Александр Терников - Завоевание 2.0

С индианкой Мартой, я вспомнил, как ее зовут, она была из местных индейцев таино, ответвления племени араваков, мы нашли общий язык (ломаный испанский). Она была выделенной мне служанкой, оказывается у меня, как и у каждого уважаемого испанца на острове была своя деревушка человек в пятьсот, из которых мужчин было около сотни, и они должны были выплачивать мне дань и помогать в работах. Так вот, вино у нас есть, но поскольку в сезон дождей, он же ураганов, через океан особо никто не плавает, то до декабря его нужно экономить. Я тут же выпросил у нее одну оплетенную лозой керамическую бутыль и стал немного разбавлять воду вином в целях профилактики от болезней. А вообще Марта сообщила мне, что сезон дождей это хорошо, так как почти нет комаров и москитов, изводящих всех жителей в любое другое время. Тут я немного призадумался: комаров и москитов я видел, но ни один меня в этом теле не укусил, или же кровь моя им не нравится, или запах, или еще что. И лихорадка, если Хуан действительно болел ей, у меня никак не проявляется, видно я полностью излечился. Да и вообще, в этом теле, я на здоровье пока не жаловался, за исключением головных болей при переутомлении. Но если не мучиться и не вспоминать, то, что давно позабыл, то и голова не будет болеть.

Был еще один неприятный визит к больному, то есть ко мне. Я признаться от него здорово перепугался. Ко мне заявился наш священник, падре Хуан Диас, и начал спрашивать как мое здоровье и почему же меня не видно в церкви. Вот уж беда. Пришлось притворяться очень измученным болезнью, сказал, что у меня сейчас недолгое просветление, но вообще я подвержен внезапным приступам лихорадки, в ходе которых, за малым не отдаю богу свою душу, потому и в церковь я и не хожу, так как боюсь свалиться по дороге. Падре Хуан сделал вид, что мне поверил, но тут же пожелал, чтобы я исповедовался. Я сказал, что пока болел, то согрешил только в мыслях. Какие там грехи есть? Жадность подходит, чревоугодие? Тоже, я мечтаю о жареной свинине с картошкой, (то есть, без картошки), наверное, хватит. Падре велел мне больше молится, и я тут же достал свой молитвенник, и мы с ним прочли пару молитв. Слава богу, что он не заставил меня проговорить молитвы вслух, я вовремя сообразил, чем мне это грозит. А вообще этот невысокий человек с лисьей мордочкой, плешивой головой, кажется, такая лысина зовется тонзурой, и влажной рясой от которой так и несло мокрой псиной, мне очень не понравился. Нужно болеть дома до упора, а потом сматываться к себе на корабль. Правда тут больные норовят, наоборот, в церковь чаще ходить, но может у меня быть заразная болезнь? Может, а докторов сейчас и нет. Вернее есть, но пока и доктор и парикмахер это одна профессия. Он тебя бреет и той же бритвой пускает кровь при любой болезни, так что дай мне бог здоровья, что бы ни попадать к таким людям в лапы.

А теперь я расскажу, что мне удалось припомнить из прочитанного в течении прошлой жизни. Я старался все что вспоминал, записывать впрок, с сокращениями, но русским языком, свинцовым карандашом на бумаге (самая лучшая память – это карандаш). Прежде всего, о себе, да был такой Хуан Седеньо, самый богатый член экспедиции Кортеса в Мексику (после самого Кортеса, который был не много не мало, как градоначальником кубинской столицы, а это сейчас не Гавана). Он вложил в экспедицию свой корабль, полный продовольствия (местного хлеба, который тут делается из кассавы, местного растения типа картофеля или репы). Еще у него была гнедая кобыла и негр. Кстати где этот негр? Был вначале экспедиции очень заметен, но потом трижды ранен в Тласкале (Тласкала, на местном языке науль означает "страна хлеба"), и дальше след его теряется. В общем, среди победителей, деливших завоеванную Мексику, его уже не было. Сгинул без следа. Но он был богатым, а я?

