Иоганн Гете - Клавиго

Софи.Пощади себя!

Мари.Я глупая, несчастная девушка! Горе и радость в равной мере подорвали мою бедную жизнь. Знаешь, я не полно радуюсь его возвращению. Недолго суждено мне наслаждаться счастьем, которое сулят его объятия, а может быть, и вовсе не суждено.

Софи.Сестра моя, милая, единственная! Ты сама себя терзаешь этими мрачными мыслями.

Мари.К чему себя обманывать?

Софи.Ты молода, счастлива и можешь надеяться на все, что угодно.

Мари.Надежда! Этот единственный сладостный бальзам в жизни часто завораживает мою душу. Смелые юные мечты и видения проходят перед моим взором, повсюду сопровождая образ возлюбленного, который опять принадлежит мне. О Софи, как он прекрасен! За то время, что я не видела его, — не знаю, как это выразить, — он… проявились все лучшие его свойства, прежде не видные миру из-за его скромности. Он стал зрелым мужчиной; осознав это, отбросил гордость и тщеславие, и ныне все сердца влекутся к нему. И он будет моим? Нет, сестра, я никогда не стоила его, а теперь — и подавно!

Софи.Выходи за него и будь счастлива! Мне кажется, брат пришел.

Входит Бомарше.

Бомарше.Где Жильбер?

Софи.Еще не вернулся, но думаю, долго ждать себя не заставит.

Мари.Что с тобою, братец? (Вскакивает и бросается ему на шею.) Милый братец, что с тобою?

Бомарше.Ничего. Оставь меня, моя Мари.

Мари.Коли я твоя Мари, так поведай мне, что у тебя на сердце?

Софи.Оставь его, у мужчин часто бывает такое лицо даже без всякой причины.

Мари.Нет, нет. Я совсем мало знаю твое лицо, но уже читаю на нем все твои чувства, каждое движение твоей искренней, непорочной души. Тебя что-то гнетет! Скажи мне, что?

Бомарше.Ничего, мои дорогие. Я надеюсь, что, в сущности, ничего не случилось. Клавиго…

Мари.Что?

Бомарше.Я был у Клавиго. Его нет дома.

Софи.И это тебя смутило?

Бомарше.Его привратник говорит, что он уехал, но куда — не известно, и никто не знает, надолго ли. Если он сам велел говорить, что его нет дома!.. А если он и вправду уехал? Куда? Зачем?

Мари.Надо подождать.

Бомарше.К чему притворство? Ты побледнела, тебя бьет дрожь, все это доказывает, что ты ждать не можешь. Милая моя сестрица! (Сжимает ее в объятиях.) У твоего тревожно бьющегося, трепещущего сердца я клянусь тебе! Боже праведный, услышь меня! И все твои святые пусть услышат меня! Сестра, ты будешь отомщена, если он… при этой мысли у меня мутится разум… если он опять… если он, второй раз совершив клятвопреступление, посмеется над нашей бедой… Нет, нет, этого не может быть. Но ты будешь отомщена!

Софи.Все это слишком рано, слишком поспешно! Прошу тебя, брат, пощади ее!

Мари садится.

Что с тобою? Тебе дурно?

Мари.Нет, нет, ничего. Ты напрасно волнуешься.

Софи (подает ей стакан). Отпей воды!

Мари.Полно! Зачем? Ну, хорошо, я выпью.

Бомарше.Где Жильбер? Где Буэнко? Пошли кого-нибудь за ними, умоляю тебя!

Софи уходит.

Как ты себя чувствуешь, Мари?

Мари.Хорошо, очень хорошо. Ты, значит, думаешь…

Бомарше.О чем, дорогая?

Мари.Ах!

Бомарше.Ты задыхаешься?

Мари.Сердце так сильно бьется, что мне нечем дышать.

Бомарше.Разве нет какого-нибудь средства? Может быть, тебе нужно успокоительное?

Мари.Я знаю одно средство и уже давно молю господа о нем.

Бомарше.Ты получишь это средство, и, надеюсь, из моих рук.

Мари.Благодарю тебя.

Возвращается Софи.

Софи.Курьер только что доставил это письмо из Аранхуэса.

Бомарше.Я узнаю печать и руку нашего посланника.

Софи.Я просила курьера спешиться, отдохнуть немного и перекусить, но он отказался, он должен развезти еще много депеш.

Мари.Дорогая, не послать ли служанку за доктором?

Софи.Тебе дурно? О, господи, что с тобой?

Мари.Ты так меня запугаешь, что я в конце концов даже не посмею попросить стакана воды… Софи! Брат! Что в этом письме? Смотри, как он дрожит! Силы оставляют его!

Софи.Брат! Брат!

Бомарше молча падает в кресло, роняет письмо.

Брат! (Поднимает письмо и читает.)

Мари.Дай мне взглянуть! Я должна… (Порывается встать.) О, горе! Я чувствую, это конец. Сестра, хотя бы из милосердия, ускорь этот последний, смертельный удар! Он предал нас!..

Бомарше (вскакивая). Он предал нас! (Бьет себя в грудь.) Вот! Вот! Все омертвело, все глухо в душе моей, точно удар грома поразил меня. Мари! Мари! Он предал тебя! А я стою здесь! Куда? Что?.. Я ничего не вижу, ничего! Ни выхода, ни спасения! (Падает в кресло.)

Входит Жильбер.

Софи.Жильбер! Помоги, посоветуй, что делать! Мы погибли!

Жильбер.Софи!

Софи.Читай! Читай! Посланник сообщает брату, что Клавиго возбудил против него уголовное дело, обвиняя его в том, что якобы он под вымышленным именем проник в дом Клавиго, когда тот был еще в постели, и, угрожая пистолетом, вынудил подписать порочащее его признание, и, ежели брат не поторопится покинуть пределы королевства, они упрячут его в тюрьму, откуда даже посланнику вряд ли удастся освободить его.

Бомарше (вскакивая). Да, пускай, пускай, пускай меня упрячут в тюрьму! Но сперва им придется оттащить меня от его трупа, от того места, где я искупаюсь в его крови! Ах, страшная, отвратительная жажда крови терзает меня! Благодарю тебя, господи, что ты среди невыносимых, жгучих страданий ниспосылаешь людям хотя бы такое утешение, такую усладу! Жажда мести огнем пылает в моей груди, это прекрасное чувство не даст мне зачахнуть под тяжким гнетом тупой нерешительности! Оно поднимет меня надо мною! Я алчу его крови! Возмездие! О, как радостно мне! Как я хочу его настигнуть, схватить, уничтожить!

Софи.Ты страшен сейчас!

Бомарше.Тем лучше. Нет! К дьяволу шпагу! Не надо оружия! Вот этими руками я задушу его, и пусть единственным моим блаженством будет сознание, что я уничтожил его!

Мари.Боже, мое сердце, мое сердце!

Бомарше.Мне не удалось спасти тебя, но ты будешь отомщена! Я пойду по его следу, зубами вопьюсь в его тело, узнаю вкус его крови! Я превратился в бешеного зверя! Жажда встречи с ним огнем разливается по моим жилам, заставляет трепетать каждый нерв! Я возненавидел бы того, кто с помощью отравы или шпаги наемного убийцы убрал бы его с моей дороги! Жильбер, помоги мне сыскать его! А где Буэнко? Помогите же мне найти его!