Уличная магия 1: Бал (СИ)

- Отдых и развлечение - разные вещи.

- Мы ведь хотели определить уровень твоих умений? Я скажу. Твой ранг – «уныл и скучен».

Саске раздраженно пожимает плечами. Так не интересно. Разозлить его становится всё труднее.

Тут в колонках начинает играть совершенно идиотская музыка. Самый дурацкий мотив, который я когда-либо слышал. Веселенький, громкий и дурной. Беру Саске за руку, вытаскиваю из-за столика и без труда веду к танцполу. На лице Учихи удивление и непонимание, но он не сопротивляется. А зря.

- Если выдержишь одну песню, я поверю, что ты умеешь быть веселым, - громко говорю на ухо, как бы невзначай касаясь мочки губами.

Всё, прощайте. Он точно убьет меня за то, что я собираюсь сделать.

Саске то ли соглашается, то ли нет, понять не успеваю. Мы проскальзываем в самое сердце, в эпицентр веселья. Симпатичные девушки и атласные парни дергаются под ритм, лазерные блики периодически попадают в глаза. Отхожу от Учихи буквально на пару шагов.

Сперва танцую более-менее спокойно. Саске зажат, двигается сдержанно, стараясь никого не задеть. Он явно не в своей тарелке. Не любит такую музыку, наверное.

И тут я резко поднимаю его руки вверх.

- Танцуй как лобстер!

Глядя на выражение лица Учихи, начинаю судорожно смеяться. Кое-как успокоившись, продолжаю гнуть беспредельщину:

- Знаешь кто такой доктор Зойдберг?

Увидеть Саске, изображающим данного доктора и бегающим из стороны в сторону со знаменитым «убубубубу» хочется до дрожи в коленках. Это было бы как минимум эпично.

Судя по непонимающе приподнятой брови, Учиха данного персонажа не знает. Наглядно демонстрирую две клешни и творю какой-то дикий ужас. Скорее всего, эти десять минут - последние в моей жизни. Надо бы провести их с толком и довести магистра до ручки.

- Придурок! - орет Саске. Орет, ага! Успеваю порадоваться какие-то жалкие две секунды. Потом приходится убегать и прятаться от него всю оставшуюся часть песни.

Но на этот раз он оказывается проворнее. Возможно, потому что я прячусь и смеюсь, смеюсь и прячусь. Фантазия меня погубит, я вас уверяю.

- Хреновый из тебя омар, - Саске уводит меня с танцпола. Всю дорогу до лестницы наверх безостановочно смеюсь. - Только на чипсы пойдешь!

Учиха мои комментарии игнорирует. Поднимаемся на крышу. Странно, но здесь никого. Наверное, потому что прохладно. Справа от выхода есть небольшая лестница наверх. Меня всё еще тянут на буксире. В какой-то момент успеваю заметить ярко-голубой прямоугольник бассейна впереди и бесполезно взбрыкнуть.

Естественно он сталкивает меня в холоднющую воду. Поначалу так холодно, что даже больно. Не знаю, как я умудряюсь не нахлебаться воды. Веселье утихает, но ненадолго.

А Саске стоит, глядя на меня со смешинками в глазах. Собираю остатки сил, одним прыжком на манер дельфина выскакиваю из бассейна, хватаю его за джинсы и утягиваю за собой. И даже после этого, мы продолжаем барахтаться как божие коровки, попавшие в воду, пинать и толкать друг друга.

Не выдержав концентрации безумия за прошедшие двадцать минут, Учиха начинает смеяться. Искренне, легко, свободно и совершенно беззлобно. Мне нравится такой смех. Он пронизан нитями доверия.

- Какой же ты идиот! - сквозь смех выдает насквозь мокрый фокусник. Чуть-чуть успокоившись, Саске приглаживает назад мокрую челку.

Это простое движение завораживает почти как кардинг в его исполнении. Такое естественное и плавное…

- Тут ужасно холодно, Учиха, - поддавшись порыву, прижимаю засранца к стенке бассейна. Наши тела дрожат в попытке сохранить тепло. Саске всё еще посмеивается, а я буквально ловлю его смех.

Не могу больше. Поцелуй не будет означать проигрыш.

Учиха раскрывается сразу же. За день я настолько вымотал его морально и физически, что сил оставаться бесчувственным едким подонком просто не осталось. Саске обнимает мою шею ладошками. Собственнически, но без напора. Поцелуй такой долгий, дурманящий, нежность вперемешку с излюбленной игрой в соперничество. На поле битвы смешивается столько эмоций, что я мгновенно забываю про жуткий холод и дискомфорт. До безумия, до слез хочу большего.

И он тоже.

- Просто скажи это. Скажи, - говорит тихо, но властно. Наполненный страстью голос Учихи это тот еще звук. - Узумаки… черт…

- Ни за что.

Мы садисты-мазохисты. Лупим друг друга нещадно, до жгучей боли, рассекая кожу до костей, и в то же время подставляемся под удары как последние извращенцы. Хочется выть от глухой ярости и желания трахнуть его тут же. Зачем мы загнали друг друга в рамки? Зачем поставили ограничения? Чтобы потом разрушить, наверное?

- Почему ты такой упрямый? - Саске перехватывает инициативу, переходит на шею. Прикусывает кожу. Контраст горячего дыхания и ледяной воды бьет по нервам.

- Весь в тебя, - кажется, мой голос стал на несколько тонов ниже. Твою мать, как же он это делает… С раздражением и страстью жадно впивается в покрытую мурашками кожу. Шея не самое моё чувствительное место, но ласки Учихи – это что-то с чем-то.

Кое-как заставляю себя остановить его. Рывком выскакиваю из бассейна, следом вытягиваю Учиху. На воздухе хоть не так холодно. Одежда облепила тело словно водолазный костюм. Тру глаза, чтобы не смотреть на соблазнительного выродка. Пульс просто взбесился, сердце гоняет кровь как сломанный насос.

Саске, недолго думая, забирается рукой под мою липкую от воды рубашку. В каждом напряженном движении чувствую, каких трудов ему стоит сдерживаться. Глаза настолько дикие, что даже страшно немного. Он ведь и изнасиловать может, если окончательно голову потеряет…

Но нет. Оказывается, Учиха крепкий орешек с толстой скорлупой и манящей мякотью. Просто кокос какой-то.

- Это ведь только ты терроризируешь нас обоих, - почти рычу ему на ухо. - Просто признай…

- Не дождешься.

Не могу сдержать полного отчаяния стона. По телу носится крупная дрожь, паук хозяйничает под рубашкой, добавляя ситуации ещё больше дикости.

- Ненавижу тебя, - зажимаю между пальцев мокрые черные волосы. - Ненавижу.

- Взаимно.

Отрываемся друг от друга и затихаем, восстанавливая тяжелое дыхание. Обессиленно падаю на задницу, прямо на пол. Саске тоже садится.

Мы психи. Самые настоящие.

- Если простудишься, не буду за тобой ухаживать, - бросаю взгляд исподлобья.

- Боишься сорваться, слабак? - устало хмыкнув, иллюзионист передергивает плечами от холода. Знаете, когда за спиной Учихи Саске нет напыщенного павлиньего хвоста, он просто неотразим.

- Обойдешься.

- Когда ты сдашься… - приблизившись, замирает в паре сантиметров от моего лица. - Я трахну тебя так, что неделю ходить не сможешь.

- Кто кого, - скалюсь. - Это мы еще посмотрим.

Отлепившись от пола, молча топаем к выходу.