Вячеслав Алексеев - Стрелочники истории — 2

У дельта радиус небольшой — всего сто километров, вот на границе этой дальности Михаил и заметил основные силы монгольского войска.

— Черным черно! — докладывал он танкисту Ярошенко результаты своей разведки. — От истока Воронежа идут, тремя колоннами, конца и края не видно.

— Черно — это не ответ. Ты в штуках можешь сказать? — возмущался старший лейтенант. — Тысяча? Две? Десять?

— Товарищ командир, да не видел я никогда таких толп сразу. Много больше полка, в котором я служил. Лошадей пустых и с мешками втрое больше. Как все это сосчитать — не знаю. Кабы они поротно шли, а то каждый сам по себе. Да еще между колоннами постоянно снуют, особенно, как я приближаюсь — тут вообще кто куда. И хвоста у тех колонн не видно.

— Чему вас только в школе учили! Ладно. Будем считать — тумен, десять тысяч. Все равно маловато.

— Может они еще на реке Воронеж остались? — задумался Ерисов. — Я до реки не летал — мне б тогда бензина на обратную дорогу не хватило.

— Может и там остались, только на монгол это не похоже. Знаешь что, сейчас уже поздно, стемнеет скоро, а завтра с утречка сделай облет по водоразделу — на запад, а потом на восток.

К утру Ярошенко рассредоточил танки на местах наиболее вероятного выхода колонн. А едва рассвело — отправил Ерисова в разведку. Вскоре тот сообщил, что вся их засада расшифрована врагом — он своими глазами наблюдал несколько десятков всадников, спешащих от водораздела к лагерю передовой тысячи, ночевавшей в считанных километрах. Что и немудрено, танки — штука шумная, а степняки не могли не подсмотреть в темноте — кто это тут шумит. Несколько позже, после облета окрестностей, добавил еще кучу плохих новостей — те, что по фронту танковой засады, пока стоят и, похоже, никуда двигаться не собираются, зато в полусотне километров с востока и запада колонны числом, как бы не больше виденного вчера, уже прошли водораздел. Одна свернула на реку Проню и прет точно на артиллеристов, а вторая далеко на востоке движется в направлении реки Тырницы, протекающей восточнее Пожвы и тоже впадающей в Оку. Первым до засады дня два скакать, у вторых же путь вдвое дальше, зато никто не мешает. Не всем протяжении никаких войск. И, между прочим, с места впадения Тырницы в Оку до ближайших городков — Нузы, Белгорода, Исада всего по два десятка верст.

— Понятно, про нас узнали и на всякий случай решили обойти, оставив тысчонку-другую посмотреть — кто мы такие и чего можем сделать. Непонятно другое — как двадцатью танками держать фронт на расстоянии в сотню километров? Кто, интересно, решил, что монголы одной кучей попрут?

— Товарищ старший лейтенант, другого варианта у нас все равно нет. — возразил прапорщик Васильев. — Танки, может, и найдутся — на базе полно техники, а с экипажами напряженка — даже на полноценный полк не сумеем наскрести.

Ближе к полудню монгольский лагерь зашевелился, старший лейтенант сыграл тревогу, экипажи заняли свои места, сопровождавшие танкистов автоматчики и пулеметчики, включая подразделения разведчиков — Васильева и подтянувшегося накануне Осадчего рассредоточились по наиболее выгодным позициям. Лесок на водоразделе хиленький, гребень так и вовсе безлесный, тем не менее, обзор для танковых орудий из-за деревьев и кустов невелик. Но выбирать не приходится, остальная территория что на север, что на юг поросла такими дремучими лесами, что не только технике, но и монгольской коннице иного пути нет. Либо тут, либо возвращайся к реке Воронеж, чтобы начать обходной маневр на добрую сотню верст, но в итоге окажешься на том же водоразделе всего лишь на полсотни верст восточнее или западнее танковой засады. Как назло, погода, до того просто пасмурная, окончательно испортилась — подул ветерок, повалил мелкий колючий снег. Ерисов попробовал сделать очередной вылет, но едва оторвавшись от земли, чуть не навернулся — его легкий дельт внезапный порыв ветра сначала задрал к верху, а потом резко дернул в сторону, на редкие сосенки. Михаил чудом сумел увернуться, весьма жестко посадил аппарат, и, дотолкав его вручную к Ганомагу, начал разбирать.

— Товарищ командир, погода не летная, взлет невозможен. — сообщил он своему тезке — старшему лейтенанту.

— Жаль, жаль. — сказал Ярошенко. — А я так на тебя рассчитывал.

— Товарищ командир, посмотрите, какой ветрище? А что я могу? Если б хотя бы порывов не было, а то дует то в одну сторону, то в другую. Может, чуть позже успокоится, тогда и полетаем. Крылья снял, чтоб случайно в бою не порвали. Привинтить то их не долго. А пока, дайте мне автомат. Буду вместе с пехотой воевать.

— Ага! Счаз! Ты у меня — ценный ресурс, мне, случись что с тобой, Шибалин с Афанасьевым голову свернут. Так что, карабин дам, но ты дуй к машинам. Будешь охранять их, вместе с шоферами. Какой-никакой, а все же тыл. — приказал Ярошенко.

Потекли томительные минуты ожидания.

Атака монгол началась вполне ожидаемо. Несмотря на метель, всадников заметили до того, как они пустили первые стрелы. Они шли с запада по водоразделу, нацелившись на правый фланг растянутых по кромке леса позиций..

Танковые пушки молчали — Ярошенко специально приказал без его приказа огонь из пушек не открывать. Да и куда тут стрелять? Видимость на редколесном водоразделе — метров семьдесят, не больше. В прицелах — одни деревья да кусты под шапками снега. Выходит, что дальность — что у лучника, что у пулеметчика, что у танкиста вполне сопоставима. Монгольские лучники и на 150 метров стрелы мечут. Едва первые стрелы ткнулись в танковую броню, заговорили два танковых пулемета, да автоматчики, скосив набравших разбег авангардные десятки. Как только наступавшие откатились назад и в сторону — поглубже в лес, атака справа повторилась с новой силой. Только теперь конницы было побольше, а впереди нее брели толпы раздетых до гола пленных русичей — мужиков, баб, детишек, которых едущие следом всадники подгоняли копьями. Да и началась атака из кустов, поближе предыдущей, чтобы поменьше торчать на открытом пространстве.

— Быстро учатся. — сообщил Михаил Викторович по радио. — Из пушек огонь не открывать. Только автоматно-пулеметный!

Вторая атака тоже была отбита достаточно легко — пулеметчики взяли чуть выше голов пленников — прицел пришелся аккурат в грудь наездников, возвышавшихся над толпой. Хотя и пленникам досталось. Впрочем, многие, услышав крик «ложись!» приказ выполнили и потому уцелели.

После того, как очередная волна наступавших откатилась обратно, оставшиеся в живых полоняне вскочили и со всех ног кинулись к ближайшим танкам. Увы, добежали не все, рой стрел, взвившийся вдогонку, ударил в спины беглецов. Ответный автоматно-пулеметный огонь не сильно охладил пыл лучников, несмотря на ощутимые среди них потери. Добежавших полонян бойцы из сопровождения отвели поглубже в лес, за танки.