От звезды до звезды. Беглецы (СИ)

Покончив с набиванием брюха, экипаж приступил к культурной программе. Почти на другом конце полуострова второй день шла ярмарка народных промыслов, и почетное место в ней занимало холодное оружие. Но больше того привлекал бесплатный вход на ярмарку.

– Ты же понимаешь, – выразительно сказал Рудольф, на ходу разворачивая транспортную карту. – Никак нельзя пройти мимо. Просто нельзя.

– Жадность говорит мне, что еще как можно. Но чувство снисходительной жалости к чужим страстям…

– И еще там парфюм ручной работы продают.

Йонге запнулся посреди витиеватой фразы, надул щеки и шумно выдохнул, не придумав, чем ответить. О своей любви к запахам он не распространялся, а на длинных рейсах, разбиваемых короткими периодами отдыха, и вовсе почти не вспоминал.

Но Эйрика, с ее расслабленной атмосферой и понатыканными всюду тропическими цветами, будила самые сибаритские чувства. А Рудольф умудрился запомнить подхваченное при давней синхронизации.

– Во, нашел билеты на ближайший рейс.

Голос Рудольфа перебил смутные воспоминания о вечере в “Сан Плас де Марино”, где презентовалась лимитная коллекция “Gran pasion”. Йонге глубоко вздохнул и пошевелил пальцами, почти чувствуя тяжелые флаконы из благородного стекла.

– Первого пилота охватывает внезапный ступор, и отважный первый механик берет на себя обязанности капитана крейсера, – прокомментировал Рудольф.

Йонге рассеянно оглянулся: когда механик успел оказаться у него за спиной, он упустил. Рудольф уперся обеими руками ему под лопатки и начал толкать вперед.

– Шевели ногами, умансоо, – скомандовал он, тщетно пытаясь подражать интонациям Сайнжи. – Давай-давай, рейс уже близко, и я не хочу его пропустить!

*

К вечеру стало ясно, что ярмарка не зря проводится несколько дней. За один обойти ее было категорически невозможно. Как минимум половину дня отъедали представления, устраиваемые почти на каждом свободном углу.

Глазея вместе с зеваками на ручное изготовление какого-нибудь клинка – и все это под восторженные комментарии вполголоса от Рудольфа – Йонге не забывал делать снимки на браслет и мстительно складывать их в общее послание яуту, сопровождая комментариями о том, как прекрасно проводить время на морских курортах. Никто не пытается съесть или хотя бы надкусить.

По возвращении в бунхало Йонге совершил немыслимое усилие: добрался до холодильника и достал оттуда пару пива. Только после этого он позволил себе плюхнуться в кресло под баньяном и вытянуть ноги. Место под столом было занято ногами Рудольфа, но поскольку напарник с блаженным видом перебирал сувенирную клинковую перевязь, любовно рассматривая каждый ножичек, Йонге без всякого пиетета сложил собственные ноги поверх.

– Потрясающая работа, – пробормотал Рудольф, шаря по столу в поисках пива. Йонге потянулся и подтолкнул бутылку ближе. – За что пьем?

– Просто так.

Рудольф буркнул “ага” и выпил, не отрывая взгляда от ножей. Йонге съехал в кресле еще ниже, покачал бутылкой и закрыл глаза.

Долго наслаждаться моментом не получилось. Браслет пиликнул. Йонге почти дернулся – звуковое уведомление этого типа он поставил на все, связанное с ремонтом, кредитами и доставкой груза.

Тут же развернув послание от ремонтной бригады, он вгляделся в строчки. И со стуком поставил бутылку на стол. Между пальцев щелкнула яркая искра.

Рудольф оторвал взгляд от ножей.

– Руди, этот сраный контейнер не встает по высоте!

– Чего?

– У них поправка на полметра за счет аккумуляторных блоков!

Непочтительно бросив ножи на стол, Рудольф подался вперед. Йонге развернул послание во всю мощность браслета. Рудольф полминуты разглядывал строчки отчета, сжал губы и резко дернул ногами. Высвободившись, так же резко поднялся и удалился в бунхало.

Вернулся он, вооружившись планшетником.

– Кидай сюда.

Йонге без вопросов перебросил сообщение. Рудольф порылся в меню, сделал несколько пассов, и на всю веранду развернулось больше десятка окон, содержащих схемы, в том числе спецификацию поставки.

Последним окном Рудольф подвесил итоговый отчет ремонтной бригады.

Йонге в который раз с досадой подумал, что узкая специализация пилота не позволяет ему понять и половину всей этой мешанины. И в который раз он порадовался тому, что у него в напарниках – лучший механик по эту сторону Орионова пояса.

– Еще один транш, – наконец сказал Рудольф, – и встанет все! Как хер Сталина!

Йонге обменялся взглядами с ночными летунами, уже занимающими стартовые места под крышей веранды. Те понимающе сверкали глазами и сочувствующе всплескивали крыльями.

Йонге хрустнул пальцами и принялся составлять запрос на открытие дополнительного транша.

*

Выбравшись на утреннюю разминку, Йонге обнаружил Рудольфа, уснувшего прямо на веранде. Рядом висела голограмма успешно обновленного архитектурного проекта.

Йонге посмотрел на время окончания работы – двадцать минут назад.

Трогать напарника Йонге не стал – хотя пальцы тянулись поворошить всклокоченные волосы – только проверил угол падения солнечных лучей и настроил поляризацию защитного поля. Голограмму он выключил.

Направляясь к пляжу, Йонге мельком просмотрел список сообщений и отложил все, кроме одного. К концу ночи яут наконец-то сподобился ответить на массовую вакханалию, которую Йонге слал ему с ярмарки. В ответном сообщении Сайнжа витиевато рассуждал на тему того, как мелочная зависть вредна и как она заставляет глупых умансоо хвастаться ничего не значащими событиями своей жалкой жизни.

И, очевидно, чтобы уж никто не усомнился в том, что великий охотник не завидует, Сайнжа присовокупил картинку очередного трофея. На этот раз трофей был настолько велик, что Йонге даже не сразу сообразил – яут стоит на гигантской туше. Этому снимку, как выяснилось мгновением позже, уже пять тысяч воинов поставили “Слава!”

Написав короткое “Хвастун”, Йонге окончательно отключил браслет и с удовольствием ступил на черный вулканический песок. Солнце не успело выкатиться во всю косматую мощь, песок приятно грел ступни. Можно было не бежать до ближайшего лежака, обжигаясь.

Едва пилот устроился на тщательно и придирчиво отобранном лежаке, как браслет снова дал о себе знать. Еще один тип предупредительных сигналов был настроен на Рудольфа. Йонге вздохнул и приступил к чтению.

“Ты чего меня на улице оставил валяться, гад?”

В отличие от глейтера, управляемая связь позволяла использовать эмотиконы, и Рудольф напихал в короткое послание целую череду разгневанных рожиц.

Йонге пошевелил пальцами и застрочил в ответ.

“Я проверил: многоножек не было. Твое фото отправил Сайнже, чтобы ему было не так грустно, что охота кончилась”.