Михаил Певцов - Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ПЕВЦОВ

Знакомство почти со всей географической и геологической литературой по Центральной Азии позволяет мне утверждать, что вклад русских ученых в изуч е ние этой обширной области превышает вклад всех остальных исследователей в с о вокупности.

(Академик В. А. Обручев*)

* В. А. Обручев. Вклад русских ученых в исследование Центральной Азии. Труды Второго Всесоюзного Географического съезда, т. I.

Михаил Васильевич Певцов принадлежит к той замечательной плеяде русских путешественников-пионеров, которые во второй половине прошлого столетия заново открыли для науки огромные пространства азиатского материка от Хингана на востоке до Тибета на юге, Памира и Тянь-шаня на западе.

Именно во второй половине XIX века началось подлинно научное изучение стран Центральной Азии, о которых до того времени имелись лишь скудные и отрывочные сведения, зачастую сомнительные по своей достоверности.

"...до этого времени Центральная Азия составляла для географии страну, немногим лучше известную, чем внутренние части Африки, немногим лучше потому, что некоторый, хотя и очень смутный, свет вносили в землеведение Внутренней Азии сказания о странствиях Марко Поло и других средневековых путешественников и китайские географические сочинения, переводу которых, толкованию и приурочиванию географическим картам знаменитые синологи, картографы и географы, как Абель-Ремюза, Клапрот, Гумбольдт и Риттер, посвящали целые годы" {В. А. Обручев. Краткий обзор экспедиций, снаряженных Русским географическим обществом для исследования материка Азии с 1846 по 1896 г. "Известия". Вост.-Сиб. отд. РГО, т. XXVII, 1897 г.}.

Начало нового периода в географическом изучении Центральной Азии было положено П. П. Семеновым, совершившим в 1856--1857 годах свое знаменитое путешествие в Тянь-шань.

Результаты этого путешествия оказались замечательными во многих отношениях. Они впервые создали правильное научное представление о географии и геологии горной системы Тянь-шаня, опровергли господствовавшую тогда в европейской науке ошибочную теорию А. Гумбольдта о современном вулканизме и вулканическом происхождении высокогорной Азии и дали первые сведения о грандиозном оледенении Тянь-шаня.

Во-вторых, и что самое главное, в тяньшанском путешествии П. П. Семенов заложил основы новой тогда методики комплексных географических исследований. В этом отношении научные результаты экспедиции в Тянь-шань далеко переросли ее территориальные рамки и приобрели огромное общегеографическое значение. Они представляли собой первый практический пример комплексного исследования природы во всем ее многообразии с учетом строго закономерных связей взаимной зависимости всех ее элементов: климата, рельефа, животного и растительного мира и, наконец, изменяющей их человеческой деятельности.

Впоследствии, будучи вице-председателем Русского географического общества, П. П. Семенов-Тян-Шансиий передал свои идеи и методические принципы сотням русских географов, в том числе и плеяде пионеров-исследователей Центральной Азии -- Пржевальскому, Потанину, Певцову, Обручеву, Козлову, Роборовскому и многим другим.

* * *

Вряд ли есть в истории русской географии имя, столь же популярное, как имя Николая Михайловича Пржевальского. Открытия и исследования, совершенные им с 1870 по 1885 год, по Центральной Азии, особенно в Гоби, Цайдаме, Северном Тибете и области Куку-нор, создали целую эпоху в географической науке. Пятнадцатилетие исследовательской деятельности великого путешественника получило в жизни Русского географического общества название "периода экспедиций Н. М. Пржевальского".

Свыше девяти лет провел Н. М. Пржевальский непосредственно в пределах Центральной Азии. За это время он прошел более 30 000 километров и нанес эти пространства на карту. Его маршруты "...образуют целую сеть, широко раскинувшуюся между меридианами Пекина и Хотана и между параллелями Алтая и верховьев Голубой реки..." {А. И. Воейков. О климате Центральной Азии, 1895 г., стр. 239.}. Шестьдесят три астрономических пункта, определенные Пржевальским, связывают его съемку с картами других частей земного шара. Двести тридцать одно барометрическое измерение обогатило науку новыми данными о рельефе Центральноаэиатюиого нагорья. До настоящего времени сохраняют огромную научную ценность собранные Пржевальским коллекции растений и животных.

"Несмотря на все сделанное после Пржевальского, даже одни наблюдения четырех экспедиций под его начальством дали чрезвычайно важный и ценный материал для суждения о климате Центральной Азии",-- писал о климатических и метеорологических наблюдениях Пржевальского крупнейший русский климатолог А. И. Воейков.

Такова была в самых общих словах многогранная исследовательская деятельность Пржевальского; но этим не ограничиваются его заслуги перед географией -- Пржевальскому принадлежат также и первые прекрасные образцы новой тогда литературной формы описания географических экспедиций.

Четыре тома сочинений великого путешественника, посвященных его исследованиям Центральной Азии, читаются с неослабевающим интересом от первой страницы до последней как специалистами-географами, так и читателями, не имеющими прямого отношения к этой науке. Подлинный литературный блеск изложения сочетается в книгах Пржевальского с предельной ясностью, точностью и высоким научным содержащем.

Сочинения Пржевальского многих заражали страстью к путешествиям в далекие и неисследованные страны, страстью к путешествиям не ради приключений, которые они таят, но для новых открытий и исследований, обогащающих человеческую науку и культуру. Таким исследованиям Пржевальский посвятил свою жизнь, бывшую для сотен русских путешественников примером служения отечественной науке. В этом отношении характерны слова короткого некролога -- "Люди подвига", написанного Антоном Павловичем Чеховым: "Понятно, чего ради Пржевальский лучшие годы своей жизни провел в Центральной Азии, понятен смысл тех опасностей и лишений, каким он подвергал себя, понятен весь ужас его смерти вдали от родины и его предсмертное желание -- продолжать свое дело после смерти: оживлять своей могилой пустыню. Читая его биографию, никто не спросит: зачем? почему? какой тут смысл? но всякий скажет: он прав" {А. П. Чехов. Полное собрание сочинений, т. XXIII, Петербург, 1918 г.}.

О впечатлении, которое производили книги Пржевальского на его современников, ярко свидетельствует письмо, написанное путешественнику известным историком, основателем и редактором "Русской старины", М. И. Семевским: "От всей души благодарю Вас за наслаждение, какое доставило мне чтение Вашего "Третьего путешествия в Центральную Азию"... Я только что кончил чтение этого превосходного труда и под живым впечатлением восторга написал отзыв в "Русскую старину"...