Робин Кук - Злой умысел

Джеффри вернулся к записям и открыл следующую страницу. На ней было всего несколько слов, написанных крупными буквами. «Мускарин» и «никотин» сразу же бросились ему в глаза, он помнил их еще со времени своей учебы в медицинском колледже как имеющие самое непосредственное отношение к деятельности вегетативной нервной системы. Еще там была фраза — «полная необратимая блокада верхнего отдела спинного мозга с частичной блокадой черепно-мозговых нервов». Дальше стоял ряд восклицательных знаков.

Джеффри слышал, как машина Келли подъехала к дому, свернула к гаражу. Он посмотрел на часы. Да, эта женщина умела быстро справляться с магазинами.

Следующим пунктом в записях Криса значился ЯМР — ядерный магнитный резонанс — отчет о состоянии Генри Ноубла в паралитическом и коматозном состоянии. Результаты обследования были нормальными.

— Привет, — весело бросила Келли, открывая дверь. — Соскучился без меня? — Она рассмеялась и бросила какой-то сверток на кухонный стол. Подойдя к дивану, наклонилась к Джеффри и через его плечо заглянула в записи Криса.

— Ну и что все это значит? — Келли провела пальцем по тем фразам и словам, которые Джеффри только что прочитал.

— Еще не знаю, — признался он, — но записи меня заинтриговали. Слишком уж много совпадений между нашими двумя случаями. Пока неясно, о чем это говорит.

— Ну, я рада, что хоть кому-то это пригодилось. По крайней мере, теперь я вижу, что берегла их не зря.

— Похоже, далеко не зря, — подтвердил Джеффри, переворачивая следующую страницу. Это был отпечатанный на машинке отчет больничного патологоанатома о вскрытии тела Генри Ноубла. Крис подчеркнул в тексте отчета фразу «цереброспинальная дегенерация, заметная под микроскопом на срезах» и поставил в ряд несколько жирных вопросительных знаков. Затем выделил другую фразу: «Проба на наличие токсинов — отрицательная». Помимо восклицательного знака он всю ее обвел несколько раз. Джеффри чувствовал, что столкнулся с чем-то непонятным и таинственным.

Остальные записи Криса представляли собой названия глав и заголовки подразделов из книги Гудмана и Гиллмана по фармакологии. Прикинув их направленность, Джеффри пришел к выводу, что они относились к деятельности вегетативной нервной системы. Просматривать все главы ему сейчас не хотелось, поэтому он решил сделать это позже. А пока сложил листки в одну стопку на столе и придавил их двумя увесистыми медицинскими томами.

После этого Джеффри присоединился к Келли, хлопотавшей на кухне.

— Итак, что мне делать? — спросил он.

— Просто расслабиться, — откликнулась Келли, не отрываясь от салата-латука.

— Но я бы хотел помочь.

— Ну ладно. Тогда разожгу огонь в мангале для барбекю [20] Жаркое на вертеле, типа шашлыка. на заднем дворике. Спички вон в том ящике. — Келли указала листом салата в сторону одного из ящиков.

Джеффри достал коробок спичек и вышел на задний двор. Мангал оказался старого типа, с выпуклыми краями и цилиндрическим баллоном пропана сбоку. Джеффри быстро определил, как открыть клапан, и зажег форсунку. Убедившись, что все в порядке, закрыл крышку.

Перед тем как вернуться назад, он быстрым взглядом окинул палисадник. Высокая трава была сочная, яркая. Этой весной прошло много дождей, и все зеленело, цвело и благоухало.

Джеффри даже покачал головой, как бы не веря себе. Господи, всего лишь сутки назад он чуть было не лишил себя этой возможности — радоваться такой красоте. Да что там сутки! Еще сегодня днем он пытался удрать в Южную Америку в поисках более спокойной жизни. А теперь здесь, почти в центре Бруклина, стоит на заднем дворике одного из домов и собирается поужинать с очаровательной, милой и необычайно искренней женщиной. Просто невероятно. Такого не могло быть, это скорее походило на сказку, чем на реальность. И все же было реальностью. Скоро его надолго упекут за решетку, и тогда он будет вспоминать обо всем этом уже по-другому.

Джеффри глубоко вздохнул, наслаждаясь упоительным прохладным воздухом. Неподалеку трудилась малиновка, извлекая из сырой земли дождевых червей. Джеффри снова вздохнул при взгляде на эту мирную картину и вернулся в дом, желая узнать, что еще он может сделать.

Обед был великолепным. Несмотря на все неприятности, на мрачные перспективы, Джеффри давно не было так хорошо. Они с Келли легко и непринужденно болтали о всяких пустяках, наслаждаясь вкусной едой. На столе были ломтики тунца в маринаде, рисовый плов и салат. По такому случаю Келли достала из холодильника бутылку красного вина. Оно вызывающе шипело. Джеффри вдруг с удивлением поймал себя на мысли, что впервые за долгие месяцы по-настоящему искренне смеется. Само по себе это было уже невероятным событием.

Прихватив кофе и пирог с сыром, они перешли в гостиную. Книги и записи Криса заставили Джеффри настроиться на более серьезный лад.

— Мне очень не хочется возвращаться к тягостным моментам, — сказал он после короткой паузы, возникшей в их беседе, — но не могла бы ты сказать, чем закончилось рассмотрение дела Криса в суде?

— Жюри присяжных признало правоту стороны обвинения, — ответила она. — Сумму компенсации разделили между больницей, Крисом и еще одним хирургом по какому-то очень сложному плану. Думаю, большую часть покрыла все-таки страховка Криса, но, честно говоря, я в этом не уверена. К счастью, дом был записан только на мое имя, поэтому он сохранился.

— Я прочитал краткое описание Криса того, что произошло в больнице, — сказал Джеффри. — Нет никаких сомнений: не было преступной халатности или невнимательности.

— Понимаешь, все обставили и провели так эмоционально, что, как я теперь понимаю, было не столь уж важно, проявил Крис преступную халатность или нет. Если у истца есть возможность нанять хорошего адвоката, тот практически всегда сможет убедить жюри, что его истец в данном случае является потерпевшим.

Джеффри согласно кивнул. К сожалению, это было правдой.

— Ты не против, если я немного поработаю с этими записями и книгами? — после недолгой паузы спросил он, указав на стол.

— Можешь даже не спрашивать, — сказала Келли. — Чувствуй себя как дома. Только зачем тебе все это? Неужели там есть что-то интересное?

— Когда я читаю записи Криса, они ужасно напоминают мое собственное дело. В нем есть несколько несообразностей, мне непонятных. И я удивлен, что в деле Криса те же несообразности. Мысль о примесях, честно говоря, даже не пришла мне в голову. Хорошо бы пробежаться по его записям еще раз. Похоже, здесь речь идет совсем не о том явлении, о котором он думал. К тому же если записи останутся у меня, это будет хорошим поводом вернуться сюда еще раз, — улыбнулся он.