Юлий Дубов - Большая пайка (Часть пятая)

Без пяти семь она, в белом платье, в новых, купленных вечером, белых туфлях на умопомрачительно высоком каблуке и с маленькой дорожной сумкой в руке, уже стояла у подъезда, глядя на угол, из-за которого должен был вылететь "мерседес" Платона.

За пятнадцать минут ничего не произошло. Только прошаркала мимо уборщица с пустым ведром и шваброй, да сосед с четвертого этажа вышел прогулять собачку. Но Мария достаточно хорошо знала, что время для Платона – категория потусторонняя. Поэтому она выкурила сигаретку и положила в рот пастилку, чтобы убить запах.

Она начала беспокоиться, когда часы показали половину восьмого. При всем платоновском разгильдяйстве опоздать на торжественное собрание он никак не мог. Что-то случилось.

Мария схватила за рукав гуляющего с собачкой соседа.

– Вы будете здесь еще пять минут? У меня к вам огромная просьба... Я оставлю здесь сумку... Мне нужно срочно позвонить. И еще... Если подъедет черный "мерседес", скажите, что я поднялась на минутку и сейчас буду.

Мария влетела в квартиру, схватила трубку и стала набирать номер платоновского мобильного телефона. Телефон был глухо занят. Какая же она дура! Наверняка он сейчас звонит ей. Мария бросила трубку на рычаг и встала рядом, дожидаясь звонка. Потянулись минуты. Телефон молчал.

Мария посмотрела на часы. Семь пятьдесят. Немыслимо! Она снова набрала номер Платона и облегченно вздохнула, услышав длинные гудки. На четвертом гудке Платон ответил.

– Да...– скороговоркой сказал он.– Это ты? Привет! Говори, только очень быстро.

– Ты где? – спросила Мария, чувствуя невероятное облегчение от того, что наконец-то дозвонилась и ничего страшного вроде бы не произошло.

– К аэропорту подъезжаю! Где я еще могу быть? Ты что, вообще уже?

Под ногами у Марии поплыла земля.

– Ты что молчишь? – не унимался Платон. – Что-то случилось? Да говори же в конце концов!

– Мы ведь договаривались... – срывающимся голосом пролепетала Мария, – мы ведь договаривались... что ты... что вы... я уже час стою у подъезда...

В трубке наступило тягостное молчание.

– Черт! – наконец прорезался Платон. – Черт! Почему мне никто не напомнил? Слушай, девочка... Ну совершенно вылетело из головы... Знаешь, что? Давай быстро, хватай такси и лети сюда Я тебя ждать не могу, но тут сразу два рейсовых самолета...

Мария медленно опустила трубку, подошла к окну и встала, схватившись побелевшими руками за подоконник. Телефон звонил еще дважды, потом замолчал.

Раздался дверной звонок.

– Вы уж извините, – сказал сосед, удерживая рвущуюся вперед собаку. – Полчаса прошло. Никто не подъехал. Я вашу сумочку принес. А что с вами? Вам плохо?

– Нет, – ответила Мария. – Мне нормально. Все в порядке.

Привет, Петюня!

Ну ты пропал! Я тебе уже третье письмо пишу, а ты, конкретно, никак не отвечаешь.

Лето уже прошло, пора в теплые страны. Договаривались же как люди. Мне шеф лично пообещал подкинуть на отпуск. Если опять не ответишь, черт с тобой, поеду один. Думаю махнуть в Анталию, у нас тут ребята из охраны ездили, говорят – кайф. Я уже в турбюро был, присматривался. Такое показали! Знаешь, что такое шведский стол? Это когда вся жратва на столах– и ешь сколько влезет. Мне тут один дух рассказывал, что такая штука раньше была в одном ресторане у трех вокзалов, еще при советской власти. Плати трояк – и вперед. Они пару месяцев так поработали, а потом прогорели. Наши приходят, трояк платят и, пока десяток яиц вкрутую не схавают, не успокаиваются. Только потом начинают завтракать. Интересно, как они в Турции с этим шведским столом не прогорают? Видать, наших мало ездит.

С турбюро главное дело, чтобы не кинули. А то красивые картинки покажут, понаговорят с три короба, ты бабки выложишь, а потом окажется, что отеля такого вообще нет или до моря три километра пешкодралом шлепать. Обычное дело. Жулья сейчас развелось – ты не поверишь. Я тут на оптовый рынок заскочил за сигаретами, взял три блока "Мальборо". Там это дешево. Приехал домой, распечатал, а внутри "Пегас" сраный. Я туда еще пару раз заезжал, все хотел найти духа, который мне это дерьмо запарил. Куда там!

