Дарья Донцова - За всеми зайцами

– Даша, как я рада вас видеть.

Около стены сидела улыбающаяся Каролина Роуэн. Выглядела дама превосходно, правда, была несколько бледновата. Судя по рассказам Луизы, ее мать стояла одной ногой в могиле. Однако перед моим взором явилась элегантная, ухоженная женщина без возраста.

– Добрый день, Каролина, как вы оказались здесь?

– Ничего особенного, дежурный визит к гинекологу. А у меня предложение – выпьем вместе кофе, а то Лу все время у вас гостит, надо же нам тоже познакомиться поближе. Я знаю чудесное местечко и недалеко. А потом подвезу к вашей машине. Отказать в такой милой просьбе невозможно, и Каролина стала плутать по улочкам. За разговором я не сразу поняла, что мы отъехали довольно далеко от центра и несемся по окраинным переулкам.

– А где же кафе?

– Да вот тут, рядом. Я почувствовала укус комара, взмахнула рукой, и мир исчез.

Шел дождь, он падал крупными каплями на лицо, стекал за шиворот. Пахло сыростью, гнилыми тряпками, и было темно. Через секунду я поняла, что лежу с закрытыми глазами, и разлепила веки.

Перед взором предстал жуткий потолок с трещинами, из которых капала грязная вода. Увернуться от душа не представлялось возможным. Руки и ноги отказывались повиноваться, шея не поворачивалась. Несколько минут понадобилось, чтобы сообразить: кто-то спеленал меня, как младенца. Все тело, перехваченное, как свивальником, жесткой материей, немилосердно болело, жутко хотелось есть и пить. Заорать тоже представлялось проблематичным – во рту торчал отвратительно воняющий рыбой кляп. Единственным, что еще могло двигаться, – были глаза, и я попыталась обозреть помещение.

Больше всего комната напоминала заброшенный чердак. Низкий потолок, деревянные стропила. В углу – круглое, покрытое грязью окошко, возле стен кучи то ли тряпок, то ли сена. Тут и там валялись вещи – сломанный стул, несколько ботинок. Какие-то коробки и сундуки громоздились прямо возле лица. Воздух наполняли омерзительные запахи.

Я попыталась пошевелиться. Как бы не так – своеобразная смирительная рубашка даже дышать позволяла с трудом. Почему я оказалась связанной в незнакомой комнате? Навряд ли меня так одели любящие друзья, скорей всего кто-то желает со мной расправиться. Сейчас придет убийца и… От ужаса я с удвоенной силой принялась елозить по полу. Бесполезно, ничего не изменилось. Что делать! От отчаяния и злобы я чуть не лишилась рассудка и продолжала обшаривать глазами чердак. И тут взор упал на дивную вещь, похожую на шинковку. Как раз такая гигантская терка была у бабушки в деревне. Осенью на ней нарезали горы вкусной белой капусты. Узкое длинное лезвие ловко рубило тугие кочаны. Хотелось надеяться, что и эта шинковка такая же острая. Но как к ней подобраться. Я в одном углу, она в противоположном, и ползти нет возможности. Зато можно перекатываться!

Собравшись с силами, я попробовала перевернуться на живот. С третьей попытки получилось. Потом опять на спину. Через какое-то время я вплотную подкатилась к терке и принялась тереться об нее боком. Пот тек по лицу, тело, тоже вспотевшее под тряпками, немилосердно чесалось, от напряжения заболел живот, и безумно захотелось в туалет. Но в какой-то момент вдруг почувствовала, что могу шевелить левой рукой, еще пара секунд, и руки вылезли из тряпичного кокона. С удвоенной силой я стала вытаскивать ноги. И вот, наконец, стою свободная и покачиваюсь от слабости. Единственная дверь, ведущая на чердак, оказалась запертой. Но человек, обреченный на смерть, бывает на редкость сообразительным.

В мгновение ока к грязному окошку были подтащены ящики, стекло разбито, и вот уже моя голова высунулась наружу. К счастью, земля совсем близко – этаж второй, не выше.

Кряхтя, я пролезла в окошко, повисела немного на руках и кулем рухнула вниз. Жуткая боль разлилась от щиколотки до бедра. Встать на ноги оказалось невозможным. К тому же обвалилась прямо в кусты дикой ежевики, и теперь к боли в ноге прибавилась еще боль от большого количества царапин и ссадин.

Полежав пару минут, попробовала принять вертикальное положение. Оказалось, что могу даже медленно идти. Чувствуя себя русалочкой, я медленно поковыляла вдоль забора, увидела калитку и вывалилась на небольшую тихую улицу. Справа и слева стояли типовые одноэтажные дома, казавшиеся заброшенными. Итак, я в пригороде Парижа, пока, правда, непонятно где, сейчас найду название улицы.

Синяя табличка, висевшая на углу, не внесла ясности – "Oberstrbe". Какое странное название, никогда не слышала такого. Мои руины ползли по непонятной улице, постанывая от боли. Господи, хоть бы кто-нибудь попался навстречу, или просто увидеть телефонную будку, в полицию можно позвонить бесплатно.

Кое-как добравшись до перекрестка, повернула налево и оказалась… на громадном проспекте, полном машин, магазинов и людей. От шума закружилась голова, я прислонилась к стене, с трудом сдерживая дрожь в коленях.

Мужчина в форме, напоминавшей полицейскую, обратился ко мне:

– Kann ich helfen?Was ist los?< Могу я помочь? Что случилось? (нем.) >

– Боже, что это, я не понимаю ни слова. Язык непонятен.

– Sind sie krank?< Вы больны? (нем.) > – продолжал настаивать мужчина. Внезапно все завертелось, на уши надвинулась шапка, звук пропал, а за ним погас и свет.

Затем появились тихие голоса:

– Nicht so schnell, bitte< Не так быстро, пожалуйста (нем.) >

– Aha, sie hatdie Augen geffnet!< Ага, она открыла глаза (нем.) > Молодой худощавый мужчина в белом халате, ласково улыбаясь, проговорил:

– So, wieheiben Sie?< Итак, как вас зовут? (нем.) >

Я посмотрела на него:

– Где я?

– Sprechen sie deutsch?< Вы говорите по-немецки? (нем.) >

Deutsch, на это познаний хватило. Ну надо же, врач говорит по-немецки! Я замотала головой и, как идиотка, стала тыкать себе в грудь пальцем:

– Нет, нет, nicht franzusich!< Нет, французский! (нем.)>

Доктор удивленно вскинул брови, вышел из комнаты и через несколько секунд вернулся вместе с молоденькой сестрой. Та заговорил на ломаном французском:

– Вы иностранка?

– Где я?

– В больнице города Бремен.

– Где?

– В больнице города Бремен.

– А что, во Франции есть Бремен? Медсестра с жалостью посмотрела в сторону врача.

– Нет, Бремен в Германии.

– Я что, в Германии?

– Ну да, – терпеливо продолжала медсестра, – в городе Бремен.

– А как я сюда попала?

– По "Скорой помощи". Привезли полицейские. У вас вывих правой ноги, множественные ушибы и ссадины. Сообщите, пожалуйста, имя, фамилию и дату рождения.

– Можно позвонить в Париж? Хочу вызвать родственников.

Сестра обратилась к врачу, и какое-то время они тарахтели и лаяли. В конце концов в палату торжественно внесли радиотелефон. Плохо слушающимися пальцами я набрала номер, подошла Наталья. Услышав мой голос, она стала вопить что-то нечленораздельное, потом, наконец, догадалась позвать свободно владеющего немецким Аркадия.