От звезды до звезды (СИ)

Сайнжа поднял голову и ухмыльнулся. Этот вариант раскрытия челюстей Йонге уже узнавал. Детали мелькали в пальцах все так же быстро, сращиваясь в диковинный корпус.

– Смотри, мне тут полигон не нужен, – недовольно сказал пилот.

«Церемониальное оружие. Почтительная память. И у него есть запретитель».

– Чего-чего?

«Предохранятель», – поправился Сайнжа.

– А вот это, – Йонге брезгливо подцепил носком ботинка полосатую шкуру. – Это гигиенично?

«Это имеет историю в четыре сотни циклов».

Йонге опасливо опустил шкуру на место. Он не любил исторические ценности: они имели обыкновение выглядеть как полное говно, но при этом стоить бешеных денег. Лучше не связываться.

Итак, корабль бредил, механик экспериментировал, яут пакостил. В морозилке покоился труп с гнусным содержимым.

Йонге еще раз убедился, что ему нужно поспать. Для профилактики пригрозив Сайнже тюремным заключением и получив насмешливый клекот в ответ, Йонге самоустранился из активной деятельности.

В своей каюте он для начала тщательно заперся. Потом прикинул все варианты и повесил на дверь листок из записной книжки с крупной надписью: «не беспокоить!», выполненной на двух языках. Приготовился было лечь, но снова выскочил, пожертвовав еще одним листком. На этот раз он написал: «ваш случай не срочный!» – и только после этого с чувством выполненного долга воссоединился с постелью.

Сон не шел. Йонге полежал на правом боку, на левом, провалился в смутную дремоту и снова очнулся. Не помогла даже любимая поза, которую одна из его женщин метко прозвала «удушение подушки».

Йонге вертелся, раздражаясь от самого себя все больше. Потом не выдержал, сел и потянулся к полке, где на всякий пожарный случай имелся лаозин («Лаозин – и ваши нервы словно стальные канаты!»). Одна таблетка не помогла, Йонге выждал пятнадцать минут и принял вторую.

Почти сразу его начало разбирать. Тело постепенно наливалось тяжестью, смягчались напряженные мышцы, медленно закрывались глаза. Он счастливо вздохнул и слегка улыбнулся.

Корабль вздрогнул. Улыбка застыла на лице пилота.

Корабль вздрогнул снова и качнулся, заваливаясь набок. Быть этого не могло, потому что не могло быть никогда. Йонге зажмурился, развернулся на живот и прикрыл голову углом одеяла. «Фелиция» легонько подпрыгнула.

– Черти что, – прошептал Йонге, отбрасывая одеяло.

Сев и вцепившись в койку обеими руками, он убедился, что его не штормит от передоза. Корабль мягко, но ощутимо раскачивался. Мысль, что Рудольф допрыгался, не сразу посетила набитую лаозиновой ватой голову, но затем медленно всплыла на поверхность и тоже закачалась. На секунду прижав ладонь к лицу, Йонге все же встал и с тяжким вздохом принялся обуваться.

С тупым упорством зашнуровывая ботинки, он дважды чуть не потерял равновесие – похоже, «Фелиция» начала резвиться. Загадочным образом при этом не вопила корабельная сирена, а аварийная подсветка не активировалась.

Выйдя из каюты, Йонге с мрачным ожесточением сорвал любовно наклеенные листочки, скомкал и швырнул на пол. Затем устыдился, подобрал, едва не ткнувшись носом при очередном качке, и быстро пошел в сторону хранилища высокоточных искусственных мозгов.

На подходе он услышал приглушенный вопль и ускорил шаг. Полусонный мозг подкинул еще одну сюрреалистическую картину: взбунтовавшийся искин душит Рудольфа петлями толстых кабелей.

На прежнем месте механика не оказалось, но ботинки остались. С трудом прогнав тут же видоизменившуюся картину – кристаллические платы пожирают механика, – Йонге пошел на шум. Рудольф вскрикнул.

«Фелиция» начала сотрясаться сильнее. Странное чувство кольнуло под ложечкой – будто чем ближе он подходит, тем сильнее ему пытаются помешать…

Вскрик повторился, Йонге плюнул на осторожность и побежал, нарочито громко топоча.

Узкий коридорчик мешал разогнаться, а впереди лежало еще несколько поворотов, поэтому бежал Йонге не слишком быстро и успел затормозить, увидев на полу еще что-то странное.

Склонившись над находкой, он не сразу сумел опознать в этом рубашку. Свежая, но уже запачканная сульреновой смазкой, которой в мозгохранилище было полным-полно – «Фелиции» нельзя было перегреваться.

Йонге уже осторожнее завернул за угол, начиная прозревать, переступил через кабели и немедленно наткнулся на еще одно свидетельство своей правоты. Здесь на полу валялись форменные брюки.

Из-за последнего поворота, где покоился модуль прямой связи «человек-корабль», раздалось рычание, которому вторило длинное стенание.

Прислонившись к стойке, Йонге закатил глаза. Как минимум с одной проблемой он разобрался. Но хаотичное поведение «Фелиции» не давало ему покоя. Упорно казалось, что стоны и движения корабля совпадают. Йонге потер лицо и тут же машинально схватился за пах. Возбуждение качнулось вместе с ним и «Фелицией». Йонге вздохнул. Мешать чужому сексу было подло, но очевидно совпадающее с ним буйство корабельных систем беспокоило куда больше.

Йонге осторожно прошел до конца и буквально одним глазом заглянул туда, где шумно и влажно сталкивались тела. Яут был настолько ширококостным и попросту большим, что накрывал партнера почти полностью. Раскорячившийся на всех четырех Рудольф упирался щекой в пол, повернув голову от входа. Йонге машинально обрадовался, что избежал опасности встретиться с ним взглядом.

Ручищи сошлись на бедрах напарника, закрыв его как щитом. Тяжелый запах пота и яутской химии накатывал волнами.

Йонге помялся, но затем увидел такое, что вся вежливость вылетела из головы.

– Да вы осатанели, ебаться в подключении!

Вопил он совершенно искренне. Белобрысое мудило то ли специально воткнул в себя патч-корд, то ли забыл его выдернуть.

Хотя – как забыл, если штаны по всему коридору?

«Фелиция» подпрыгнула так, что Йонге пришлось вцепиться в стойку. Сайнжа удержался, впившись когтями в пол, а заодно придавил дернувшегося напарника. Йонге вновь открыл рот, чтобы обрушить на головы идиотов все матерные слова, когда «Фелиция» внезапно вышла из состояния слабоумия.

«Статус маршрута переведен в предварительно одобренный».

Сайнжа склонился совсем низко, так что грива рассыпалась по полу, и содрогнулся. Рудольф под ним задергался, и Йонге почувствовал ужасающий по мощности синхрон, от которого в штанах просто заполыхало, как на вольфрамовой дуге.

– А-ах!

Полупридушенный вскрик напарника подвел итоговую черту.

«Настроечная сессия завершена, маршрут подтвержден».

Еще никогда в своей жизни Йонге не бегал по кораблю с такой скоростью. И никогда не бился об углы с таким размахом – и все это с чудовищным стояком.