От звезды до звезды. Колония (СИ)

“Раннер” присел еще ниже, трещина на льду превратилась в глубокий разлом, и “Фелиция” без всякого напоминания включила нижнюю подсветку.

Йонге собственными глазами увидел, как в черной глубине мрачно поблескивает что-то металлическое.

– Близко, – прорычал Сайнжа. – Очень близко!

Комментарии яута делали ситуацию совершенно невыносимой. Йонге сам зарычал.

– Давай, Фелиция!

Рудольф почти умолял, и “Раннер” тут же рванулся вверх. Экран не успел толком отобразить произошедшее и пошел помехами, а когда две секунды спустя изображение восстановилось, поверхность гипериона быстро удалялась.

Кусок льда вместе с впаянным в него блоком висел под брюхом челнока.

– Остановка первого и второго генераторов, – предупредила “Фелиция”, – внимание…

– Что? – заорал Рудольф, едва не подпрыгивая на месте.

– Взлет невозможен, – без особой уверенности сказал искин. – Продолжаю программу орбитального подъема. Взлет невозможен.

“Раннер” мелко затрясло, и Йонге машинально переключился в режим панорамного обзора. Пейзаж на экране резко изменился: пробоина, откуда стабилизаторы вытащили ледяную “пробку” быстро расширялась. Мгновение спустя лед окончательно раскололся, и между белых пластов сверкнуло.

– Святые угодники! – страшным голосом сказал Николай, быстро пятясь от экрана.

Гиперион поднимал первый фрагмент. Огромный металлический лепесток вырастал из ледяной “скорлупы”, распарывая многометровые наслоения.

– Стабилизирующее поле мощностью семнадцать пик, – наконец-то определилась “Фелиция”. – Взлет невозможен. Семнадцать с половиной.

– Йонге! Подними эту штуку! – Рудольф метнулся к целым консолям. – Оно нас размажет!

– Восемнадцать пик, – голос “Фелиции” опять скатывался в басы. – Прошу экипаж срочно эвакуироваться.

– Давай-давай-давай!

Пальцы Рудольфа летали над управляющими контурами. “Раннер” застонал. Система оповещения захлебнулась и тут же ожила снова.

– Блокирующие щиты один, три, пять… Отказано. Восемнадцать с половиной пик. Срочная эвакуация.

Прижав ладони к управляющим пластинам, Йонге в дикой спешке листал собственные полетные заметки. В преодоление стабилизирующего поля он почти не верил, зато надеялся на собственную удачу и на переделанные протоколы управления.

“Копировать модель двести двадцать”, – приказал он.

– Девятнадцать пик. Необходимо подтверждение навигатора.

Йонге вскочил с места. Яут, до сих пор неподвижно стоявший возле экрана, двумя гигантскими прыжками метнулся к сфере пилота. Приземлившись в кресло, он предсказуемо сломал ручку. “Левую”, – почти бесстрастно отметил Йонге. Сайнжа с размаху опустил руки в выемки. Не раздумывая, Йонге плюхнулся на него сверху и тоже припарковался к пластинам. Благо – места на них было достаточно.

– Орбитальный прыжок через восемь секунд, расчет траектории…

Сайнжа дернул пальцами, обстоятельный доклад “Фелиции” превратился в дикий скрежет. Йонге успел заметить, как Рудольф благоразумно приседает, и еще посочувствовал Николаю.

Рубка страшно исказилась и завернулась в спираль.

*

Гиперион бушевал. Лифанга коллапсировала, сбрасывая ледяной панцирь. Гравитационные помехи шли с такой интенсивностью, что Йонге еле-еле подцепил “Фелицию”-1, ухитрившись не размазать ангар, а потом плюнул на все предосторожности и прыгнул еще раз по системе прямой наводки.

Искин констатировал бесславную потерю двух стабилизаторов из восьми. Но в сравнении со спасением собственной шкуры это было весьма незначительной потерей.

Прыжок был слабенький: гиперион все еще выглядел внушительно, клокоча атмосферными бурями, однако гравитационные волны от него доходили уже намного слабее.

– Это ж надо, а! – с чувством произнес Рудольф, по-прежнему продолжая наблюдать за вакханалией на экране. – Модуль сборный, одна штука! Аэросани новой модели – одна штука! И что от этого осталось? Напомните-ка мне, почему мы на Скуль не полетели, а?

– Сскульдахарга, – терпеливо поправил Сайнжа.

Йонге фыркнул.

– Учитывая потрясающую звезду невезения нашего навигатора, я думаю, нас бы там просто съели.

Яут заворчал и хлопнул обеими руками по бедрам Йонге. Пилот даже не моргнул – костюм отлично защищал его от любых посягательств. Правда, теперь внутри он был слегка менее гигиеничен, но эту тему Йонге предпочел не освещать.

– Мокрый прыжок, – с легкой насмешкой сказал Сайнжа, подтверждая его опасения.

Патентовать такое было категорически невозможно.

“Ты хотя бы предупреждай в следующий раз! – прорезался Рудольф. – Черт знает что! Мои яйца!”

Йонге заворочался и слез с навигатора, не особо заботясь о том, чтобы не отдавить тому ноги или брюхо.

– Николай, тебе наш прыжок нормально? – очень вежливо поинтересовался он.

– Блевать тянет, – честно признался Николай и опять сел на пол.

Почему-то ни в одно из дублирующих кресел он опускаться не желал. Возможно, опасался, что его тут же назначат младшим стюардом и заставят навеки прописаться в экипаже.

“Ну хотя бы пассажиров не зацепило”, – порадовался Йонге.

– Кстати о пассажирах! – встрепенулся Рудольф. – Наш синтетик там не окочурится, в открытом-то космосе?

Яут заворчал и встал из кресла, окончательно отвалив подлокотник.

– Капсула герметична и у нее свой генератор. Я видел, когда настраивал.

– И надолго того генератора хватит?

Сайнжа задумчиво начал загибать пальцы. Йонге стиснул зубы, стараясь не засмеяться. Даже Николай, отлично изображавший жертву морской болезни, заулыбался в бороду.

– Вот-вот кончится, – резюмировал яут.

Николай перестал улыбаться, Йонге тоже резко утратил хорошее настроение.

– Beschissen, – почти прошипел Рудольф.

– Чего?

В тонкостях великого и могучего Йонге был совершенно не силен, и сейчас никак не мог понять, куда падало ударение.

– Дерьмище полное, говорю, – Рудольф снял с пояса перчатки и принялся деловито их напяливать, похрустывая кольцами сочленений. – Терпеть не могу в шлемах по космосу разгуливать!

Йонге шагнул было в сторону выхода, но затем притормозил и внимательно посмотрел на Сайнжу.

– Ничего не трогай, – приказал он.

– Грозная маленькая козявка, – прошипел яут, издевательски растягивая слова.

Йонге предпочел не вступать в опасную дискуссию. Рудольф, занятый натягиванием и фиксацией шлема, вообще пропустил обмен репликами мимо ушей. Йонге тоже надел шлем и тут же услышал легкое потрескивание ближней связи. Затем собеседник откашлялся и заговорил.

– Меня хорошо слышно?

Голос непривычно отдавался во внутренних динамиках шлема.

– Нормально. Чем тебя глейтерная связь не устраивает?