Дэн Симмонс - Бритва Дарвина

И отключился.

Дарвин посмотрел на Сид. Она потянулась – Дар привычно залюбовался её плечами – и сказала:

– Почему бы и нет? Мы ведь все равно уже проснулись.

– Но ведь сегодня воскресенье, – напомнил Дарвин. – А мы по традиции проводим воскресное утро… по-особому. Сидни рассмеялась.

– По традиции! Всего один раз и провели, и уже традиция.

Он погладил её по щеке.

– Я решил, что это будет нашей традицией. Давай примем душ вместе?

– Я слышала, что Лоуренс попросил приехать поскорее, – заметила Сид.

– Ладно, – согласился Дар. – Тогда я моюсь первым.

Они подъехали к "Бургер-авто" и взяли кофе с гамбургерами, чтобы перекусить по дороге. Кофе был горячим, и салфетки, обернутые вокруг стаканчиков, не спасали. Дарвин, отхлебывая напиток, постоянно перекладывал стакан из руки в руку. Сидни ждала, пока кофе остынет. Она боялась пролить хоть каплю на кожаные сиденья "Акуры", потому что знала, как взбеленится Дар по этому поводу.

– Ты уже решился?

– Решился на что?

– Сам знаешь. Ты сказал, что ответишь в воскресенье. Сегодня воскресенье.

Она отпила кофе, стараясь не расплескать его, когда машина сделала крутой поворот.

Дарвин вздохнул.

– Я не знаю…

– Ну, соглашайся, – попросила Сидни. – Ты же видел показания Далласа Трейса, Констанцы и выжившего русского…

– Которого ты спасла, наложив жгут из пояса, – мечтательно промолвил Дарвин.

– Именно. Ты же читал их признания. Эта организация, "Альянс", оказалась больше, чем мы думали. Мы собираемся приняться за этих паразитов в Нью-Йорке… а потом и в Майами.

– Я вам не нужен, – сказал Дарвин.

У входа в зоопарк стояли полицейские машины. В окошко "Акуры" заглянул патрульный, отдал честь и махнул рукой, чтобы они проезжали.

– Да, ты нам не нужен, – согласилась Сидни. – Но это широкомасштабная совместная операция НБСП и ФБР, так что тебе будет чем заняться. Попробуй поработать у нас хотя бы с годик.

– Я ненавижу огнестрельное оружие, – сказал Дар, сворачивая на стоянку.

Он увидел там лоуренсовский "Исудзу Труппер", машину судебной медицинской экспертизы и пять полицейских автомобилей.

– А тебе и не придется его носить, – возразила Сид. – Будешь просто сидеть дома – неважно где, – анализировать и составлять компьютерные реконструкции, пока я буду работать в поле. А вечером я буду возвращаться домой, снимать с предплечья кобуру и вешать её на стул. А перед ужином мы будем любить друг друга…

– Ты носишь кобуру не на предплечье, а на поясе, – заметил Дарвин.

– Черт возьми, Дар! Какой ты вредный!

Припарковавшись, они вышли из машины. Июльское утро было теплым и солнечным. Они пошли туда, где виднелась желтая лента, огораживающая место происшествия.

– Сид, – нежно сказал Дарвин, – почему ты не сказала, что я чуть не перепортил твоим ребятам все расследование?

Сидни допила кофе, бросила стаканчик в урну и посмотрела на Дарвина в упор.

– Ты имеешь в виду фотографии? И прослеживание телефонного номера русских? Пустяки, Дар. Фотография Констанцы, которую Лоуренс показывал рабочим на стройке, была сделана парнями из ФБР, когда они наблюдали за домом Далласа Трейса.

– Но почему ты мне об этом не сказала и…

Сидни взяла его за руку.

– Это не имеет значения, Дар, – мягко сказала она. – Эти доказательства будут приняты в суде только в том случае, если это реальные факты, а о том, что снимки сделаны нелегально, никто и не узнает. У ФБР в распоряжении имеется такое же оборудование, как и у тебя…

– Но я чуть не сорвал все к чертовой матери…

Сидни остановилась. Дарвин с удивлением увидел, что она улыбается.

– Давайте посмотрим с другой стороны, доктор Минор. Вам больше не придется давать показания в суде… просто вышлете Лоуренсу кое-какие видеореконструкции. А значит, к августу вы будете свободной пташкой и сможете присоединиться ко мне и моей команде.

– Провести август в Нью-Йорке… – задумчиво начал Дарвин и понял, что все-таки решил принять её предложение.

Сид пожала ему руку. Они поднырнули под желтую ленту и направились к большому вольеру, где уже толпились полицейские.

Заплаканная заместитель директора зоопарка, с красным распухшим носом, пыталась объяснить, что произошло.

– Карл ухаживал за Эммой пятнадцать лет… даже больше пятнадцати лет, – булькала она, задыхаясь от соплей и рыданий. – Карл очень любил Эмму. Последние две недели он так волновался за нее. Понимаете, запор у слонов может привести к гибели…

– Эмма – это слон, – догадался капитан Фернандес.

– Ну конечно же, слон! – воскликнула заместитель директора сквозь слезы.

У неё на руках были желтые резиновые перчатки по локоть. В соседнем вольере печально затрубил слон, словно матушка Дамбо, зовущая своего сынка.

– А теперь… теперь… наверное, придется её убить, – выдавила женщина, и плечи её горестно поникли.

Фернандес ободряюще похлопал несчастную заместительницу по спине.

Лоуренс, Труди, Дар, Сидни и с полдесятка полицейских подошли к огромной – три фута в высоту и семь в длину – куче слоновьих экскрементов. Из-под дерьма торчали две пары ног в штанах зеленого цвета – обычной униформы служителей зоопарка.

– Мне это чем-то напоминает эпизод из первого "Парка Юрского периода", – тихо произнес один из копов, явно забавляясь ситуацией.

– А мне "Клоуна Чакли", серию "Шоу Мэри Тайлер Мур", – откликнулся второй полицейский, подтягивая пояс. –

Как же там сказал мэр города? Что-то вроде… "К счастью, никто больше не пострадал. Вы же знаете, как трудно остановиться, когда щелкаешь орешки…"

– Это потому, что Чакли был на параде в костюме ореха, когда слон решил его сожрать, – заметил первый коп. – А у этого парня костюма орешка не было.

– Да, но… – протянул второй коп, пытаясь как-то спасти свою шутку.

– Заткнитесь, – сказал им Дарвин и спросил у врача, который пока изучал ноги покойника: – Когда это произошло?

– Мы полагаем, что около полуночи, – ответил медик.

– А как это случилось? – спросила Сидни. Врач, покряхтывая, поднялся на ноги.

– Мисс Хайвуд сказала, что Карл… который ухаживал за Эммой… очень беспокоился, что у слонихи несколько дней был запор. По-видимому, вчера, через три часа после закрытия зоопарка, он дал ей с кормом сильное слабительное. Ну и маленько перестарался.

– Вот уж точно, – кивнул третий коп.

– Господи, – промолвил молоденький полицейский. – Я слышал, что можно захлебнуться рвотными массами, но чтобы…

– Заткнитесь, – снова перебил их Дарвин. Все копы непонимающе покосились на него. Им было весело.

Труди делала снимки. Лоуренс измерял кучу.

– Семь футов и восемь дюймов в длину, – сказал он деловитым тоном, словно перед ним был тормозной след. – Пять с половиной футов в ширину. И чуть больше трех футов в высоту, по центру.