Михаил Певцов - Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

Перед вечером мы с удовольствии слушали кукование кукушек в окрестных лесах, напоминавшее нам далекую родину; позднее раздались крики фазанов, сбегавшихся пить к озерку, на котором к тому времени появилось множество плавающих и болотных птиц.

Из селения Пшаксыяды дорога идет сначала лесом, в котором встречались солонцеватые поляны, поросшие приземистым и редким камышом. На них сильно пахло сернистым водородом, выделяющимся в большом количестве из рыхлой солончаковой почвы. На второй половине перехода экспедиция вышла из леса к обширному болоту, называемому Лалмой, и направилась по юго-восточной окраине его, вдоль лесной опушки. Это болото, имеющее овальную форму, простирается с северо-востока на юго-запад верст 60 в длину и до 12 верст в ширину; оно покрыто густым тростником, достигающим местами трех саженей высоты. Среди болота протекает медленно помянутый рукав Яркенд-дарьи -- Угузильде, раздробляющийся на множество ветвей, которые образуют целый лабиринт малых пресных озер и два значительных озера. В высоких и густых тростниках болота Лалмой живут тигры и множество кабанов, а около озерков гнездится масса плавающих и болотных птиц.

На окраинах болота, покрытых низкорослым камышом и сочными солянками, паслись стада овец, принадлежащих жителям соседних селений, и стояли кое-где убогие тростниковые хижины пастухов. Эти последние, при неожиданном появлении экспедиции, тоже испугались ее и попрятались в тростниковые заросли. Я вынужден был послать одного из проводников для успокоения бедных пастухов, которым он объяснил, что мы люди совершенно мирные и никого не обидим. Ободренные его словами, пастухи оставили заросли и возвратились к своим стадам.

В этот день мы разбили лагерь для ночлега на юго-восточной окраине болота, на берегу узкого протока, поросшего высоким тростником. С четырех часов пополудни пыльный туман начал мало-помалу застилать окрестности; солнце, казавшееся через пыльную мглу бледнофиолетовым диском, померкло часа за два до заката, и стало так темно, как в сумерки. Поздно вечером туман постепенно рассеялся и на небе показались звезды.

Еще до появления пыльного тумана мы пытались обозреть болото Лалмой с невысокого тополя, стоявшего на его окраине, но кроме обширных зарослей тростника, казавшихся сплошными, не могли ничего усмотреть на нем. Между тем собравшиеся вечером в наш лагерь пастухи уверяли, что оно покрыто множеством малых озерков и что близ ночлежного места, среди тростника, лежит довольно большое озеро Ак-куль.

Утром, перед выступлением экспедиции, в лагерь зашел один из владельцев стад, пасшихся на окраине болота, и по моей просьбе согласился провести меня с одним казаком на озеро Ак-куль. Пройдя немного от ночлежного места по дороге, мы свернули с нее к болоту и, оставив лошадей на опушке высокого тростника, направились через него к берегу озера. Тропинка привела нас к челноку, стоявшему в конце узкого и глубокого канала. По этому каналу мы выехали в челноке на озеро Ак-куль, имеющее около четырех верст длины и до 400 сажен ширины. Озеро глубоко и содержит пресную воду, пахнущую тростником; в нем живет много рыб, которых туземцы ловят на крюки зимой {По словам туземцев, эти рыбы достигают величины почти человеческого роста. Они принадлежат, по всей вероятности, к тем же видам из семейства карповых, которые живут в Яркенд-дарье.}. К западу от Ак-куля лежит поблизости в тех же тростниках озеро Тевезлик-ак, меньших размеров. Затем, по всему болоту, в особенности в юго-западной части его, рассеяно множество малых пресных же озер, питающихся водою рукава Яркенд-дарьи, который разбивается в болоте на многие ветви, соединяющие образуемые ими озера. Уровень всех этих озер, по рассказам туземцев, заметно повышается во время разлития Яркенд-дарьи.

Экспедиция, пройдя в этот день всю станцию по юго-восточной окраине болота, вдоль опушки девственного леса, миновала на пути два маленькие селения Сыгызлык и Чиган-чон и остановилась на ночлег на берегу арыка, выведенного из небольшого озерка. В этом месте болото Лалмой суживается до пяти верст и усеяно множеством малых озерков, из которых крайние юго-восточные выдаются местами из области тростника и имеют открытые берега. Масса плавающих и голенастых птиц оживляет своим присутствием эту монотонную впадину.

Из лагеря были отчетливо видны отдельные кряжи, простирающиеся к северо-западу, югу и юго-востоку от болота, а вдали, верстах в 60, на северо-западе синел высокий хребет Чили-таг, примыкающий, по словам туземцев, на северо-востоке к горам Кара-тэке. В этом пустынном хребте при Якуб-беке добывали серебро и свинец, но с водворением в Кашгарии владычества китайцев рудники заброшены. У юго-восточного подножья Чили-тага, в местности Хай-барным, находятся обширные развалины, в которых туземцы добывают домашнюю утварь и изредка золотые и серебряные вещи.

К юго-востоку от нашего лагеря простирался любопытный отдельный кряж Калап-таг, необыкновенно узкий и крутой, с сильно заостренным и зазубренным гребнем.

На следующий день, пройдя верст шесть по юго-восточной окраине болота, мы повернули на запад и переправились по узким мостикам через семь широких и глубоких каналов, выведенных туземцами из запруды рукава Яркенд-дарьи, питающего своими водамиболото Лалмой. К югу от мостиков сооружена длинная и высокая земляная плотина, запирающая помянутый рукав, который выше нее образует значительное озеро. Оно служит резервуаром для малых оросительных канав, выведенных из нижележащих озерков юго-восточной окраины болота, получающих воду из больших каналов.

Повернув от мостов на северо-запад, экспедиция направилась поперек болота Лалмой по зарослям невысокого тростника, в которых не встречалось ни топей, ни протоков. Из болота, имеющего в этом месте 4 версты ширины, мы вышли на ровную степь и вскоре достигли большой дороги из Кашгара в Ак-су, пролегающей вдоль южного подножья отдельного кряжа Окумазар-таг. Пройдя по ней около версты, экспедиция повернула на юг и следовала верст 10 до самого ночлежного места по сухой степи, покрытой кустарниками.

На ночлег мы остановились на западной окраине того же болота Лалмой, на открытом берегу небольшого пресного озерка. К востоку от лагеря простирались заросли тростника, среди которых рассеяно множество малых озерков, соединенных узкими протоками. Над этими озерами беспрестанно носились стаями и в одиночку плавающие и болотные птицы.

Судя по карте, наш лагерь должен был находиться близ устья реки Кашгар-дарья, показываемой на картах притоком Яркенд-дарьи. В дейотвительноети же, по собранным мною от туземцев сведениям, Кашгар-дарья теряется в обширном тростниковом болоте, лежащем верстах в 30 к востоку от селения Марал-баши, близ почтовой станции Червак. Это болото выклинивается на юго-восток узкой полосой, не достигающей впадины Лалмой, в которую, однако, притекает из ее оконечности ручеек, впадающий в то самое озерко, где находился наш лагерь. Таким образом, воды Канггар-дарьи все-таки доходят, хотя и в весьма малом количестве, до Яркенд-дарьи.