Дмитрий Черкасов - Последний солдат президента

…Призвание мужчин – иметь дело с кровью. В наши дни это считается не правильным. Поэтому все дела решаются с помощью одних только разговоров, и каждый норовит избежать работы, которая требует приложения усилий…

…Воистину нет ничего, кроме подлинной цели настоящего мгновения. Вся человеческая жизнь есть последовательность мгновений. Если человек до конца понимает настоящее мгновение, ему ничего больше не нужно делать и не к чему стремиться. Живи и оставайся верным подлинной цели настоящего мгновения…

– Ну-с, – хирург-стоматолог Сергей Антончик посмотрел на свет маленький прямоугольник рентгеновского снимка. – Да, светопломбу уже не поставить… Гранулема, кисточка на корне… – Врач повернулся к пациенту, застывшему в кресле с нелепо раскрытым ртом, и постучал металлической лопаточкой по остаткам зуба. – Так не беспокоит?

– Нет, – покривил душой пациент. На самом деле торчащий из десны полуразрушенный зуб регулярно давал о себе знать. Ныл после стопки ледяной водки или от глотка горячего чаю, противно раскачивался и отдавал тягучей болью на всю нижнюю челюсть, когда на него попадала мясная жилка или хрящик. Но удалять его мужчина не торопился. И все из-за страха перед сверкающими хромом стоматологическими инструментами, что является характерным качеством подавляющего большинства носящих брюки индивидуумов. Истоки этого страха теряются во глубине веков, когда любое проникновение чужеродного предмета внутрь организма воспринималось как смертельная опасность.

Мужчина едва заметно поежился. Антончик отложил лопаточку и взял с подноса следующий инструмент – изогнутое стальное шило.

– Откроем рот пошире, – игла скользнула вдоль левой щеки и поковыряла черную поверхность испорченной кости, – та-ак… Угу… – Острие вошло в открытый незапломбированный канал. – Ясненько.

Пациент почти ничего не почувствовал. Перед визитом к врачу он проглотил четыре таблетки анальгина и теперь радовался своей предусмотрительности. Не прими он болеутоляющее, боль обязательно ударила бы в левый висок. Как уже случалось, когда он самостоятельно пытался выковырнуть застрявший в зубе кусочек бифштекса.

– Не больно?

– Ы-ы, – мужчина чуть качнул головой.

– Вот и замечательно. Зубик у нас мертвый, так что сложностей с удалением не предвидится.

Пациент прополоскал рот и сплюнул в раковину у подлокотника кресла.

– Это не очень?..

– Больно? – закончил за него врач. – Не волнуйтесь. Я вам дам двойную дозу ультракаина. – Антончик зажал в пальцах ампулу с прозрачной жидкостью. – Его можно колоть до шести доз. Если двух будет мало, добавим еще. Раскройте рот пошире…

Мужчина послушно откинулся в кресле и до предела открыл рот.

Стоматолог сноровисто уколол его куда-то в щеку, потом осторожно ввел иглу в десну под испорченным зубом.

– Вот и все. Минут через десять приступим…

Пациент ощупал языком место укола.

– Почти ничего не почувствовал.

– Правильно, – хирург показал поближе шприц. – Видите диаметр иглы? Уменьшен втрое по сравнению с обычным инструментом. Пока такое оборудование есть только у нас.

Мужчина кивнул.

В стоматологическую клинику, обслуживающую высших должностных лиц Беларуси, завозилось все самое передовое. Впрочем, любой гражданин за несколько сот долларов также мог без всяких сложностей получить здесь лечение на уровне мировых стандартов. Если, конечно, у него были эти несколько сот долларов.

– Я вам в луночку еще одно лекарство положу, – продолжил Антончик. – Улучшает свертываемость крови. Французское, исключительно из натуральных компонентов.

– Корой дуба пополоскать? – поинтересовался пациент.

– Не раньше чем через сутки, – предупредил стоматолог, – и избегайте болеутоляющих, содержащих аспирин.

– Баралгин?

– Да, можно… Так, давайте проверим чувствительность десны. Я сейчас ее отодвину… Если будет больно – скажете.

Хирург опять схватил изогнутое шило и полез им в рот.

– Ну как?

Мужчина сплюнул в раковину.

– Вообще ничего не почувствовал…

– Вот видите! – обрадовался Антончик. – Теперь голову немного пониже…

Сестра вставила в рот пациенту ватные тампоны.

Хирург взял блестящие щипцы и начал копаться во рту.

Захрустело.

Мужчина приготовился к боли, но не ощутил вообще ничего.

Антончик стряхнул в раковину окровавленные осколки.

– Зуб совсем плохой. Корни будем выдавливать.

Пациент насторожился.

– Ну-ну-ну… Не надо этого бояться. Вы же не хотите, чтоб я у вас корни вместе с куском челюсти выдергивал.

Больной прополоскал рот и выплюнул розовую слюну.

– Как это – выдавливать?

– Долго объяснять. Видите ли, иногда лучше пару раз долотом стукнуть, чтобы расколоть зуб. Или элеватором подцепить корень. Это гораздо менее болезненно, чем по пятнадцать раз накладывать щипцы. Но пациенты, когда слышат слово «долото», тут же впадают в ужас… А это такой же хирургический инструмент, как и все остальные. Готовы?

– Угу…

Антончик взял еще один изогнутый штырь и засунул его в рот пациенту.

Тот почувствовал сильное давление на кость нижней челюсти, но больно ему не было. Спустя четверть минуты стоматолог продемонстрировал изогнутый корень с ошметками красного у основания.

– Видите? Корешок истончился почти вдвое…

Пациент кивнул и снова прополоскал рот.

– Теперь второй вынимать будем, – Антончик повернулся к сестре. – Дайте мне обратный элеватор…

По извилистой, давно нехоженной и заросшей травой тропинке Рокотов спустился с пригорка и углубился в невысокий подлесок.

Пройдя еще метров пятьсот, биолог сбросил с плеч здоровенный рюкзак, из которого торчали две черные трубы трехсантиметрового диаметра, и присел на поваленный дубовый ствол.

Середина июня.

Полесье.

В радиусе нескольких километров – ни души. И сплошные болота и болотца, лишь изредка разреженные холмами и рощицами.

Влад достал пачку белого «Веста» и закурил.

«Будем надеяться, что медведей туточки нет. Я не сибиряк и не придурочный спецназовец из „Военного лагеря“, чтоб на бурого с голыми руками переть…» Рокотов хмыкнул.

Роман «Военный лагерь» он осилил непосредственно перед поездкой в Беларусь. Среди скопления несуразиц его больше всего потрясла сцена схватки бодрых офицеров из разведгруппы с озверевшим полутонным лесным великаном. Мишку забили ножами так примитивно, будто он был подвыпившим интеллигентом, встреченным в подъезде шайкой малолетних хулиганов-грабителей. Раз пикой в печень – и кранты!