Вихрь. Отдать половину души (СИ)

Сейчас Руан был готов убить его за любое промедление, за снижение темпа и резкости. Он извивался под ним, желал еще и еще, поскуливал в губы, которые атаковали его, блокировали его язык и не давали в волю покричать. Итан же двигался резко, жадно, размашисто, даже грубо. Он никогда таким не был в их обычной близости, но и Руан никогда не требовал от него такого, такого темпа и резвости.

Руан ощущал, что вот он момент, что вот еще немного и…

От обиды, что ему не дали кончить он аж заплакал. Поскуливая под вдруг замершем самцом, он пытался понять, почему?

- Малыш, - разорвав поцелуй, Итан заглянул в его глаза. - Сейчас просто доверься мне, хорошо?

Его глаза горели, пожар страсти в них не погас, а наоборот только пылал ярче. Руану оставалось едва заметно кивнуть. Итан же, не выходя из него, отпустив руки, пошарил в тумбочке и достал оттуда усиленный силиконовый мячик. Игриво предложил его Руану взять в рот, шепнул на ушко, что это предохранитель от криков. Руан послушно закусил его и понял - кричать будет невозможно. Потом альфа достал оттуда же, где лежал шарик, мягкие путы для рук. Прикрепил их над головой Руана, зацепил на запястьях. Плавно провел пальцем по его щеке и подмигнул.

- Я сейчас буду очень занят твоим телом, так что легкий БДСМчик нам не повредит.

У Руана глаза расширились, но тут же сощурились, мол ты такое делал уже?

- Малыш, я такого не делал никогда. - Итан посмотрел в его глаза. - Когда ты царапался, я был в восторге, но сегодня с нами наш сын, так что надо тебя максимально обеззвучить, но, если ты захочешь когда-либо еще раз так поиграть, - он заулыбался и опустил глаза вниз, сам слегка спустился, не глядя на его ответ.

Руан дернулся, но куда уж там! Итан нашел новую эрогенную зону - грудь кормящего. Как только он прикусил один сосок, а второй ущипнул, Руан взвыл в шарик. Внутри все горело огнем, введенный член массировали конвульсивные вибрации родового канала, но сам альфа не двигался. Он всасывал его небольшие груди, наполненные молоком, едва различал его вкус и неминуемо доводил свою пару до оргазма. Да, Руан кончил от ласки груди, ощущая в себе горячую плоть Итана. И да, он был не против повторять это еще и еще, как с лаской попы кошачьим языком.

Когда Руан осмысленно приоткрыл глаза, ощущая толчки, он увидел своего альфу, всецело сосредоточенного на удовольствии, берущего его тело невзирая на его сознание. Сейчас Итан был потрясающим, прекрасным, диким. Его собственный запах сгустился, разбередил нос и сущность Руана - сущность самца. И да, Руан был готов принадлежать ему всецело. Этот самец, этот альфа будет только его, только с ним так хорошо, так уютно и только ему он готов позволить быть таким яростным, страстным, даже грубым.

Застонав, сильнее сжав его бедрами, удостоился мгновенного поцелуя в губы, которые сейчас были раздвинуты, но шарик во рту не позволял ему звучать громко. И Итан это знал, нахально заулыбался, начав двигаться более рвано, более жадно хватать его за бедра, приподнимать над кроватью, входить глубже…

Сколько длилась игра, Руан не помнил. Он проснулся от того, что ему довольно одиноко в кровати. Повернул голову и увидел в полумраке ночного света ламп своего альфу. Он стоял в спальных штанах, держал на вытянутых руках сына и любовался им. Рядом на столике была ополовиненная бутылочка со смесью, сыворотка. Итан сейчас напоминал ему величественного Бога, который гордо рассматривает свое творение. И, чтобы насладиться зрелищем подольше, Руан замер, не решаясь даже вздохнуть сильнее.

Итан замурлыкал, убаюкивая сына, прижал к груди, походил по комнате. Его пара, его любимый, уставший от игры, сейчас спал и Итану не хотелось будить его, отвлекать на маленького. Тем более, что Итан желал сам все делать. Сказывался опыт и натура кумара - стайность, социальность и на старших всегда лежала ответственность воспитания младших, даже не родных детей в стае. Итан сейчас понимал все слова своего отца куда лучше, чем раньше, когда тот рассказывал ему про то, что именно лежит на плечах самца, когда будет произведено потомство. Все его слова и нравоучения приобрели иной оттенок, нежели с Аравелем. Если тогда он имел счастье заботиться только о сыне, то теперь забота распространилась и на родителя. А эта забота была куда слаще, куда острее и ярче. Особенно в течку.

Убаюкав сынишку, уложив его в кроватку, Итан вернулся в постель и понял - за ним все время наблюдали внимательные глазенки.

- Не спишь? - мягко спросил он.

- Нет. - Руан прижался к своему альфе и шумно выдохнул.

- Еще течешь. - Улыбнулся Итан.

- Я думал уже все… - пробормотал Руан, ощущая жадные руки, прижимающие к себе.

- Не, еще как минимум сутки. - Итан прижал сильнее и тихонечко проговорил в самое ушко, - попробуй поспать. Если удастся, наберемся сил.

- А если я спать не хочу? - Руан потерся носом о его голую грудь, заводясь.

- Совсем спать не хочешь?

- Нет.

- Ладно. - Итан раскрыл объятия. - Поворачивайся на живот, приласкаю. - Он потянулся за шариком и подцепив его протянул паре. - И его закуси, ибо кричать ты будешь во все горло.

Руан, уже зная, насколько ему понравится ласка, взял шарик, засунул в рот и перевернулся на живот. Его тут же зафиксировали руки пары в нужном положении, а шаловливый язычок проник внутрь. Руан дернулся, зашипел, закричал в шарик, прекрасно глушащий звук. Итан мучил его лаская языком довольно долго, даже пережимал его плоть, не давал кончить, получил несколько царапин и привязал руки путами к кровати. И все, Руан попал в самый сладкий плен на всем белом свете…

Итан осторожно проверил, сошла ли на нет течка и ощутил уплотнение родового канала. Все, течка сошла. Всего три неполных дня, но зато какие! Он медленно выдавил на пальцы гель, охлаждающий антисептик и ввел их в сокращающийся проход. Руан спал без задних ног, так устал от игр, что длились для его сознания необычно долго. Для Итана это было обычным явлением. На этот раз необычайно ярким и крайне полноценным.

Осторожно обработав стеночки, он ввел насадку и выдавил гель заставляя его пройти дальше, обезболить мягкое место, лишить поясницу неприятных ощущений. За спиной заворочался сын. Итан закусил губу и закончив процедуру, метнулся к маленькому. Покормил его, переодел и убаюкал. На все про все ушло чуть более пятнадцати минут. Да, в эту течку Итан был работником на два фронта - как только писк со стороны кроватки, так возбужденный до нельзя самец превращался в заботливого папашу, который уделял внимание мелкому, после чего кидался на Руана, ожидающего своего времени.

Вернувшись к спавшему, укрыл его и лег рядом. Заулыбавшись своим воспоминаниям, особенно тому удивлению на его лице, когда он брал его иначе, чем всегда, Итан пристроился рядом с теплым боком и прижал его к себе сильнее.