Джон Гришэм - Король сделки

— Лет двадцать назад я работал в министерстве юстиции. Мы судились за кое-какие индейские земли. Но индейцы привели в суд Джаррета Картера из округа Колумбия, и войне был положен конец. Он был блестящим адвокатом.

— Благодарю вас, — лопаясь от гордости, сказал Клей.

— Должен признать, Клей, ваша атака на дилофт — шедевр. И сработано весьма необычно. В большинстве случаев слухи об опасных препаратах расползаются медленно, по мере того как жалобы поступают от все большего числа пациентов, Врачи процесс не ускоряют: они имеют свой куш от фармацевтических компаний, поэтому вовсе не спешат поднимать красный флажок. К тому же по законодательствам большинства штатов юридическую ответственность за назначение вредных препаратов в первую очередь несут именно они. Постепенно в дело начинают втягиваться юристы. У какого-нибудь дядюшки Люка из захолустного Подунка в далекой Луизиане вдруг ни с того ни с сего появляется кровь в моче, он целый месяц недоумевает по этому поводу, пока не сообразит пойти к врачу. А врач, пораскинув мозгами, просто отменяет ему тот чудодейственный препарат, который сам же и назначил. Неизвестно еще, додумается ли дядюшка Люк обратиться к семейному адвокату. Но даже если додумается, в этих заштатных городишках адвокаты обычно — серые мышки, которые имеют дело лишь с завещаниями и разводами, так что, попадись им приличный повод для коллективного иска, они его и распознать-то не сумеют. Чтобы вывести вредный препарат на чистую воду, нужно время. А то, что сделали вы, — просто уникально…

Клею было приятно слушать. Френчу — говорить. Это обнадеживало.

— …Из чего я делаю вывод, что вы располагали информацией изнутри, — добавил Френч и сделал паузу, давая возможность Клею подтвердить его предположение. Но тот хранил непроницаемый вид. — У меня обширные связи в среде адвокатов от побережья до побережья, но ни один из них до последнего времени ничего не знал о дилофте. В моей фирме работают два юриста, чьей единственной задачей является отслеживание информации об имеющихся на рынке препаратах, однако мы и близко не подошли к возбуждению дела. И вдруг я вижу на первой полосе «Уолл-стрит джорнал» информацию о вашем наступлении и вашу улыбающуюся физиономию. Мне известны правила игры, Клей, и я не сомневаюсь, что вы получили информацию изнутри.

— Да, но я никогда и никому не открою источника.

— Правильно. Вы меня успокоили. Я видел вашу рекламу. Мы отслеживаем подобные вещи по всей стране. Неплохо. Доказано, что пятнадцатисекундный метод блиц-рекламы, который вы избрали, наиболее эффективен. Вы это знали?

— Нет.

— Молниеносный удар поздно вечером и рано утром. Краткое послание, призванное напугать, и номер телефона, где готовы оказать помощь. Я сам проделывал такое тысячи раз. Сколько дел вы собрали?

— Трудно сказать. Обратившимся к нам еще делают предварительные анализы. Но телефоны звонят не переставая.

— Я запускаю свою рекламу завтра. У меня шесть человек, которые занимаются только рекламой, можете поверить? Шесть штатных рекламщиков. А их услуги недешево стоят.

Появилась Джулия с двумя блюдами — на одном возвышалась гора креветок, на другом было разложено мясное ассорти — копченая ветчина, салями, что-то еще, названия чему Клей даже не знал, — и разные сорта сыра.

— Бутылку чилийского белого, — распорядился Френч. — Вино должно было уже охладиться. Вы любите вина? — спросил он, обращаясь к Клею.

— Некоторые. Но вообще-то я не знаток.

— А я обожаю вина. У меня здесь, в самолете, не меньше ста бутылок. — Френч проглотил креветку. — По нашим подсчетам, по дилофту должно быть от пятидесяти до ста тысяч истцов. Мы не ошиблись?

— Сто тысяч — это, судя по всему, максимум, — осторожно подтвердил Клей.

— Меня немного беспокоят «Лаборатории Акермана». Известно ли вам, что я дважды вел против них тяжбы?

— Нет, я этого не знал.

— Десять лет назад, тогда у них была прорва наличности. Но в совете их директоров оказалась пара идиотов, которые сделали ряд неудачных приобретений. Сейчас у них долгов на десять миллиардов. Глупая история. Типичная для девяностых. Банки бездумно выдавали деньги идиотам, а те пытались скупить весь мир. Так или иначе, «Акерман» отнюдь не на грани банкротства. К тому же они застрахованы. — Френч подкидывал наживку, и Клей решил сделать вид, что заглотил ее.

— Да, они застрахованы по меньшей мере на триста миллионов. И еще у них есть около полумиллиарда, которые они могут потратить на сделку.

Френч расплылся в блаженной улыбке и только что не замурлыкал при этом сообщении. Он не мог, да и не пытался скрыть свой восторг.

— Отличная сумма, сынок, великолепная! У вас надежные источники в корпорации?

— Превосходные. Есть люди, которые владеют конфиденциальной информацией, и мы располагаем выводами лабораторных исследований, которыми располагать не должны. «Акерман» со своим дилофтом на пушечный выстрел не подойдет к жюри присяжных.

— Восхитительно! — Френч даже закрыл глаза, наслаждаясь услышанным. Нищий адвокат, получивший возможность купить первую в своей жизни приличную машину, не мог бы выглядеть более счастливым.

Джулия принесла вино и разлила по бесценным хрустальным бокалам. Френч с видом знатока понюхал, оценил и наконец пригубил. Почмокав губами, он утвердительно кивнул и вернулся к беседе:

— В том, чтобы поймать большую, богатую, заносчивую корпорацию на грязных делишках, есть такой кайф, который нельзя сравнить даже с сексом, Клей. Это самое большое из известных мне удовольствий. Ты загоняешь в угол алчных мерзавцев, причиняющих своими препаратами вред невинным людям, и ты, адвокат, получаешь шанс наказать их. Конечно, деньги тоже имеют значение, но деньги — второе, главное — победа. И я никогда не перестану это делать, независимо от того, какой доход это мне будет приносить. Люди думают, я жадный, поскольку продолжаю работать, несмотря на то что на деньги, которые уже заработал, мог бы жить припеваючи где-нибудь на берегу океана до конца жизни. Но ведь это скучно! Я предпочитаю работать по семь дней в неделю, чтобы отлавливать крупных жуликов. В этом моя жизнь.

Его одержимость в этот момент казалась почти заразной. Лицо светилось фанатизмом. Помолчав, Френч спросил:

— Нравится вино?

— Нет, отдает керосином, — признался Клей.

— Вы правы! Джулия! Вылей это в унитаз! Принеси нам бутылку мерсо, того, что вчера куплено.

Однако для начала она подала ему телефон:

— Это Мюриел.

Френч схватил трубку:

— Привет.

Склонившись к уху Клея, Джулия шепотом пояснила:

— Мюриел — наша старшая секретарша, мать-начальница. Она находит его даже тогда, когда его жены бессильны это сделать.