Андрей Горн - Дух трудолюбия 3 [СИ, незавершенное]

Единственное, смущало практически полное отсутствие надписей на некрашенной таре , за исключением отпечатанного черной краской по строганной доске треугольника и стилизованного восходящего полусолнца. Что бы это могло значить?

Случай, как водится, выпал неожиданно. Когда охраннички дали всем грузчикам передышку на перекур и рабочие занялись своими делами, кто чем- одни задымили самокрутками, от других послышалось чавканье принесенной из дому едой, третьи направились к отхожему месту. Пользуясь предоставленной возможностью, решил походить по платформе и я. Только долго ходить не пришлось. Вначале на станцию прибыл паровоз-метро с одним крытым пассажирским вагоном. Поравнявшись с перроном, тормозящий состав остановился, с шумом окутав паром все вокруг. Открылись двери вагона и оттуда выскочили парочка мужчин, быстро таща за собой двух девиц в сером и черном дорожных платьях с накинутыми на плечи манто и полушубком. Одна вела себя спокойно, словно заторможенная. Вторая, компаньонка первой, упиралась, крича на всю станцию что-то похожее на: "Где мы. Куда вы нас все время тащите. Вы за это ответите". И с визгом вскоре замолкла, когда один из кавалеров ей чем-то пригрозил. И потащил дальше. А вскоре вся четверка исчезла, скрывшись за одной из дверей. Ну вот, привезли очередных, подумал я. Значит сюда их скорей всего свозят. Смотреть наших Варвару с Аксиньей и Ксению с Анастасией значит точно нужно там.

А тем временем, с платформы, где размещается склад, через просвет стоящих вагонов было заметно, как из другой двери вагона поезда вышло еще трое господ в аглицких цивильных костюмах, столь непривычных под землей, с громилой- охранником позади, и медленным шагом направились к веретенообразной громаде подземохода. А я замер. Кажется, зрение меня не обманывает, знакомые ж лица. Я попал.

-Вот и начальство с блядями, кажись, заявилось. -очнувшись, буркнул всем нам сторож: - Кончай перекур. Че встали тут. Работай давай!

Мне же было не до этого. Ч-черт! Елки зеленые. Тикать надо. Бежать отсюда или прятаться? Решение было спонтанным.

-Я по большому, господин охранник, очень надо -внезапно заерзав на месте, нагло заявил я стоящем рядом бандиту: -Не удержу. Пустите, дяденька. Очень надо.

-Ну беги, мослачок, оправляйся! Да не туда! -посомневавшись для вида, отправил меня тот прочь, показав рукой в нужном направлении : -Неча тут дерьмом своим начальство смущать. И филонов с очка зови. Начальство, сам скажешь, прибыло. И сам чтоб вертался.

-Да дяденька. Спасибо дяденька.-благодарно, под дурачка, только и отвечал я.

-Лети-лети, орелик...

Найдя устроенные отхожие места, сообщил находящимся там мужикам требование охраны вернуться на рабочие места. Смолившие мужики, быстро прекратив и спрятав бычки в карман, зло сплюнув от огорчения и вздохнув, тотчас засобирались обратно. А я, на виду у всех дернув ремень штанов, направился к ближайшей яме, служившей для рабочих отхожим местом. Подождав, когда все уйдут и никого не останется, последним выскользнул вслед за ними. Убедившись в отсутствии за туалетом наблюдения, свернул у выхода в соседний полутемный узкий технический коридор, шедший параллельно платформе. Надеюсь, такой же конструкции, как и встреченные мною ранее. Где-то тут вентиляционные отверстия должны быть. А раз это место скорее всего является станцией, то и выход наверх где-то тут наличествует. Жаль спросить вот только не у кого, а план эвакуации -какой план, стройка же.

Быстрым шагом, не шумя, прошел по коридору, пока не заметил вверху вентрешетку. Прилепился магией к стене, с некоторой заминкой правда. А что вы хотели? Давно пауком по стенам лазить не приходилось, вот и забыл уже, как это делается. Но как говорится, мышечная память ничего не забывает. И вскоре, держа на весу в руке круглую решетку, с трудом, но изловчился ужом юркнуть вовнутрь.

Вентиляционный канал, куда мне, при всей своей тренированности, удалось влезть, представлял собой часть тоннеля, отсеченный потолком и выстроенной стеной помещений. Выполненный из поперечных и продольных н-образных стальных лаг с вложенными в них строганными досками. Вдыхая приятный запах пиленого дерева, встал ботинками на стальную лагу и держась руками за потолок чугунного тьюба, словно заправский канатоходец, тихонько и осторожно пошел по ней вдоль. Периодически останавливаясь, не желая вызвать вибрацию потолка, и вслушиваясь, надеясь услышать происходящее внизу, я двигался вперед. В первой попавшейся комнате, служившей бандитам каким-то складом, никого не было. Вторая оказалась каптеркой охраны, в которой четверо сторожей за столом с упоением вели партию карточной игры в штосс. Что мне удалось увидеть сквозь щели неплотно пригнанного потолка, приклеившись к железной лаге. В третьей, была устроена кухня, где, стоя за угольной плитой, кашеварил повар. В следующей, разлегшись на кроватях и уткнувшись в стену, были незнакомые мне девицы, судя по одежде из благородных. Полез дальше. В пятой и шестой, нашлись явно замужние женщины, тоже из аристократок с личной прислугой, одна из которых показалась мне знакомой. Кажется, видел ту на вечере мадам Пумпянской. Ладно, эти тоже в пролете. А оглядев новую комнату, так и хотелось пойти в пляс от радости. Но, вспомнив, где нахожусь, лишь заставил себя выдохнуть. Живы! Вот только доносившийся до меня разговор совсем не порадовал. Убью гада!

Аксинья злилась. Эти соседки аристократических кровей точно когда-нибудь ее до цугундера доведут. Опять высказать свое неодобрение возжелали. Как ни старалась девушка не связываться с ними, просьбы подруги и хозяйки родной сестры, коей была Варвара, помочь справиться с непривычными для тех условиями их совместного проживания она игнорировать не могла. А эти сучки подколодные всякий раз за ее доброту изводили ее. Особенно в том старалась Ксения, с самого первого дня ее невзлюбившая. Девушки в темнице частенько лаялись друг с другом по разным поводам, но самым любимым для Ксении стало перемыть косточки почти бульварному сюжету -отношений некой горничной с молодым князем. Акся и сама в душе иногда невольно принимала призрачность будущего мезальянса, в чем и Варвара немного просветила. А эти дуры так просто давили. Давили и давили. Чем?

Ну тем, что глава рода никогда не даст князю и этой простихвостке согласия на брак. Девушка незаметно для остальных утерла несуществующую слезу и шмыгнула. Больно надо. Ей и рядом с ним хорошо. Главное, чтоб молодой господин с постели не гнал, вспоминала она ту первую ночь с ним. И особенно его непонятную волшебную силу, странно названную пьяным молодым хозяином массажем, нежными волнами разливавшуюся по всем девичьим изгибам и конечностям. Что буквально окрыляла ее в следующие дни, позволяя работать по квартере сутки напролет. Ох, мечтательно хихикнула Акся, я может и простихвостка, вам же, дуры сякие, и этого недоступно.