А на днях был случай – обхохочешься! Шеф мой ездит на мерине. Шестисотый, к слову сказать... Повезли его вечером на дачу, под Москвой. Там кругом начальство живет, министры всякие. По вечерам друг к другу в гости ходят, будто на работе времени поговорить нету. И у шефа там дача. Дом здоровый, а рядом пристройка для прислуги, охраны, водителей. Кругом забор, ворота, на воротах шлагбаум, охрана стоит с оружием. Все равно что у нас в часта. Без специального пропуска хрен въедешь. Да еще документы у всех проверят, машину снизу зеркальцем посмотрят, чтобы мины какой не было или еще чего. Короче, люкс.

Значит, прибыли мы Шеф как раз улетать собирался, вот и заехал переодеться. Пока он там ковырялся, мы к себе в пристройку зашли – чайку попить, на зуб чего-нибудь бросить. Минут десять нас не было, не больше, вот ей-богу не вру! Через десять минут выходим – шефовского "мерседеса" нет. Мой джип стоит, а "мерседеса" нету. Его шофер засуетился, забегал – нет мерина, хоть ты тресни. Мы к воротам на джипе. Там кагэбэшники. Только что, говорят, просквозил ваш "мере", мы думали, это как раз вы и проехали. Еще, говорят, удивились, что без сопровождения. Наша охрана на них наехала – кто, орут, за рулем был? Кого впускали-выпускали? Ну, с концами, конечно. Ничего не видели, ничего не знают, из чужих никто не проходил и не проезжал. Прямо какой-то дух сам собой из воздуха появился, за десять минут завел "мере" на глазах у всех без ключей, сигнализацию отключил и слинял.

Во как!

Шеф выскочил, послушал охрану, аж почернел весь, ко мне в джип вскочил – и в аэропорт. Сильно расстроился. Обычно он и поговорит, и спросит про что-нибудь, а тут молчал всю дорогу, только по мобильному телефону названивал.

Такие дела... Короче, ты не тяни насчет отдыха. Оттянемся во весь рост. Только девок надо с собой брать. А то, наши рассказывают, там за трах платить надо – немерено. Будто у них это самое место из золота сделано.

Все, Петюня. Жду ответа. Нашим привет.

Шурик.

Есть ли на свете человек, застрахованный от ошибок? Разве только папа римский, и то – это вовсе не медицинский факт, а всего лишь результат всеобщей договоренности. Так за что же карать человека, многократно доказавшего свою преданность делу? И Борис Николаевич его помнит. Кого он увидел первым тогда, утром девятнадцатого августа, когда самые верные разбежались по углам, как тараканы? Полковника Василия Корецкого, который подошел к нему, отдал честь и сказал, что пришел служить новой России. Разве забываются такие вещи? Но в этом деле полковник, конечно, дал маху. Доверился ненадежной агентуре, взял бумаги из грязных, а возможно, окровавленных рук. Ему бы поинтересоваться, откуда документы, по какой-такой причине ему их принесли... А он поставил свои личные интересы выше интересов дела. Выше безопасности государства. Обрадовался, что есть возможность посчитаться с каким-то мозгляком. С его женой он, видите ли, когда-то спал... Смешно, право. Полковник– видный мужчина, настоящий русак, кровь с молоком, на тренировках двухпудовые гири по тридцать раз жмет. А этот – тьфу, смотреть не на что. Плюгавенький, вертлявый, слова сказать по-человечески не может, все "э-э э" да "бэ-э-э". Бутербродиков, говорит, не найдется? Весь день не ел. И видно ведь, что врет, ест через силу, давится, но тянет время, чтобы подольше в кабинете посидеть... Нашел, тоже мне. к кому ревновать... Но тут уж ничего не поделаешь. Слишком разошлась информация. Генеральный прокурор вчера спрашивал... министр внутренних дел тоже... Неужели он и у них бутерброды ест? Так, глядишь, до Бориса Николаевича дойдет. Надо, надо реагировать, хотя и жалко Корецкого. Не пропадет, впрочем. Завтра не забыть позвонить, просили толкового человека, чтобы возглавил аналитический отдел службы безопасности банка. И Корецкий нормально устроится, и надежный источник информации будет... Пашку жалко... Эх, Пашка, Пашка... Какая же сука тебя все-таки грохнула? Ведь удумали же, гады, танк сперли. Тут еще подумать не мешает... Долг-то у этого, вертлявого, как ни крути, а был. С него станется! Заказать Пашку, взять документы, через своих черножопых переправить Корецкому, а потом на него же и свалить. Дескать, откуда бумаги, пусть объяснит... Да нет, слишком сложно. И потом, что ему три миллиона? Он одних "мерседесов" за год, почитай, штук пятьсот продает, не считая всего остального. Да отечественных – чуть не тридцать тысяч. И еще эта история с СНК. Заберет под себя Завод, ей-богу заберет. Надо будет приглядеться к нему получше. В большую силу может войти. И либо его сейчас приручать надо, либо потом воевать придется. Решено, короче. Корецкий уходит.