Антон Кротков - Глубина (СИ)

Глядя вслед толстозадой официантке, Гордей философски заметил:

– Да, не балует нас общепит…

А ведь за простую приветливость, да за простенький букетик на столе охотно простились бы такие, в общем-то, обыденные мелочи, как застиранная скатерть, несвежие занавески на окнах, пыльные плафоны и фальшивое изобилие в меню. Но не в этой жизни…

С выбором напитков в ресторане тоже дело обстояло небогато. Однако Митяй азартно принялся агитировать что-нибудь выпить «для разворота души». Все уговоры более опытного Мазаева не рисковать и взять по бутылочке «пепси-колы» на него не действовали.

Не дожидаясь согласия товарища по вылазке, Митяй сам на свои скромные средства заказал молдавский портвейн, именуемый в народе «бормотухой». Даже с ресторанной накруткой он стоил копейки, а пах будто горелой резиной. От чего вспоминалась старая шутка, что подобное пойло гонят из старых калош. Гордей уже забыл, когда в последний раз пил такую муть. В их студенческих компаниях столь забубёнными напитками брезговали. Но ничего не поделаешь, надо поддержать компанию. И вскоре Гордею сделалось не по себе от этой гадости, а может быть такова реакция несчастного желудка на здешние котлеты…

Митяю же совсем стало худо. Он побледнел, потом позеленел. Ещё недавно такой заводной, он как-то весь обмяк. «На ход ноги» преодолеть обратный путь бедняга уже явно был не в состоянии, так что Мазаеву предстоял «вынос тела».

Гордей аккуратно приподнял набравшегося дружка под мышки, выволок его из-за стола, и потащил к выходу под насмешливые и презрительные взгляды посетителей.

По пути Митяй бесконечно слезливо упрашивал не бросать его, чтобы он не стал добычей ментов, ибо эти стервятники упекут его в медвытрезвитель, «где людей привязывают к койкам, а на следующий день катают „телегу“ на работу и в институт». По пути дружка стошнило. Случилось это в чужом вагоне. Сразу возникла здешняя проводница и преградила им путь. Женщина принялась браниться, грозить милицией. Пришлось откупаться трёшкой.

Когда вернулись к себе, попутчики как раз закончили играть в преферанс и расписывали пулю. Едва взглянув на серо-зелёную физиономию Митяя, шахтёр Гена понимающе усмехнулся и веско констатировал:

– Ну, что, хлопцы, даёшь стране угля!

– Какого угля? – жалобно простонал Митяй.

– Понятно, что не каменного! – усмехнулся Гена. Он достал упаковку актированного угля и заставил Митю проглотить все десять таблеток. Большую часть ночи Гордей отпаивал приятеля водой и чаем и регулярно водил его в туалет. Только под утро Митяю стало немного полегче. Но весь остаток пути он трупом пролежал на своей полке…

Ехали теперь по хлебосольной Украине с её продуктовым изобилием. После остановок вагон наполнялся ароматом свежих фруктов, варёной картошки, жареного мяса. Пассажиры возвращались возбуждённые, нагруженные розовыми гирляндами упругих сарделек, с кульками черешни и вишни, с бутылками янтарного прозрачного мёда. Очкарик Игорь с женой любовались купленными огромными помидорами величиной с детскую головенку, которые ещё на рассвете росли в поле. Супруги открывали запечатанные бумажными пробками бутылки с подсолнечным маслом и вдыхали аромат их содержимого, словно французские духи.

От всего этого богатства у Гордея самого «в зобу дыханье спёрло». Полчаса назад на очередной станции, спрыгнув с подножки вагона, он как зачарованный побрёл по платформе к перонному ларьку, увешанному сардельками, на прилавке которого высились разноцветные громады тортов и сладких пирогов, а на поддонах – «ковбаса» кровяная! После московского дефицита увидеть такое было шоком. Некоторое время он стоял и вдыхал неописуемый запах сытости. И все эти чудеса гастрономии были дёшевы и доступны…

Да, для всех путешественников наступил праздник продуктового изобилия кроме Мити. Он лишь страдальчески морщился и отворачивался к стенке. Парня мутило от одного вида еды. Ничего кроме чая в беднягу не лезло, и Гордей почти до самого Симферополя отпаивал дружка.

В благодарность Митяй стал настойчиво зазывать Мазаева с собой. Его должен был встречать дядька на машине. По словам Мити, у родственника рядом с посёлком «Новый Свет» имеется двухкомнатная квартира. Своих детей у дядьки и его супруги нет, так что они будут только рады гостям. Правда, живут они в паре километрах от моря, но Митя не считал это большой проблемой:

– Если дядька будет занят на работе и не сможет сам нас отвезти, то регулярно ходит автобус почти до самого пляжа.

«А почему бы и нет», – размышлял Гордей, ведь он ещё не решил, куда именно хотел бы отправиться. Просто планировал сесть в Симферополе на троллейбус до побережья, и там уже на месте определиться. Но Митя предостерёг его, что в это время у «дикарей», то есть авантюристов, путешествующих без путёвок на свой страх и риск, обычно возникают большие проблемы с поиском жилья. Всё, мол, переполнено, прибрежные посёлки теперь больше напоминают перенаселённые пчелиные ульи. Да Гордей и сам понимал, что рискует провести несколько ночей под открытым небом. А тут вроде зовут в гости, заодно будет возможность осмотреться. В конце концов, если не понравиться, то через пару деньков можно будет поблагодарить хозяев за гостеприимство, и отправиться дальше.

В Симферополе Митяя встречал дядя – невысокий, подвижный круглый мужичёк лет пятидесяти. Курчавый, с красным лицом – он чем-то напоминал кабана. Случайно выяснилось, что и фамилия у него подходящая – Кабаненко. Его нисколько не смутило, что вместо одного племянника прибыло двое гостей. Мужичок воспринял эту новость спокойно, даже порадовался за племяша:

– Вот и хорошо, племяш, хотя бы не скучно тебе будет у нас…

По пути к своей машине дядька добродушно пожурил парня за беспорядок на голове и слишком нестандартную манеру одеваться:

А ты, Митька, всё выкаблучиваешься! – При этом он кивнул на Гордея: – Вон, хоть с друга своего возьми пример. Сразу видать человек в армии служил, наверняка был отличник боевой и политической подготовки.

Ещё издали хозяин с гордостью указал на старенькую «Победу» с брезентовым верхом:

– Вон, моя старушка дожидается.

Подошли к машине. Хозяин сложил раскладной тент и распахнул заднюю пассажирскую дверь.

– Прошу!

Впервые Гордею предстояло прокатиться в кабриолете. Чудно было с непривычки чувствовать тёплый ветер в лицо и ловить на себе восхищённые и завистливые взгляды с тротуаров и из других автомобилей. Ощущение фантастическое! Будто в экипаже едешь. А вокруг зелёные горы, небо потрясающее, и ничто не мешает любоваться всем этим великолепием. Разве что сидящий за рулём балагур не умолкал ни на секунду. Пересыпая речь шуточками и прибауточками, митькин дядька беззлобно подтрунивал над молодостью; расспрашивал о жизни в столице; пересказывал москвичам местные байки. В общем, чувствовалось, что мужик мировой. А дома у него их уже ждёт накрытый стол: хозяйка напекла и нажарила столько, что не то, что двоих – большую компанию накормить до отвала можно! И ещё останется, чтобы завтра созвать всю местную родню, друзей и устроить большое застолье в честь московских гостей.