Иоганн Гете - Гец фон Берлихинген с железною рукою

Гец.Зато это редко случается.

Мартин (страстно). Но когда случается — это предвкушение небесного блаженства. Вы возвращаетесь, обремененный добычею врагов ваших, и припоминаете: «Этого копье мое сбило с седла ранее, чем он успел выстрелить, того я поверг на землю вместе с конем его», — и вот вы подъезжаете к вашему замку…

Гец.И что же?

Мартин.А жены ваши! (Наливает.) За здравие супруги вашей! (Вытирает глаза.) Ведь она есть у вас?

Гец.Благородная, прекрасная женщина.

Мартин.Счастлив муж добродетельной жены и число дней его сугубое. Я не знаю женщин, хотя женщина была венцом творения!

Гец (про себя). Мне жаль его! Сознание своего звания разрывает ему сердце.

Георг (вбегает). Господин! Я слышу коней — вскачь! Двоих! Это, наверное, они.

Гец.Выведи моего коня. Пусть Ганс сядет в седло. Прощайте, дорогой брат, да сохранит вас господь! Будьте мужественны и терпеливы. Бог не оставит вас.

Мартин.Я хотел бы знать ваше имя.

Гец.Извините меня. Прощайте! (Подает ему левую руку.)

Мартин.Зачем даете вы мне шуйцу? Или я не достоин рыцарской десницы?

Гец.Вы должны были удовольствоваться ею, даже если б были императором. Моя десница, правда, в бою не бесполезна, но к дружескому пожатию она не чувствительна — она слилась воедино с перчаткой, а перчатка, как видите, железная.

Мартин.Так вы — Гец фон Берлихинген! Благодарю тебя, господи, что ты сподобил меня узреть сего мужа, которого ненавидят князья и к которому прибегают все угнетенные! (Берет его правую руку.) Дайте мне эту руку, дайте мне облобызать ее!

Гец.Не надо.

Мартин.Дайте! О мертвое орудие, оживленное надеждой благороднейшего духа на господа, ты драгоценней священных мощей, в коих святая струилася кровь!

Гец надевает шлем и берет копье.

Долгое время жил у нас монах, который посещал вас после того, как при Ландсгуте вы лишились руки. Я никогда не забуду его рассказов о том, сколько вы перестрадали, как тяжело вам было увечье это, мешающее вашему призванию, и как, наконец, прослышали вы об одном человеке, который имел лишь одну руку и все-таки долго был храбрым рейтаром.

Входят два латника.Гец обращается к ним. Они тайно переговариваются.

(Продолжая.) Я никогда не забуду, как он в благороднейшем, чистосердечнейшем уповании на господа сказал: «Если б я имел двенадцать рук, но милость твоя отвратилась бы от меня, на что бы они мне послужили? Теперь же я могу и одною…»

Гец.Значит, в Гослохский лес. (Оборачивается к Мартину.) Прощайте, достойный брат Мартин. (Целует его.)

Мартин.Не забывайте меня, как я вас не забуду.

Гец уходит.

Как сжалось мое сердце, когда я увидел его. Он не промолвил ни слова, но дух мой признал его. Лицезреть великого мужа — душе отрада.

Георг.Вы ночуете у нас, святой отец?

Мартин.Найдется ли мне постель?

Георг.Нет, господин! Я знаю о постелях только понаслышке, в нашей корчме нет ничего, кроме соломы.

Мартин.И на том спасибо! Как тебя зовут?

Георг.Георгом, снятой отец!

Мартин.Георгом! Значит, у тебя храбрый святой.

Георг.Говорят, он был рыцарем, я тоже хочу быть рыцарем.

Мартин.Постой! (Вынимает молитвенник и дает оруженосцу образок.) На́ тебе его. Следуй его примеру, будь храбр и бойся бога. (Уходит.)

Георг.Какой прекрасный белый конь! Вот бы мне такого! И вооружение золотое! А здесь отвратительный дракон. Теперь я стреляю воробьев. Святой Георг! Сделай меня большим и сильным, дай мне копье, доспех и коня — и пусть тогда попробуют сунуться драконы!

Елизавета, Мария, Карл— маленький сын Геца.

Карл.Пожалуйста, милая тетушка, расскажи мне еще раз о добром мальчике. Уж очень это хорошо.

Мария.Лучше ты мне расскажи, плутишка, увидим, внимательно ли ты слушал.

Карл.Чуточку подожди, я думаю. Жил-был однажды… да, жил-был однажды мальчик… и его мать заболела… и вот он пошел…

Мария.Да нет же. И мать ему сказала: «Милый мальчик…»

Карл.«…я больна…»

Мария.«…и не могу выйти…»

Карл.И дала ему денег и сказала: «Поди и купи себе завтрак». Тут пришел нищий…

Мария.Мальчик пошел и встретил по дороге старика, он был… Ну, Карл!

Карл.Он был… старый.

Мария.Ну конечно! Он еле передвигал ноги и сказал: «Милый мальчик…»

Карл.«…подай мне что-нибудь: я ничего не ел ни вчера, ни сегодня». Тут мальчик отдал ему деньги…

Мария.…которые ему дали на завтрак…

Карл.Тогда старик сказал…

Мария.Тогда старик взял мальчика…

Карл.…за руку и сказал… и превратился вдруг в сияющего прекрасного святого и сказал: «Милое дитя…»

Мария.«За твое милосердие награждает тебя через меня матерь божья: тот больной, которого ты коснешься…»

Карл.«…рукою…» Я думаю, это была правая рука.

Мария.Да.

Карл.«…тот тотчас выздоровеет».

Мария.Мальчик побежал домой и от радости не мог слова вымолвить.

Карл.Он бросился матери на шею и заплакал от радости.

Мария.Тут мать воскликнула: «Что со мной?» И вдруг… Ну, Карл!

Карл.И вдруг… и вдруг…

Мария.Вот ты уже и не слушаешь! И вдруг выздоровела. И мальчик врачевал королей и императоров и сделался так богат, что построил большой монастырь.

Елизавета.Не могу понять, где мой господин. Пять дней и пять ночей нет его, а он надеялся быстро покончить со своим делом.

Мария.Меня это уже давно беспокоит. Если б у меня был муж, который вечно подвергает себя опасности, я б умерла в первый же год брака.

Елизавета.Благодарю бога, что он создал меня более твердой.

Карл.А разве отец должен уезжать, если это так опасно?

Мария.Это его добрая воля.

Елизавета.Он должен, милый Карл.

Карл.Почему?

Елизавета.Ты помнишь, зачем он ездил в прошлый раз, когда привез тебе гостинца?

Карл.А теперь он мне привезет что-нибудь?

Елизавета.Ну конечно. Видишь ли, один портной из Штутгарта — меткий стрелок из лука — выиграл первый приз на состязании стрелков в Кельне.

Карл.И много он выиграл?

Елизавета.Сто талеров. А ему не хотели их отдать.

Мария.Ну, разве это не гадко, Карл?

Карл.Гадкие люди.