Глен Кук - Зловещие латунные тени

А то вдруг мой ангел-хранитель кинется исполнять все мои пожелания.

Придя домой, я все доложил Покойнику, но гномы и кентавры интересовали его больше, чем то, что случилось со мной. Я помолчал, пока он пережевывал сведения, полученные от его дружка Гнорста, и переваривал весть о Бельчонке. Поразмыслив, он спросил:

«Почему ты не хочешь, чтобы убийцей была объявлена та женщина, которую ты называл Торнадой?»

– Да потому, что она мне понравилась. Как будто с луны свалилась. Но храбрости ей не занимать. Конь с яйцами.

«Все понятия у тебя перемешались, Гаррет. Ты называл ее имя этим джентльменам – Садлеру и Краску?»

– Да. Я тогда слабо соображал. Это было ошибкой, впрочем, оправданной. Они найдут ее и поставят несколько крутых вопросов. Если она, конечно, уже быстро-быстро не свалила в свою родную деревню. Еще позавчера.

«Надеюсь, ты не упоминал о книге?»

– Конечно, я страдал от боли, но не настолько. Решил сохранить эти сведения для себя.

«Решение мудрое, хотя мотивации ложные. Подумай о могуществе книги и представь ее в руках Чодо Контагью».

Я последовал его совету. Наверное, бессознательно я учитывал это и раньше.

– Гнусное зрелище.

«Для всех, кроме Чодо Контагью. Странные мысли вертятся у тебя в голове. Это может оказаться не столь сложным, как тебе представляется».

– О чем ты?

Он снова поставил меня в тупик.

«О свидетелях кончины типа по имени Бельчонок».

– Ты шутишь? В деле замешан Чодо. Люди будут держать рот на замке.

«Он не способен запугать всех».

Тебя там не было, о Бесстрашный. Те, кого он не сумел запугать, уже похоронены. Или скоро будут.

«Ты заметил в том районе значительную воздушную активность. Часто ли пикси и сильфы привлекают твое внимание? Не чаще, чем домашние животные или дети? Как правило, они лишь остаются частью общего фона, если сознательно не привлекают к себе внимание. Ты в этом не одинок. Убийца существа по имени Бельчонок наверняка позаботился, чтобы свидетелей не было. Но я уверен, что он не подумал о небе над своей головой».

– Да, это идея. Одна из твоих вычурных идей, но все же… И каким, по-твоему, образом я могу соблазнить их вступить в беседу?

«Распространи информацию среди сильфов и пикси, что готов заплатить за сведения о случившемся в том проулке. Эти народы не боятся Чодо Контагью. Более того – они его ненавидят и помогать ему не станут. Если у него возникнет такая же идея, они отвернутся от его людей. Они летают быстрее, чем могут бегать головорезы».

Снова работа для ног. Он все придумывает специально, чтобы заставить меня как можно больше скакать по городу.

С другой стороны, попытаться, наверное, стоило. Только бы удалось распространить слух. С этим народцем крайне трудно контактировать. Они говорят по-карентийски, но Иногда я сомневаюсь, тот ли это язык, на котором говорю я. При разговоре с ними надо быть точным и высказываться однозначно. Никаких недомолвок. Ни единого слова или фразы, допускающих двойное толкование. Дели вы не будете точны, в девяносто девяти случаях из ста они истолкуют ваши слова неправильно. Думаю, они делают это нарочно, чтобы заставить вас помучиться.

Я никогда об этом не задумывался, но летающий народ действительно не испытывает страха перед Чодо Контагью. Возможно, стоит попытаться завести среди них друзей. Я уверен, что неизбежно, как восход солнца на востоке, наступит день, когда мы с Чодо сшибемся рогами, Я его не тороплю и надеюсь, что Чодо тоже не спешит. Но мы оба понимаем, что природа каждого из нас делает такую схватку неизбежной.

– Краск и Садлер нагнали на меня страху, – заметил я.

«Они принесли тебе добра больше, чем вреда».

– Я уже слышал это. Карлики волокли меня уж точно не на вечеринку.

«Самое время подумать о прикрытии».

– Да. – Он был до отвращения практичен. – Я собирался привлечь к этому делу маленького пожирателя соломы, но не добрался до него. Не всегда удается выходить победителем, когда соотношение сил восемь к одному не в мою пользу.

Я почувствовал, что он немного развеселился.

«Есть другие варианты. Братишки гролли, например. Дорис и Марша могут стать прекрасными телохранителями».

– К сожалению, они очень сильно выделяются из толпы.

Гролли – наполовину гоблины, наполовину тролли. Они зеленого цвета, ростом больше двадцати футов, не говорят по-карентийски.

Единственный мой знакомый, знающий язык гроллей, – Морли Дотс. Так что его помощи в любом случае не избежать.

– Почему бы мне сейчас не вздремнуть?

«Да потому, что если ты уснешь сейчас, ты можешь упустить шанс наслаждаться сном в будущем. Тебя убьет не беготня, Гаррет. Тебя прикончит лень».

– Кто протопал сегодня не меньше двадцати миль? А кто оставался дома, предаваясь размышлениям о своей гениальности?

«Я осмысливал тайну Слави Дуралейника».

– Ну это нас наверняка вытянет из дерьма. Как радуется и хвастается Мешок с костями, правильно предугадав очередной ход бывшего наемника. И как ворчит и скрипит, когда действия Слави оказываются непредсказуемыми.

Стыдно признаться, но я вроде даже тоскую по тем дням прошлого года, когда Дуралейник, выступая на нашей стороне, врезал венагетам и заставил генералов Кареты выглядеть недоумками.

Быть может, стоило интересоваться им активнее. Возможно, Дуралейник – самый значительный из ныне живущих людей. От судьбы его республики зависит будущее как Каренты, так и Венагеты. Если оба королевства не раздавят его и не сумеют восстановить доступ к серебряным копям – объекту бесконечной войны, – маги с обеих сторон скоро окажутся без дела. Серебро, как известно, топливо для магических сил.

Стратегия Дуралейника – продержаться до тех пор, когда чародеи выйдут из игры. Он совершенно не опасается наших придурков генералов. Большинство из них не способны найти собственной задницы даже среди бела дня. Они заняли свои посты, подобрав себе великолепных родителей, а не в результате личных заслуг. Дуралейник, возможно, не гений, но он способен нащупать свой зад любой рукой в полной темноте, а этого достаточно, когда имеешь дело с генералами Каренты или военачальниками Венагеты.

– Если я правильно понял, ты считаешь, что там должно вот-вот что-то случиться, – сказал я.

«Не исключено. И новость может оказаться не слишком приятной для тех, кто выступает в пользу мятежа Дуралейника. И Карента, и Венагета оказывают на него давление, но в то же время не бросаются очертя голову в расставленные им ловушки. Поддержка туземцев, по-видимому, идет на убыль. Ты упомянул, что видел семейство кентавров. Несколько месяцев назад кентавры являлись самыми преданными союзниками Дуралейника и клялись погибнуть, или бороться до тех пор, пока Кантард не станет свободным».