Анджей Ясинский - Ник-8 ( Главы 1-8 )

— Надо же, можно не закусывать! Гномы, значит?

— Угу. — Я впился зубами в кусок мяса. Не знаю почему, но синтезированное мясо мне нравилось — мягкое и сочное.

— Какие-нибудь планы на будущее уже продумывал?

Я пожал плечами, не зная, что ответить. Планы-то есть, только они… Как бы сказать — такие, что надо много объяснять почему и для чего. Мы пока еще слишком чужие, чтобы делиться и своими планами и тратить свое время, чтобы объяснять.

— Хорошо, — Николай мельком глянул на жену, — давай откровенно. Мы с женой, конечно, очень рады, что ты нашелся. Это без всякого сомнения и вторых смыслов. Но надо подумать, как тебя легализовать. В принципе и это не большая проблема — гражданство у тебя должно остаться, нужно будет только пробежаться по инстанциям, чтобы получить регистрацию. Может быть потребуется пройти краткий ликбез по правам и обязанностям гражданина России. Возможно еще медицинские обследования какие-нибудь надо будет пройти — нужно и на медицинский учет встать. Соответственно что-то надо решать с УНИКом — хоть какой-то надо носить.

Николай замолчал и разлил гномьей огненной. Я вытер руки о салфетку и поднял рюмку.

— Ну, чтобы все у нас было и ничего нам за это бы не было, — сказал я и мы чокнулись.

— Продолжаю, значит. — Николай похрумкал огурцом. — Все, что я сказал — в принципе не сложно, ну и я могу походатайствовать. В принципе это сейчас почти не работает — ходатайства-то, но могу подобрать нужные аргументы, чтобы ускорить дело. Тем более, что у нас тут чудеса похожие случались. Есть так называемые ‘потеряшки’ — это чаще люди оторванные от жизни на долгие годы после войны и катаклизмов. Но есть и так называемые "путешественники во времени". Уже при мне был случай, когда появились люди из прошлого. Доказательства, конечно, хилые, но психологи и психиатры говорят, что отклонений у них нет. Или вот, как сейчас помню, попалось два человека с паспортами несуществующих государств — вроде как из других миров, получается. А сколько незадокументированных случаев!?

— И что с ними случилось потом?

Николай пожал плечами:

— Кто-то ассимилировался, кто-то уехал в другие страны. Некоторые просто пропали. Из закрытых помещений!

— М-да… Чудеса! — я снова разлил. — Но ты хотел сказать что-то другое.

— Да. Есть одно ‘но’! — Николай поднял палец и на мгновение замолчал.

Он посмотрел на стол:

— О! А шашлык откуда? Вроде только что не было.

— Угощайся, — сказал я и пододвинул ему маленькие шампурчики, — оригинальный рецепт.

— Хм… Действительно необычно, — мой собеседник с удовольствием проглотил пару шампуров. Сестра лениво ковырялась в тарелке. Что-то ей не нравилось. То ли то, что мы пьем, то ли еще что-то. Как обычно, я не стал лезть ей в голову — не нравится мне это делать насильно, а особенно родным.

— Так вот. Сразу скажу — за то, что я скажу сейчас тебе, я однозначно получу взыскание. — Он серьезно посмотрел на меня. — Но тем не менее скажу — тобой уже заинтересовалась наша служба безопасности и на меня уже выходили с тем, чтобы позволить скрытое снятие информации с наших УНИКов.

Мы помолчали. Сестра никак не отреагировала — значит знала. Это хорошо, значит муж с ней советуется и делится своими сомнениями.

— Я в принципе догадывался. Как я понимаю, ты не согласился?

Николай помолчал. Я снова разлил.

— В любом случае с тобой будут общаться насчет детей. — Николай протянул руку — она не дрожала. Я стукнул его рюмку своей. Про себя удивился — или он тоже контролирует уровень опьянения или сам по себе силен в этом деле.

— Почему ты мне доверяешь? — Спросил я.

Николай покосился на жену, но все же сказал.

— Как только связь наладилась, люди из моей службы сразу скачали с УНИКов детей то, что на них было записано за последнее время. Хорошо, что я по сути родитель — сам себе дал разрешение. Да и Ксюха, мать Сережи, сразу дала согласие, — и видя мое недоумение, ответил на не высказанный вопрос, — у нас тут с этим строго. Так вот, сам я кусками только посмотрел, но специалисты сумели составить твой психопортрет и сравнить его с тем, что был составлен полвека назад, когда мы тебя искали.

— О как! — Я откинулся на спинку. Интересно, хорошие спецы тут работают — вовсю воспользовались тем, что я не сразу прыгнул домой, а немного полетал над разными природными красивыми местами, в основном для того, чтобы дети успели прийти в себя. — И как?

— Психические боевые маски у тебя конечно — это что-то (это он про Локи и Тора что-ли?), думаю это тоже наших спецов заинтересует, ну и технику, которую ты использовал — голографические иллюзии и то, чем ты уничтожал боевых РОКОМов, но по остальному — на удивление ты мало изменился. Нет, не так, — Николай побарабанил пальцами по столу, — Изменился ты сильно, но есть несколько базовых поведенческих признаков, которые не изменились и несмотря на то, что это всего лишь поверхностный анализ, в том числе и по остальным психологическим метрикам ты вписываешься в поведенческие рамки обычного нормального гражданина, у которого правда больше возможностей. Думаю, об этом с тобой еще не раз будут разговаривать.

Я только покачал про себя головой. Все-таки какой-нибудь психолог со всем научным человеческим багажом за спиной спокойно сможет меня просчитать, найти слабые или болевые точки, на которые потом и будут давить.

— Ну, если учесть, что лет эдак тридцать я был в коме, то наверно ничего удивительного, что я кое-где мало изменился.

Сестра вскинула на меня взгляд — этого я ей не рассказывал.

— Товарищ генерал, разрешите обратиться к тащначгосбезу? — Голос домашнего СУНИКа плавно вплелся в повисшую за столом паузу.

Николай с удивлением посмотрел на меня, а я на него. Кстати, кто такой ‘тащначгосбез’? Еще в прошлый раз я отметил непонятное слово, но так и не узнал, что оно означает.

— Суник? Это ты мне? — Николай непроизвольно посмотрел вверх, будто собеседник находился там.

— Так точно!

— Дорогая, ты не перепрограммировала СУНИКа?

Ленка отрицательно качнула головой и покосилась на меня. А я помассировал висок — откуда-то издалека еле-еле качнулся знакомый эксцентрик, по ощущениям задев внутреннюю сторону черепа в районе виска. Понятно, что это мне так кажется, но уж очень сильно кажется. И вообще, что это за хрень? Все-таки странные последствия использования срукрубской техники — такое ощущение, что вызванные ею процессы просто цепляются ко мне, не желая уходить.

В ответ на вопросительный взгляд Николая я пожал плечами:

— Не имею ни малейшего представления, почему он меня так называет. Даже не знаю, что это за имя такое — ‘тащначгосбез’!

— И откуда он знает, что сначала надо спросить разрешения у старшего… — пробормотал Николай. — Ну, разрешаю.