Джон Гришэм - Завещание

Моим детям, Трою Филану-младшему, Рексу Филану, Либбигайл Джетер, Мэри-Роуз Джекмен, Джине Стронг и Рэмблу Филану оставляю суммы, достаточные для покрытия всех их долгов, имеющихся на сегодняшний день. Долги, сделанные после сегодняшнего дня, оплате не подлежат.

Если кто-нибудь из моих детей решит опротестовать это завещание, распоряжение об уплате долгов этого сына или дочери аннулируется.

Моим бывшим женам Лилиан, Джейни и Тайре я не оставляю ничего. Они были достаточно обеспечены мной при разводах.

Все остальное свое имущество я завещаю моей дочери Рейчел Лейн, родившейся второго ноября одна тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года в Католическом госпитале Нового Орлеана, штат Луизиана, от ныне покойной Эвелин Каннингэм».

Стэффорд впервые слышал об этих людях. Прежде чем продолжить, он перевел дыхание.

«Исполнителем этого завещания назначаю своего поверенного в делах адвоката Джошуа Стэффорда и предоставляю ему все необходимые для этого полномочия.

Настоящий документ представляет собой мое собственноручное завещание. Каждое слово в нем написано моей рукой и мной подписано.

Декабря девятого числа одна тысяча девятьсот девяносто шестого года, три часа пополудни, подписано Троем Л. Филаном».

Стэффорд положил листок на стол и поморгал, стоя перед камерой. Ему, наверное, нужно было пройтись вокруг здания, глотнуть свежего воздуха, чтобы обрести равновесие но он был обязан продолжать. Подняв третий листок, Стэффорд произнес:

— Это записка, состоящая из одного абзаца и снова адресованная мне. Читаю:

«Джош, Рейчел Лейн — миссионерка Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах, живет на бразильско-боливийской границе. Она работает с отдаленным индейским племенем в районе, известном под названием Пантанал. Ближайший город — Корумба (с ударением на последнем слоге). Я не смог найти ее. За последние двадцать лет у меня не было с ней никаких контактов. Подпись: Трой Филан».

Дурбан выключил камеру и дважды обошел вокруг стола, пока Стэффорд снова и снова перечитывал документы.

— Ты знал, что у него была незаконная дочь?

Стэффорд рассеянно смотрел в стену.

— Нет. Я составил для Троя одиннадцать завещаний, и он ни в одном ее не упоминал.

— Думаю, удивляться не следует.

Стэффорд много раз говорил, что ничему не удивляется, когда дело касается Троя Филана. В бизнесе и в личной жизни этот человек был эксцентричен и непредсказуем.

Стэффорду приходилось миллион раз подстраховывать своего клиента и гасить самые разные конфликты.

Но на сей раз он действительно был потрясен. Только что он стал свидетелем необычного самоубийства: прикованный к инвалидному креслу человек вдруг вскочил и побежал. А теперь Джош держал в руках законное завещание, по которому одно из самых крупных состояний в мире переходило к никому не известной наследнице. И в этом завещании не было даже намека на то, как ей следует им распорядиться.

Налог на наследство будет чудовищным.

— Тип, мне нужно выпить, — сказал Стэффорд.

— Рановато.

Они перешли в примыкавший к залу кабинет мистера Филана. Секретарша и все, кто работал на этом этаже, по-прежнему находились внизу.

Адвокаты заперли за собой дверь и стали поспешно просматривать шкафы и ящики стола, которые оказались открытыми. Трой предполагал, что они это будут делать, иначе никогда не оставил бы свои конфиденциальные бумаги без присмотра. Он знал, что Джош придет сюда сразу же. В среднем ящике стола они нашли договор с крематорием в Александрии, заключенный пятью неделями раньше. Под ним лежала папка со сведениями о Всемирной организации миссионеров, работающих в племенах.

Они собрали все, что могли унести, потом нашли Снида и велели ему запереть кабинет.

— Что там в последнем завещании? — спросил Снид. Он был бледен, глаза у него ввалились. Мистер Филан не мог умереть вот так, ничего ему не оставив — никаких средств к существованию. Он преданно служил Трою тридцать лет.

— Я не могу этого сказать, — ответил Стэффорд. — Приду завтра, чтобы сделать подробную опись. Никого сюда не впускай.

— Разумеется, — прошептал Снид и снова заплакал.

Следующие полчаса Стэффорд и Дурбан провели с полицейским, приехавшим на место происшествия. Они показали ему место, где Трой перевалился через перила, сообщили имена свидетелей, не вдаваясь в подробности, описали то, что связано с последним письмом и последним завещанием Филана. Случай был предельно ясным — самоубийство. Они пообещали предоставить полиции копию заключения о вскрытии, и коп, закрыв дело, покинул здание.

Отправившись к судмедэксперту, Джош и Тип распорядились немедленно провести вскрытие.

— Зачем нужно вскрытие? — шепотом спросил Дурбан.

— Чтобы доказать, что в организме Троя не было ни наркотиков, ни алкоголя. Ничего, что могло бы поставить под сомнение его дееспособность. Он все предусмотрел.

Было уже почти шесть, когда они добрались до бара в отеле «Уиллард», неподалеку от Белого дома — в двух кварталах от их офиса. Только хорошенько выпив, Стэффорд впервые за весь день позволил себе улыбнуться:

— Он и впрямь все предусмотрел, не так ли?

— Он очень жестокий человек, — задумчиво сказал Дурбан. Потрясение сменилось трезвым осознанием действительности.

— Ты хочешь сказать — был очень жестоким человеком.

— Нет. Он и сейчас есть. Трой продолжает сеять распри.

— Можешь себе представить, сколько денег потратят в предстоящий месяц эти глупцы?

— Мне кажется, преступно не сообщить им о завещании.

— Мы не можем. У нас — твердое распоряжение клиента.

Для адвокатов, чьи клиенты редко разговаривали друг с другом, подобная встреча была событием экстраординарным. Ведущая роль в этой комнате принадлежала Хэрку Геттису, судебному адвокату, в течение многих лет представлявшему интересы Рекса Филана на разного рода шумных процессах. Хэрк настоял, чтобы эта встреча состоялась немедленно, как только он вернется в свой офис на Массачусетс-авеню. Он шепнул об этом на ухо адвокатам Ти Джея и Либбигайл еще тогда, когда тело старика заносили в машину «скорой помощи».

Идея была разумная, и никто спорить не стал. Все, вместе с Фло, Зейделем и Тишеном, явились сразу после пяти.

Здесь их уже ожидал судебный репортер с двумя видеокамерами.

По понятным причинам все нервничали из-за самоубийства Троя Филана. Психиатров развели по разным комнатам и каждого подробно расспросили о впечатлении, которое произвел на них мистер Филан перед тем, как спрыгнул с балкона.

Ни у одного из троих не было и тени сомнения, что мистер Филан полностью отдавал себе отчет в том, что делает, и находился в здравом уме, а следовательно, имел полное право подписывать завещание. Чтобы совершить самоубийство, не обязательно быть сумасшедшим, подчеркивали доктора.