От звезды до звезды (СИ)

Добравшись до платформы, где безмятежно дрых яут, не подозревающий о скором своем единении с высочайшими человеческими технологиями, Йонге отложил нож, достал свисающие из второго нагрудного кармана тонкие перчатки, заботливо встряхнул их и тщательно натянул на обе руки. Тыльную сторону ладоней обожгло коротким электростатическим уколом.

– Надо его перевернуть, – сиплым шепотом сказал Рудольф. – Может, по башке сначала?

Смерив напарника снисходительным взглядом, Йонге обошел платформу и склонился над растянувшимся во весь рост яутом. Взгляд зацепился за что-то странное. Йонге склонил голову и присмотрелся. Потом дошло - Сайнжа снял несколько колец, формирующих “ошейник”. Йонге страшно обрадовался. Иначе пришлось бы ковырять ножом, а то и обращаться к электричеству.

– Са-айнжа, – почти ласково позвал он.

Яут открыл глаза резко, будто и не спал. Клыки растопырились, из глотки вырвалось предупреждающее шипение. Прижмурясь от ацетонового запаха, Йонге бесстрашно уперся ему пальцем в грудь и погладил вдоль шрама.

– Повернись, – добавил он и пальцем же показал, что надо сделать.

Сайнжа хрипло вздохнул, сложил и раскрыл челюсти, а затем перекатился на живот.

«Все просто», – одними губами сказал Йонге напарнику и улыбнулся так, что увидь его яут – немедленно начал бы стрелять.

Недолго думая, Йонге уселся верхом на широкую спину, для маскировки несколько раз провел ладонями вдоль позвоночника, затем профессионально ощупал загривок и оставил одну руку на месте, прорабатывая шейные позвонки, а второй достал из кармана скальпель. Наклонился, всматриваясь в место для имплантации.

Рудольф подошел ближе, беззвучно прищелкнул пятками и вытянулся во фрунт. С невероятно торжественным лицом открыл контейнер. Крышка щелкнула, Сайнжа дернулся и попробовал обернуться, но Йонге сжал пальцы, как клещи.

– Тихо-тихо, – сказал он, выдерживая умиротворяющие интонации. – Сейчас мы тебя слегка порежем, будешь мучиться головными болями, проблемами с координацией и шизофренией…

Рудольф сдавленно хмыкнул. Сайнжа снова дернулся, но Йонге успел раньше.

Скальпель воткнулся в толстую шкуру. Как Йонге и рассчитывал, радиоволновое лезвие резало даже яутскую броню, а последовавшая за этим автоматическая субдуральная инъекция практически лишила яута возможности двигаться.

Но на голосовые связки это не влияло, и Сайнжа взревел так, что «Фелиция» немедленно зажгла все освещение. Зеленая кровь слегка потускнела в ярком свете, но все равно изрядно светилась, мешая рассмотреть операционное поле.

– Фелиция, скажи ему, что все в порядке! – возмущенно крикнул Йонге. – Я даже перчатки надел!

Искин послушно разразился ответным шипением и ревом. Некоторое время они с Сайнжей переругивались, что не мешало Йонге с энтузиазмом ковыряться в опасной близости от позвоночника яута, а потом «Фелиция» перешла на человеческий.

– Почтенный сын Великой Матери передает вам, что ваши кишки будут развешаны по стенам этого убогого корабля. Но я не убогий, не так ли?

– Императорский сынок? – изумился Рудольф, ставя на край платформы ботинок и склоняясь над распростертым яутом, будто собирался отыскать на нем надпись «сделано из имперских яйцеклеток». – Серьезно? Этот… императреныш?

– Фелиция, детка, ты самый прекрасный корабль в этой Вселенной! – экзальтированно воскликнул Йонге. – Мы сами за тебя кого угодно развешаем!

В голове всплыло мутное понимание, откуда у простого с виду яута берутся счета в Первом Галактическом, но тут же утопло в алкогольных парах.

– Руди, подай мне нашу маленькую холодную коробочку.

Вряд ли бы Йонге взялся за операцию, даже в полной трезвости, если бы не был уверен, что чип успешно встанет на место самостоятельно. Биомеханические имплантаты отлично подстраивались под владельца, а развитие микроминиатюризации позволяло даже в крошечный кусочек пластика запихнуть едва не полноценный искин, что говорить о шелтер-посредниках. Для чипов, устанавливаемых в целях нейросвязи, шелтер-модель списывалась с насекомых.

Устав сидеть прямо, Йонге наклонился и облокотился на лопатки Сайнже. Он с любопытством рассматривал чип, активно гнездящийся в новом месте. Тонкие вспомогательные лапки двигались, зарываясь в пласты мышц, и одна за другой исчезали, уже невидимыми прорастая дальше. Сайнжа перестал рычать, но начал вздрагивать.

– Хреновая анестезия, – не преминул высказаться Рудольф.

– Нормальная, – почти трезво ответил Йонге. – Это ж мидалозам! Я полторы дозы брал. Кажется.

– Значит, у яутов нейропроводимость выше, – тоже неожиданно вменяемо высказался напарник. – Логично, чем больше туша, тем быстрее должен идти сигнал, чтобы туша быстро прыгала.

Закончив цепочку размышлений, Рудольф сел на постель, снял один ботинок и тут же лег, после чего накрылся куском одеяла и моментально уснул.

– Фелиция, а точно пиво там было? – с тоской спросил Йонге, окончательно ложась на яута и понимая, что ему-то точно не удастся уснуть, потому что разрез нужно еще залатать.

– Содержание алкоголя – семь процентов, – бодро ответил корабль. – В сочетании с активными белками действие усиливается до шестикратного эквивалента.

– Какими-какими белками?

– Активный белок зафиксирован в организме всего экипажа, для навигатора считается природным, для пилота и механика – получен извне. Возможно, с приемом пищи.

– Я так и знал, – сказал Йонге сам себе. – Теперь даже нажраться нельзя.

Яут заревел, вздрагивая, Йонге скатился с него, зарылся лицом в ворох ткани и отрубился, успев беспомощно подумать, что это ему выйдет боком.

***

Пробуждения после пьянок всегда были неприятными, особенно если им предшествовали драки, нелепые планы по освоению дальних миров или поход в бордель для любителей экстремального времяпрепровождения. Даже не открывая глаз, Йонге делал ставку на последний вариант. Потому что штанов на нем точно не было. Он не помнил, чем закончился вчерашний… день? Вечер? Или провал в памяти занимал только несколько часов?

По животу скользнуло острое, и он немедленно открыл глаз.

Вместо злобных бордельных красоток, требующих оплатить счета, он увидел нечто гораздо худшее – и даже еще хуже. Яут скалился во всю пасть, продолжая чертить когтем в опасной близости от человеческого паха. Вся сбруя сидела у него на шее до последнего кольца.

Йонге инстинктивно подался назад, однако уперся в знакомые плечи, и тут же обнаружил, что руки у него тоже за спиной, и вдобавок нещадно скручены. Даже можно нащупать чужие потные пальцы. Он дернул головой и стукнул Рудольфа по затылку. Хоть и болезненный, метод был эффективным. Рудольф тут же невнятно заругался, перейдя на берлинский, и лишь в конце добавив несколько крепких выражений на универсальном.