Александр Белов - Преданный враг

Ольга, впрочем, о планах мужа ничего не знала и встретила его довольно прохладно. Саша не мог этого не заметить, но счел за лучшее не дразнить гусей раньше времени и отправился в детскую. Он провел с сыном добрых два часа – играл в машинки, строил замок из кубиков, читал сказки… Время пролетело незаметно, и когда Оля пришла укладывать Ваню спать, Саша покинул детскую не без сожаления.

Разговор с женой был впереди, и Белов немного нервничал. Чтобы отвлечься, он включил компьютер и запустил новую игру-стрелялку. На экране монитора появились лабиринты мрачного замка, полные отвратительных монстров. Он настолько увлекся стрельбой по чудовищам, что не сразу заметил, как в комнату зашла жена.

Ольга пристроилась у высокого бюро и, повернувшись к нему спиной, что-то писала. Саша нажал на паузу, подошел к жене сзади и обнял ее.

Белов собирался всего лишь подластиться к Оле, задобрить ее, чтобы она, не дай бог, не заупрямилась, когда он предложит ей уехать. Но стоило ему потеснее прижаться к жене, ощутить ее знакомое, родное тело, как он почувствовал желание. К нему примешивалось мимолетное раскаяние в своих изменах, и оттого желание становилось еще острее.

– Ты что это, никак с супружеским долгом? – с ехидным изумлением спросила Ольга.

– Ну типа да. А ты против? – промурлыкал ей на ушко Белов.

Он заглянул ей через плечо. Оля мгновенно прикрыла написанное ладонью.

– Знаешь, что там? – с улыбкой спросила она. – Предъява.

– Та-а-ак… – с веселым недоумением протянул Саша.

Засмеявшись, он шагнул назад и, раскинув руки, повалился на широкий диван.

– Ну давай, предъявляй. Я слушаю.

Оля подняла листок к глазам.

– Я ходить буду, ничего?

Саша с удивлением заметил, что его жена явно нервничает. Он молча кивнул, Оля откашлялась и принялась читать, расхаживая по комнате.

– Значит так. Белов Александр Николаевич обвиняется в следующих преступлениях: «а» – пренебрегает семьей, «б» – не желает делать ремонт, «в» – заставляет пользоваться кредитными карточками, «г» – носит щетину, которая колется, «д» – трижды без уважительных причин не ночевал дома, – с каждым новым пунктом она становилась все серьезней, улыбка постепенно совершенно исчезла с ее лица. – Что ты можешь ответить по существу предъявленных обвинений? Особенно меня интересует последний пункт.

– Это про щетину? Я побрился, – Саша демонстративно провел тыльной стороной ладони по щеке.

– Нет, про не ночевал дома, – жена смотрела на него строго, без тени улыбки.

– А вот это – чистой воды провокация, – помотал головой Белов. – У меня был очень трудный период, я обеспечивал безопасность семьи. Что касается…

Оля попыталась что-то сказать, но Саша остановил ее жестом поднятой руки.

– Минуточку! Что касается всего остального – да ради бога! Вот компенсация.

Саша поднял стоявший у компьютера кейс и достал из него пластиковую папку с бумагами и фотографиями. Небрежно бросив документы на стол, он снова запустил игру. С экрана монитора плотоядно зарычали монстры.

Оля села рядом и с недоверчивым видом открыла папку. Документы в ней были сплошь на английском, а на фотографиях были виды шикарной виллы в каких-то южных широтах.

– И что все это значит? – озадаченно спросила Ольга.

– Домик, – объяснил Белов, не отрываясь от игры. – Корт, бассейн, четыре спальни… Штат Флорида… Черт, монстров-то сколько…

Наконец до Оли дошло – сбылась ее давняя и заветная мечта. Она не раз заводила речь с мужем о домике за границей, но каждый раз он чем-нибудь отговаривался. И вдруг – на тебе!

– Сашка! – Оля подскочила и бросилась на мужа, заваливая его на диван.

– Тише, Оль, ты что! Ваньку разбудишь! – довольно посмеивался он.

Вдруг компьютер издал душераздирающий стон, сменившийся торжествующим ревом монстров. Саша приподнял голову и взглянул на экран.

– Ну вот, меня убили!

– Типун тебе на язык! – Оля шлепнула его по губам и тут же впилась в них долгим, жарким поцелуем.

Белов с готовностью ответил на него, успев подумать напоследок, что его расчет оказался точным и вопрос с отправкой семьи решен, похоже, положительно.

Со стороны, вероятно, Володя Каверин немного напоминал нетерпеливого влюбленного на свидании, потерявшего голову в ожидании своей ветреной пассии. Впрочем, причины для беспокойства у него были куда весомей. Вагоны с оружием были благополучно и в срок доставлены на место назначения, а получатели груза куда-то запропали.

Погромыхивая своей амуницией, Володя мелкой рысцой пробежался вдоль состава. На бегу он крутил из стороны в сторону головой и беззвучно шевелил губами – ругался, наверное. Петрович и сидящие рядком на платформе трое мрачных бородачей-кавказцев хладнокровно поглядывали на эту суету. Добежав до последнего вагона, Каверин свернул за угол красного кирпичного пакгауза и через минуту выскочил с другой стороны здания.

– Ну, где эти вайнахи, а?! – теряя остатки терпения, закричал он. – Дико необязательный народ!

Петрович попытался успокоить своего шефа:

– Мы на месте, все путем… Сейчас и клиенты приедут. Что ты дергаешься?

– Здесь оружия на дивизию – раз! – моментально взвился Каверин. – И у меня связь с Москвой горит – два!

Петрович ткнул носком армейского ботинка по ящичку со спутниковым телефоном.

– Володь, так позвонить и отсюда можно…

– С поля надо, дубина! – выкатил на него взбешенные глаза Каверин. – Сто раз уже говорил!

Он развернулся к невозмутимым бородачам и что-то крикнул им на чеченском. В ответ все трое молча и почти синхронно покачали головами. Каверин по-бабьи всплеснул руками и возмущенно воскликнул:

– Нет, ну это ж надо так! Через полконтинента протащить час в час, а на приемке такая лажа!

Петрович лениво поднялся и шагнул за угол последнего вагона, предупредив шефа:

– Володь, я пойду отолью.

Его остановил радостный возглас Каверина:

– Петрович, едут! Ну, слава тебе!

Он обернулся на ходу – вдалеке по путям приближалось около десятка разномастных машин.

– Ну вот… А я что говорил? – довольно хмыкнул Петрович.

Он пристроился к углу вагона и начал расстегивать брюки. В этот момент в десяти шагах позади него непостижимым образом с совершенно ровного места приподнялась фигура в лохматом маскировочном костюме. Твердая и умелая рука резко, почти без замаха, метнула нож – его лезвие вонзилось под левую лопатку Петровича.

– Е… – удивленно-растерянно выдохнул он и мягко завалился на спину.

Возможно, еле слышный звук падения тела и насторожил бы остальных, но по ту сторону состава царило радостное и шумное оживление. Звучала громкая гортанная речь, смех, резко хлопали дверцы машин. Каверин, как эстафетная палочка, переходил из одних горячих восточных объятий в другие.