Ким Харрисон - Чему быть, того не миновать

План? Какой план? Нет у меня никакого плана! В панике думала я, когда за дверью загавкала собака, и тонкая полоска света под дверью закрылась собачьими лапами. Из-за двери послышался детский голос, приказавший собаке молчать, а затем под грохот музыки дверь отворилась.

- Да? – спросил Джонни, с трудом оторвавшись от игровой приставки под сопровождение песни «Притворись» группы «Сизерс». Одной ногой он отпихивал небольшую псину назад. Мальчик был все еще одет в школьную форму, и рубашка-поло и черные брюки не совсем уместно смотрелись в неубранной комнате с грязной посудой на журнальном столике.

Обеденный стол выглядел ненамного лучше, заваленный тетрадями и учебниками. Справа, недалеко от прихожей, была открытая кухня. Я побледнела, вспомнив, как алое пламя поглощает комнату. Взгляд непроизвольно поднялся наверх, к потолку, напоминая смертельно-красивые огненные разводы пламени, сжимающий грудь дым и то, как Джонни умер у меня на руках.

Это случится сегодня? - спрашивала я себя, ощущая страх. Должно быть да, так как видение было очень ярким.

- Твоя сестра дома? – спросил наконец Барнабас, потому как я все еще была погружена в омут памяти.

Одним взглядом смотря в игру, Джонни крикнул:

- Тэмми, тут твои друзья!

Полностью погрузившись в игру, он пошел к своей комнате. В кухне зазвонил телефон. Собака все еще продолжала лаять. Не зная что делать, мы стояли на пороге.

- Заходите, - бросил Джонни через плечо, в то же время борясь с какими-то ниндзя. А потом снова крикнул, уже погромче: - Тэмми!

Затем он, не оглядываясь на нас, зашел в свою комнату и ногой закрыл дверь в гостиную.

Я посмотрела на своих сопровождающих, потом обвела взглядом пустую комнату.

- Мы должны зайти?

Барнабас толкнул дверь вперед:

- Думаю да, - сказал он, переступив через порог. – В противном случае, как только она нас увидит, то захлопнет дверь прямо перед нашими носами.

- Барнабас, имей хоть капельку веры, - проговорила я, войдя в квартиру следом за Накитой и встав на линолеуме, который разделял коридор и кухню.

- Да я весь полон веры, - ответил падший ангел, присев на корточки и подозвав к себе собаку. – Я верю, что это плохая идея. Она не поверит нам. Она просто решит, что мы чокнутые. А еще она вызовет полицию, если у нее с ними нет проблем, либо просто убежит.

Я нахмурилась, глядя на входную дверь. Может, стоит ее закрыть?

Накита продвинулась чуть дальше к кухне, так что она могла видеть всю комнату.

- А тут шумно, - сказала она, глядя на разрывающийся телефон.

Не удивлюсь, если пожар вспыхнет от накаленных колонок. Я размышляла, как у этих двоих еще не лопнули барабанные перепонки, когда за спиной в комнате услышала злое:

- Что ты трубку не взял, Джонни?

Громкость музыки убавилась где-то наполовину. Три секунды спустя дверь гостиной отворилась и оттуда вышла Тэмми, волосы за ее спиной колыхались с каждым шагом, она стала перебирать диванные подушки, бормоча под нос:

- Где этот чертов телефон?

Обнаружив искомое, она схватила трубку. Ее глаза были прищурены, лицо выглядело безумным.

Резко повернувшись, она увидела нас у кухни. Барнабас все еще сидел на полу с собакой, лаская пса за ухом. Телефон в ее руке снова зазвонил, выдергивая Тэмми из оцепенения.

- О нет, - простонала она, узнавая меня, и закричала: - Пошла вон! – махая мне рукой. – Джонни! Ты не должен был никого впускать!

- Это к тебе, - послышался его голос из глубины квартиры. – Вообще, я тебе не тупой секретарь.

Злость на лице девушки сменилась отчаянием. Вытянув телефон перед собой как оружием, она снова приказала нам выметаться вон, и ответила на вызов.

- Алло? – ответила она в трубку, не сводя с нас взгляда. – Извините, мистер Тамбу. Джонни включил музыку, пока я была в ванной. Сейчас я уменьшу громкость. – Тэмми нахмурилась. – Я же уже сказала, извините! – снова повторила она и бросила трубку. Теперь она снова обратила свое внимание на нас.

- Я же сказала вам проваливать, - закричала Тэмми. Ее глаза лихорадочно блестели, и мне стало интересно, почему она не сказала соседу, что к ней вломились посторонние.

- Тэмми, просто послушай, - попросила я, думая о том, что закрытие входной двери немного спасает ситуацию. – Мы не собираемся угрожать тебе и еще что-нибудь. У тебя неприятности.

- Неприятности? – Тэмми снова направила на нас телефонную трубку. – Это не я залезла в чужой дом! Убирайтесь к черту, или я звоню в полицию!

Раз она еще не позвонила туда, думаю, и не позвонит. Музыка в ее комнате сменилась на какую-то более тяжелую, угрожающую. Барнабас оторвался от поглаживания псины, и поднялся на ноги, выглядя расслабленным и слегка растрепанным, будто солист какой-нибудь мальчиковой группы.

- Им понадобится не меньше сорока минут, чтобы добраться досюда, - сказал он успокаивающим тоном. – Если ты согласишься выслушать нас, мы уложимся в три.

Тэмми сглотнула, и Накита закатила глаза от реакции Тэмми на Барнабаса.

- Ты кто? – спросила она. – Я не видела тебя в автобусе.

- Я Барнабас. – Он улыбнулся, и я чуть не застонала, от того, что у него получилось очаровать ее. Черт побери, у него это получалось намного лучше, чем у Накиты и меня вместе взятых, и, тем не менее, жнец все еще питал сомнения относительно нашей способности изменить ситуацию.

Накита шагнула вперед.

- Мы пытаемся помочь тебе. Твоей душе ничего не грозит в отличие от жизни.

Выражение на лице Тэмми тут же сменилось былым недоверием.

- Накита! – зашипела я не нее. – Заткнись ты уже про души! Когда ты говоришь о них будто это что-то обычное и повседневное типа телевизора, все вокруг думают что мы чокнутые.

Она с невинным выражением глаз глянула на меня.

- Но ведь так и есть.

- Но это не означает, что мы направо и налево должны об этом трезвонить! – пробурчала я недовольно.

Тэмми все еще опасливо косилась на дверь, по-прежнему держа телефон в руке.

- Это моя мама заслала вас ко мне? Такой извращенный способ проверки? – спросила она. – Боже, это какое-то «полицейское государство». (прим. Tala_maska: образное выражение, используемое для общественного строя, при котором власть жёстко (в том числе, с помощью репрессий) стремится контролировать социальную, экономическую и политическую жизнь граждан.) Можете сказать ей, чтобы она оставила меня в покое. Я не ребенок уже!

Ее мама? Если бы.

- Твоя мама здесь не причём, - сказала я, надеясь, что это поможет.

Барнабас бросил игрушку собаке и та начала грызть ее.

- Это «Мыльная пена»? – спросил он, и я нахмурила лоб, пока до меня не дошло, что он спросил о музыке.

- Ага, - ответила Тэмми, снова оттаяв под взглядом Барнабаса. – Ты их знаешь?

Жнец улыбнулся.

- Я видел их концерт в Чикаго, прямо перед тем, как их барабанщик умер от сердечного приступа.