Я принялся изучать гроссбух Хуана Седеньо, пытаясь определить его благосостояние. Корабль одна штука под названием Эль Сагио – "Мудрец" в наличии. Дальше, похоже, все. Где же богатство? Конечно, есть у меня "энкомьенда", но это не собственность. Вся земля в колониях пока принадлежит короне, а губернатор Диего Веласкес раздает эти поместья всем отличившимся испанцам на время, что бы мы приобщали индейцев к христианству, а то, что у некоторых индейцы от этого мрут как мухи, так это не беда, тебе дадут новое. С другой стороны и сильно вкладываться в дело тоже нельзя, ты вложишь все свои деньги, а потом губернатор раз и передаст твою экомьенду кому-то другому. Но хорошо, вложи я все свои имеющиеся деньги в закупку хлеба и собери со своих индейцев все продовольствие, то и тогда я смогу заполнить максимум половину корабля. А остальное? А лошадь, а негр? Непонятно. С другой стороны сейчас только август 1518 года, а Кортес отправиться в свою экспедицию в начале февраля 1519 года. Почти полгода впереди.

Похоже, этот Хуан несколько резко разбогател, интересно на чем? На эксплуатации индейцев не разбогатеть стоит им начать интенсивно работать, как они мрут как мухи зимой, так что что-то делают и ладно. На каботажном плавании между Большими Антильскими островами: Кубой, Гаити, Пуэрто-Рико и Ямайкой тоже сильно не наживешься. А ездить в другие земли заниматься обменом с индейцами, дело крайне рискованное. Нужно пройти все бюрократические препоны, получить разрешение губернатора, подмазать чиновников, при этом золото и драгоценные металлы тут у нас это королевская монополия (прямо как в России). С тобой отправляется королевский нотариус, и все фиксирует: сколько золота или чего ценного ты выменял. Королю пятая доля, церкви десятая, губернатору пятая, при этом золота в королевской казне всегда не хватает, поэтому все оно будет принудительно выкуплено у тебя. А если кто из команды выменяет золото для себя лично, так его изымут, тот же нотариус проводит обыск команды перед отплытием, записывает, что у кого есть, и такой же обыск перед заходом в домашний порт. И потом давай ему объяснения по всем значимым расхождениям. И если попадешься, то мало не покажется. Опять же, все на корабле на виду, команда спит прямо на палубе, только у капитана свой закуток, где можно что-то спрятать.

Минуло шесть дней моей "болезни", потом вернулся Кристобаль. Дожди здесь в сезон дождей идут не каждый день, (на западной оконечности острова, где находится Гавана, климат считается даже несколько сухой), а приблизительно через два дня на третий, так что жить вполне можно. Только вот жара такая же, как и у нас в разгаре лета. Но меня жарой не напугать, другое дело влажность, вот это вещь явно неприятная, наверное, в таком климате каждая царапина долго гниет и не заживает, так что нужно быть с этим делом очень осторожным. За это время я вполне освоился с новым телом и очень соскучился по работе, буквально уже изнывая от безделья. Все спишь, спишь – так и отдохнуть некогда. Да, о теле: Хуан был среднего роста по здешним меркам, где-то 170 см, чуть полноватый, но я думаю, что быстро этот лишний вес скину, крепыш с румяным лицом. Когда я пытался побриться опасной бритвой из моего сундука (здравствуй знаменитая толедская сталь), то в небольшом плохоньком зеркальце увидел, что теперь я жгучий брюнет с карими глазами, но здесь наверное все такие, в большинстве своем. Так что мне грех жаловаться. К тому же обратно в 21 век я никак не возвращался, и что-то мне нужно было делать здесь и сейчас. Так что пора за работу. Поэтому, когда Кристобаль после своего возвращения вечером зашел ко мне, я порадовал его известием, что вполне здоров и завтра к полудню хочу его видеть для серьезного разговора. Пора что-то решать за мое будущее.