Майкл Палмер - Пациент (в сокращении)

— Так почему ты на это не пошел?

— Он был в тюрьме. И готов был указать на кого угодно.

— А теперь ты ему доверяешь?

— Да. Очевидно, Маллош узнал про то, что Кардоза пытался с нами договориться. Несколько недель назад его квартиру взорвали. Он-то был за решеткой, а вот его жене и ребенку повезло меньше. Теперь Кардоза мечтает только об одном — чтобы Маллоша убили. Как только появится первый подозреваемый, Кардозу пришлют сюда.

— Бред какой-то. Ты что, один работаешь?

— Мне помогает местное ФБР. Немного, но все-таки.

— Не понимаю, чем я могу… — Джесси вдруг как током ударило. — Алекс… или как там тебя зовут… скажи… Когда ты помогал мне с машиной, это… ты это сам все подстроил?

Бишоп замялся:

— Я… Джесси, мне необходимо было как можно больше узнать о Гилбрайде. Мне нужно было как можно скорее проникнуть в отделение нейрохирургии. Через тебя. Прости, мне пришлось солгать, но без твоей помощи мне не обойтись. Очень тебя прошу! Умоляю!

— Убирайся!

Бишоп встал.

Джесси подскочила к нему и залепила пощечину. Когда она швырнула ему в лицо фотографии, он, неловко прижав их к груди, попятился к двери и шагнул в коридор.

— Алекс! — позвала она.

Он заглянул в кабинет:

— Да?

— Я подумаю, — бросила она и захлопнула дверь у него перед носом.

Полночь… Половина первого… Час. Джесси лежала в постели и смотрела на светящийся циферблат будильника. Час тридцать… два… Она то негодовала на Алекса, который посмел ее обмануть, то злилась на себя за то, что так дешево купилась.

В голове у нее непрерывной чередой крутились вопросы. Почему Алекс так уверен, что Маллош выбрал хирургом именно Карла? Действительно ли он агент ЦРУ и догадки его основаны на пятилетием опыте слежки за Маллошем? А может, он один из людей Маллоша? Или сам Маллош?

И снова вставал самый важный вопрос: а что, если Алекс не лжет? Согласится ли она ему помочь? Она обязана соблюдать врачебную тайну, по отношению к пациентам Гилбрайда — тоже. А если один из них убийца?

Услышав телефонный звонок, она вздрогнула.

— Алло!

— Джесси, это Алекс. Прошу тебя, не вешай трубку.

— Что тебе? — спросила она.

— Мне необходимо с тобой поговорить. Все, что я рассказал тебе сегодня вечером, правда. Обманув тебя, я поступил жестоко. И глупо. Я прошу прощения. В том мире, в котором я живу, главное — выполнить задание. Но все равно я поступил как идиот.

— Хорошо, извинения приняты. Спокойной ночи.

— Подожди! Джесси, понимаешь, Маллош сейчас в больнице. Я в этом почти уверен. Если я окажусь прав, могут пострадать люди. В том числе и твои пациенты.

Услышав это, Джесси застыла.

— Где ты? — спросила она через силу.

— Я… я около твоего дома. Брожу здесь уже два часа.

— Позвони в домофон. Я тебя впущу, — услышала Джесси свой голос.

Ее квартира была на третьем этаже. Внизу, в холле, висела видеокамера. Алекс, одетый в легкую ветровку, подошел к входной двери и посмотрел прямо в глазок камеры — как будто знал, что Джесси за ним наблюдает.

Раздался звонок. Джесси натянула спортивные брюки и фуфайку с капюшоном, подошла к домофону, нажала на кнопку, а потом, открыв дверь, смотрела, как он поднимается по лестнице.

— Спасибо, что согласилась со мной увидеться, — сказал он. Вид у него был измученный.

Она указала ему на кресло, а сама села на диван, подальше от него.

— Что тебе от меня нужно? — спросила она.

— Я почти уверен, что Рольф Херманн — это и есть Клод Маллош, — сказал Бишоп. — Я уже связался с Мадридом. Хорхе Кардозу немедленно отправляют сюда. Мне показалась подозрительной жена Херманна. Мне говорили — сам я ее никогда не видел, — что у Маллоша удивительно красивая жена. Она из Австрии. Зовут ее Арлетт, а не Орлис. Кое-кто в Европе сейчас пытается выяснить, существует ли на самом деле граф Рольф Херманн, но на это нужно время.

— Времени у тебя, боюсь, немного. Херманна оперируют завтра днем. Вернее, сегодня днем.

Это известие озадачило Бишопа.

— Если его оперируют сегодня, когда он сможет покинуть больницу?

— Не будет осложнений — дней через пять-семь. Но опухоль у него трудная. Так что может пролежать и дольше.

Джесси вдруг поняла, что только что разгласила конфиденциальную информацию о пациенте.

— В таком случае, — сказал Алекс, — я не буду и пробовать помешать операции. Если я прав и Херманн на самом деле Маллош, кто знает, может, он окажется полностью парализованным. И тогда справедливость восторжествует.

— Для тебя это, может, и справедливость… А теперь иди. Ты сказал то, что хотел. Если я решу тебе помогать, сама дам знать.

Их взгляды встретились, и Джесси поспешно отвела глаза в сторону — она вспомнила, как много значили для нее их отношения. Умом она склонялась к тому, чтобы поверить ему, но не могла простить его лжи.

Алекс грустно покачал головой.

— Спасибо, что согласилась меня выслушать, — сказал он на прощание.

К операционной, где робот должен был удалить опухоль из мозга графа Херманна, начали один за другим подтягиваться участники действа. Джесси стояла снаружи и наблюдала за происходящим через стекло.

Было около двух часов дня. Скип Портер, проходя мимо Джесси, помахал ей рукой и направился в операционную. Это был высокий тощий парень, напрочь, что приятно, лишенный честолюбия. В электронике он разбирался великолепно — таких специалистов Джесси и в Массачусетском технологическом редко встречала.

АРТИ, простерилизованный и накрытый салфеткой, лежал в кювете. Портер должен был напоследок проверить его еще раз. В операционной собралось уже восемь человек: две медсестры, анестезиолог Прамод Санджай, переводчица, ординатор Данл Тумей, который будет ассистировать Гилбрайду, Скип и сам пациент. Последним появился Истмен Толливер. Небесно-голубой хирургический комбинезон оказался ему очень к лицу.

Джесси наблюдала за тем, как анестезиолог придвигает кресло с Рольфом Херманном к головкам магнита, где его голову должны были поместить в обруч.

Через несколько мгновений, громко хлопнув дверью и торжественно неся поднятые кверху руки, в операционную вошел Карл Гилбрайд.

Начинаем наши игры, подумала Джесси и взглянула на два монитора. Один показывал общий вид мозга, на втором было цветное увеличенное изображение опухоли Херманна. Здоровые ткани мозга были окрашены синим, менингиома — светло-желтым, кровеносные сосуды — темно-красным. Со своего наблюдательного пункта Джесси видела и Истмена Толливера, стоявшего на невысокой приступке и через правое плечо Гилбрайда наблюдавшего за происходящим.

Грант на четыре миллиона… Клод Маллош… Алекс Бишоп… Так многое должно решиться за эти несколько часов!