Дмитрий Черкасов - Косово поле. Россия

Мирьяна выложила перед Брониславом Лаиновичем1 лист с вопросами.

! Бронислав Лаинович – генерал, бывший командующий воздушно-десантными войсками югославской армии. В марте 2000 года был расстрелян неизвестными в центре Белграда. Убийство Лаиновича практически идентично в деталях убийствам Радована Стойчича в 1998 году. который возглавлял специальную полицию СРЮ и занимался расследованием преступлений уста-шеи н Боснии в 199]-1994 годах: Желько Ражнятовича по кличке Аркан н министра обороны СРЮ Павле Булатовича, происшедших в начале 2UOU года. Во всех четырех случаях исполнители использовали один тип оружия (автоматы Калашникова), нападения были совершены в центре Белграда “людьми в масках”, стрельба велась очередями в корпус жертвы, что исключало вероятность спасения. Пуля из АК пробивает любой бронежилет с расстояния до 100 метров.

Некоторые нюансы стрельбы (в центр ростовой мишени), выбор позиции, страховка и уход характерны для действий специального подразделения, прошедшего подготовку в тренировочных лагерях израильской разведки. Нападавшие использовали крайне сильное прикрытие и исчезали буквально через 15 секунд после акции.

Ни одно из четырех вышеуказанных преступлений не раскрыто. У следствия практически нет ни одной зацепки, что также указывает на стоящие за спиной исполнителей зарубежные спецслужбы.

Убийства Стойчича. Ражнятовича, Булатовича и Лаинонича используются западными и некоторыми российскими СМИ для фабрикации версии о причастности к заказным убийствам Слободана Милошевича. Президента СРЮ открыто называют “вдохновителем” и “основным заказчиком” этих преступлении, якобы устраняющим” конкурентов и политических противников.

В самой Югославии версию причастности Милошевича к убийствам патриотом сербского народа поддерживают так называемые “оппозиционеры” во главе с Вуком Драшковичем. По сведениям из независимых источников, партия Бука Драшковича в период с 1995 года получает ежегодно до 6 миллионов долларов со специальных счетов ПРУ, БНД и Ми-6. Только за январь-март 1999 года “оппозиция” стала богаче на 10 миллионов у.е. Для самого Вука Драшковича на подставных лиц оформлены вилла в Майами (CU.1A) стоимостью около 1, 5 миллиона долларов и дома в Бельгии и Франции. У оппозиционеров помельче имущество за границей Югославии соответствующее – более скромные коттеджи и квартиры в Германии, Испании, Венгрии и Чехии. Подавляющее большинство соратников Вука Драшковича гласно или негласно имеет двойное гражданство. Основные контакты югославской оппозиции (помимо разведсообщества) – польские правозащитники, Белорусский Народный Фронт, УНА-УНСО (украинские националисты), парламентарии стран Балтии (Латвия. Литва и Эстония) и российские правозащитные и экологические фонды, финансируемые иностранным капиталом.

Генерал быстро прочел семнадцать строк и поднял глаза на журналистку.

– Это, как я понимаю, официальная часть?

– Да.

– Что остается за кадром?

– Всё, что не соответствует мнению цензуры. Реальные потери, участие добровольцев, спецоперации...

– Я видел много ваших репортажей. – Бронислав галантно дал Мирьяне прикурить и подвинул к ней пепельницу. – Вы жестко работаете.

– По-другому не умею, – ослепительно улыбнулась сербка.

– Да и не надо, – согласился генерал, разминая сильными пальцами ароматную сигару. – После войны цензура ослабнет. И все ваши репортажи пойдут без купюр.

– Хотелось бы надеяться...

– На три вопроса из списка я отвечать не буду.

– Я понимаю. – Мирьяна стряхнула пепел. – А без камеры?

– Полностью к вашим услугам. Только вы должны мне дать слово, что не будете пользоваться диктофоном.

– И вы мне поверите? – журналистка хитро блеснула огромными глазами.

– Милая девушка, – кряжистый седой десантник отрубил кончик сигары миниатюрной настольной гильотиной, – мне достаточно вашего слова. Я уже навел справки и знаю, что вы собой представляете...

– Женщины такие непредсказуемые, – Мирьяна закинула ногу на ногу, чуть не смахнув взметнувшейся полой бордовой юбки бумаги с края стола.

– У ваших коллег о вас иное мнение, – невозмутимо заметил Лаинович,

– Хорошо. Даю слово, – сербка засунула руку в сумочку и с притворным вздохом выключила маленький “Olimpus”.

– Что вас интересует?

– Русские добровольцы.

– Они есть, – генерал покрутил в руке так и не зажженную сигару, – но эта тема полностью закрыта. Мы не имеем права подставлять этих парней.

– Недавно был случай, когда шептары убили одного из них и продемонстрировали документы. Некий капитан из Министерства по чрезвычайным ситуациям России.

– Да, я слышал об этом, – кивнул генерал, – но точной информацией пока не располагаю. Российский МИД ведет свое расследование. Много неясностей...

– А подробнее? Ведь информация уже прошла.

– Непонятны три вещи. Первая – как он оказался на границе Косова с Македонией, в десятке километров от передовой линии наших подразделений. Вторая – почему при нем обнаружены внутрироссийские документы и российские деньги, совершенно ненужные здесь. И третья – вооружение. Один старенький АК “сорок семь” и всего два магазина по тридцать патронов. Ни ножа, ни гранат, ни пистолета, ни достаточного или хотя бы разумного боезапаса. Равно нет фляги с водой и никакой еды, – Лаинович отвечал коротко и с военной точностью.

– Ваше мнение?

– Инсценировка. Косовары по своим каналам получили похищенные в России документы и подложили их к мертвому телу. Не обратив внимания на детали. Убитый – вероятнее всего, серб или македонец. Тело перевезли в зону боев и пригласили корреспондентов.

– То есть потерь среди русских добровольцев нет?

– Раненые есть, погибших, к счастью, нет...

– В самом Косове их много?

– Около сотни. Все они, как вы понимаете, действуют под сербскими именами и фамилиями. В основном специалисты по противовоздушной обороне. В моих подразделениях их нет.

Генерал слукавил, но Мирьяна не стала ловить его на слове.

– А независимые группы?

– Об этом вам надо поинтересоваться у Аркана.

– Вы же понимаете, что сейчас это невозможно, – Желько Ражнятович был где-то в Косове и в ближайшее время в Белград не собирался.

– Понимаю...

– Хорошо, оставим эту тему. – Мирьяна взяла с блюдечка чашку свежезаваренного кофе, принесенного адъютантом.

Молодой рослый лейтенант мягко прикрыл за собой дверь, кинув последний обжигающий взгляд на роскошную фигуру журналистки.

Генерал мысленно улыбнулся.

Когда-то и он был таким же юнцом, пожирающим глазами встречных красавиц.

– Туг был слух, – Мирьяна изобразила на лице смущение, – о спецоперации в горах и о спасении двадцати женщин с детьми.