен ли я понимать, что у вас не было взаимопонимания?

О. — Она вышла замуж за В. Л., не за меня!

Судья (все тот же). — В. Л.?

О. — Вернер Лежанвье.

В . — Теперь мне придется перейти к деликатной теме… Правда ли, что в то время обвиняемый, как выяснило следствие, испытывал к вам особый интерес сентиментального характера?

О. — Да, и физиологического.

В . — Суд не нуждается в столь пикантных подробностях! Шла ли речь в данном случае о кратком взаимном увлечении или обвиняемый собирался соединить свою судьбу с вашей?

О. — Он хотел меня похитить, увезти за границу. На Азорские острова.

В. — И вы решились за ним последовать?