Олег Быстров - Зрячий (СИ)

– Стефан и мне рекомендовал вас, Ева Мария, как надежного напарника.

– Только напарника? – улыбнулась Ева. – Хотя, конечно, что еще мог сказать Стефан...

В ее голосе мне послышалась горечь. Или сожаление... Но перед внутренним взором вновь встало видение: я гребу и гребу снег здоровенной метлой, в дурацком треухе и странных войлочных сапогах.

Еще недавно я бы, наверное, пришел в смятение. Я терзался бы сомнениями и без счета решал бы одни и те же теоремы: кем я считаю Еву, кем вижу себя по отношению к ней и как тоскливо мест и нескончаемый снег, падающий с неба в безлюдном чужом переулке.

Но прошлая ночь не прошла даром, как и все предшествующие события. Я рассказал Еве о дворнике, но закончил тем, что иногда такая метла может расчистить путь к новой, счастливой жизни.

– Глупенький мальчик, – сказала Ева и нежно погладила меня по волосам. – Разве в отношениях с женщиной можно полагаться на сверхчувственное восприятие, логику или рассудок? Можно верить только своим чувствам и своему сердцу...

Я наклонился к ней, вдохнул аромат терпких духов, утонул в дивных глазах и приник к губам. Ответом мне был страстный поцелуй.

И тут за дверью послышались шаги. Мы отпрянули друг от друга. Появившийся вестовой доложил, что госпожу эксперта хочет видеть начальник Тайной полиции, прибывший только что. Ева встала, но прежде, чем она покинула палату, я рассказал о найденном вчера кинжале и своих соображениях.

– Положись на меня, – она слегка сжала мою руку, – мы еще всё обсудим.

Стефан Стацки был прав – девушка действительно многого добилась в столице. Начальник т а йников приезжает в госпиталь собственной персоной для встречи с экспертом АСА, пусть даже и региональным! Такое встречается нечасто. Впрочем, меня не вызывали, и я был этому рад – чем дальше от высокого начальства, тем лучше.

Отсутствие Евы не продлилось долго, но результат превзошел мои ожидания. Уже через двадцать минут мы имели в своем распоряжении авто, ярко-красный кабриолет, такой же, как пострадавший в гонке за Вороном. Но еще сверх того очень серьезный документ: «Подателю сего... оказывать всяческую поддержку и всемерное содействие... имеет право на изъятие материальных ценностей и документов, представляющих интерес для расследования дела государственной важности… в кратковременное либо долгосрочное пользование... в целях защиты безопасности Республики...» Подпись начальника департамента Тайной полиции и первого секретаря Президента Республики. Печати. Ничего более солидного я не только не держал ранее в руках, но даже не видел издали.

Мы заехали ко мне, и я переоделся. Потом добрались до особняка АСА и увиделись с господином Аусбиндером – нехорошо действовать через голову непосредственного руководителя. Я доложился по всей форме, и мы с Евой получили начальственное одобрение.

Говорю «мы», потому что Ева Мария заявила мне, что несет теперь за меня персональную ответственность, одобренную якобы в самых высоких сферах управления государством, и никуда меня одного теперь не отпустит. Я не возражал, господин директор тоже.

За нашим авто неотступно следовал черный крытый лимузин, набитый вооруженными т а йниками, и в плане безопасности – в первую очередь не своей, а девушки – я мог чувствовать себя относительно спокойно.

Сейчас мы ехали по улице Первой Встречи по направлению к магазинчику «Для него», и я представлял себе, какой неприятный сюрприз ожидает мсье Ришака. Вместо обещанных звонких монет ему придется познакомиться с моими новыми полномочиями.

Так всё и получилось. Мсье владелец встретил нас широчайшей и сладчайшей из своих улыбок, только что не кинулся обниматься, а Еве наговорил кучу комплиментов. Пригласил испить чаю и после вежливого отказа уже начал потирать руки в предвкушении денег, но завершение сделки оказалось совершенно не таким, как ему представлялось.

Увидев казенную бумагу, наш торговец спал с лица, улыбка его стала более похожей на гримасу человека, хлебнувшего по ошибке уксуса вместо тонкого выдержанного вина. Но перечить не посмел – в документе всё прописано очень четко: «имеет право на изъятие материальных ценностей...» Так-то, братец, надо было соглашаться, когда предлагали тебе реальную цену!

Я взял в руки Дагга-Оззи – радостное волнение, предвосхищение чего-то светлого, что ждет впереди и непременно должно вот-вот случиться, вновь охватили меня. Колдовской клинок! Больше меня не интересовали переживания Ришака. Я был ему благодарен за рассказ о Дагомире, еще более того – за кинжал, но впереди меня ожидала важная и интересная работа, и стало не до торговца.

Я попросил Еву ехать обратно в отдел. Сопровождаемые охраной, мы возвратились в особняк. Т а йники остались у входа. В приемной и холле было непривычно тихо, ни одного клиента, зато в коридорах стояли вооруженные гвардейцы. Стояли и сидели, по одному и по двое, опираясь на магазинные винтовки и положив на колени тяжелые армейские палаши.

Господин Аусбиндер встретил нас у входа и пояснил, что в течение нескольких дней прием клиентов приостановлен в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Я не слишком внимательно слушал директора, по мере приближения к Мастерской мною овладевало нетерпение. Видно, всё как-то сложилось – смерть Стефана, бой в кустах, ранение Серого, ночь в госпитале и поцелуй Евы, – но сейчас я точно знал, что делать дальше.

Прижав к груди кинжал и недослушав пространные объяснения, я кинулся в закуток Столба, проскочил его, даже не поздоровавшись, и устремился вниз. За мной следовала Ева, я позволил ей зайти и сесть в свое кресло, но дальше, в Мастерскую, не пустил. Ничто не должно отвлекать меня сейчас, и девушка осталась сидеть в пустой комнате, грустно глядя, как я закрываю за собой двери. Потом, всё потом...

Я зажег свечи, всю дюжину.

Я скинул костюм и надел мягкие бриджи. Голые ступни утонули в ворсе ковра.

Я установил метроном и взял в руки Дагга-Оззи. «Помоги мне найти своего брата!» – заклинал я мысленно.

Неверный свет свечей, трепетные тени по углам, удобная рукоятка кинжала в руке. Чувство радости и взволнованного ожидания притупляется, на смену приходит сосредоточенность. Теперь необходимо расслабиться и отбросить все мысли – о важности миссии, о потерях и находках, об ослепительной перспективе выигрыша и катастрофичности проигрыша.

Выравниваю дыхание, расслабляю руки, освобождаю тело... В груди зарождается в такт ударам метронома робкая мелодия, пока еле слышная... Еще вдох-выдох, теплая волна разливается по телу от затылка до пяток... Раз, два, три, и...

Руки сами распахиваются, как будто я хочу обнять сейчас весь мир! Тело рвется ввысь, вытягивается струной, хочет взлететь! Горло исторгает хриплый вопль восторга и ликования...