Евгений Крестовский - Холодное солнце

После этого монтер попросил девочек не вставать из-за стола до устранения неисправности. Девочки засмеялись, тряся грудями и шепча что-то друг дружке на ухо, а монтер подошел к раскрытому окну, через которое он проник сюда с крыши. Подошел, чтобы повторить тот же путь, только в обратном направлении.

Бедный банщик сам включил рубильник, улыбаясь хмурому сержанту, караулившему вход в баню с улицы. Когда вспыхнул свет, в люксе раздался хлопок – что-то вроде легкого взрыва, и сидевшие за столом девочки прямо-таки покатились со смеху, ибо свет опять погас.

Когда с электричеством окончательно разобрались, из люкса выскочили отчаянно визжащие розовые хохотушки и, не прикрывая нагих тел, бросились вниз по лестнице мимо изумленных бойцов…

Шли недели, а Мелех не покидал своей резиденции: ему казалось, что, как только он выйдет из своей крепости, тут же станет мишенью. Даже сгорбленный старик с корзиной, бредущий по обочине проселка, или дачник с початой бутылкой в кармане, лихо выписывающий кренделя в пятистах метрах от высокого Лениного забора, были подозрительны.

Чтобы не свихнуться от страха, он отдал приказ разыскать родственников Димы Корина и примерно наказать их. К счастью, родители Димы жили теперь где-то на Украине, и молодчики взяли его тетку и двоюродную сестру. Обеих женщин допрашивали с пристрастием, пугали. Женщины вопили в голос и клялись, что не видели Корина больше года. Их хотели было отпустить, но тут уперлась двоюродная сестра: тыча пальцем в синяки на своем теле, она обещала найти управу на этого Мелеха. Нет-нет, она не собиралась идти в милицию, она грозилась поехать в соседний областной центр к родственнику – редактору крупной газеты – и поднять вопрос о «методах работы» депутата Мелеха. Леня сморщился, как от зубной боли: этого ему только не хватало!..

Труп двоюродной сестры Корина выловили из реки, а тетка бесследно исчезла.

Но дела государственные, а главное, бизнес требовали Лениного присутствия в различных местах.

Собравшись с духом и одевшись в пуленепробиваемый жилет, Леонид Мелех вернулся к активной деятельности. Мелех потерял время, и оно, словно в отместку, на всех фронтах теснило его с передовых позиций «новой демократической России». Молодые и дерзкие беспардонно отодвигали Мелеха от жирного пирога смутного времени. Эти наглецы с шальными деньгами и помощниками-отморозками всерьез метили на пост «хозяина города», принадлежавший по праву только ему. Пора было, начинать смертельную схватку. Но как ее начинать, когда в тылу у тебя невидимый враг?!

Первую неделю, пока Мелех восстанавливал свои пошатнувшиеся позиции, он ходил как азиатский президент, прикрытый со всех сторон телами охранников. То там, то здесь звучали выстрелы, и бритоголовые парни с бессмысленными лицами вместе с их хамоватыми боссами пополняли список трагически ушедших из жизни…

Милиция была на стороне Мелеха, и это обеспечивало ему успех. Он владел оперативной информацией и потому уничтожал конкурентов со стопроцентной результативностью. Умные успели сбежать из города, а безмозглые навсегда обосновались на местном кладбище.

Мелех победил.

Эйфория победы кружила голову народного депутата. Все новые и новые чиновники добровольно вставали под победоносные знамена Мелеха, чувствуя его непреклонную волю и почти мистическую непобедимость. На все хватало Мелеха: автозаправки, торговля спиртным и сигаретами, рестораны, казино пополнили его империю. Государственная машина, без устали вращая колесиками-чиновниками, нежно пофыркивала и прислушивалась к каждому вздоху своего всемогущего хозяина, стеля ему под колеса зеленую улицу.

Страх покинул Мелеха: демонически сверкая глазами, он сметал со своего пути даже тех, кто лишь теоретически мог потревожить его финансовое могущество. Сознание собственной непобедимости придало голосу, взгляду и поступкам господина депутата гранитную прочность.

За делами ратными народный избранник совсем забыл о зловещей тени. Угроза смерти казалась ему уже такой нереальной…

Кроме того, Мелех вдруг потратился на любовь: в этой победоносной войне он «взял на шпагу» женщину. Девчонка с невинным личиком и ангельским голоском, до того принадлежавшая конкуренту народного депутата и после его внезапной смерти по праву доставшаяся сильнейшему, вскружила Мелеху голову.

Леня увлекся, обещал ей охоту на крокодилов в Южной Америке, дарил бриллианты и даже начал подумывать о женитьбе, хотя бы до тех пор, пока девица ему не надоест. Леня собирался перебраться в Москву, чтобы заняться большой политикой. Там его ждали закулисные шептуны, для которых он был «своим мальчиком». Но без семьи Мелех выглядел несолидно…

И вот грянул выстрел. Пуля, минуя спасительный жилет, угодила в гениальный лоб всемогущего народного депутата. За миг до выстрела Мелех увидел усталое лицо Васильева и поначалу не поверил, что тот убьет его. Таким жалким и страдальческим оно ему показалось…

– Надо выпустить людей из трюмов! – крикнул Богданов, хватая охранника за рукава.

– Да-а… Но плавсредств на всех не хватит!

– Скорее, вниз!

– Стой! Если раздраить двери и выпустить косых, они нас растопчут! Их нельзя выпускать из клетки!

Судно резко накренилось, и Богданов вместе с охранником повалились на переборку.

– Тонем, – прошептал охранник и, отодвинув Богданова плечом, побежал на палубу, одной рукой отталкиваясь от переборки. – Не вздумай выпускать эту орду! – крикнул он напоследок.

Богданов пробирался по узкому коридору. Навстречу ему попадались испуганные охранники, которые, не говоря ни слова, пролетали мимо. На судне царила паника. Майор слышал крики и отчаянную дробь шагов по железным ступеням.

Он остановился перед закрытой дверью. С той стороны в нее изо всех сил барабанили. Не думая о том, что будет дальше, он раздраил дверь… и тут же в нее хлынула воющая от ужаса толпа, гонимая водой.

Богданова отбросило с сторону. Если бы он упал, «орда» затоптала бы его. Но майору удалось зацепиться за перила и вползти по забитой телами лестнице на верхнюю палубу. Обезумевшие от страха пассажиры стали разбегаться, ища кратчайших выходов на корму и бак.

– Поднимайтесь наверх! Туда! – кричал Богданов не слушающим его людям, в панике рвущимся в закрытые двери кают и кладовок.

Крен судна увеличивался. Майор бежал, падая на наклонную переборку. Он спешил оказаться на палубе прежде, чем обезумевшая толпа забьет своими телами все проходы.

А внизу, в трюме, уже властвовал океан.

Палуба кишела потерявшими над собой контроль людьми. До сих пор никто из них так и не покинул тонущее судно. Майор протиснулся сквозь толпу и понял, в чем дело. Четыре шлюпки и два катера, спущенные на воду командой, безвольно болтались на линях, затопленные водой.