Стражи: Gelidus Corde (СИ)

Он даже вздрогнул и начал быстрее пробивать товар. Стражница незаметно толкнула меня в ребра, громко и недовольно вздохнув. Я протянул карточку, собираясь оплатить, когда этот несчастный, прокашлявшись, обратился к Кетернии.

— Это твой парень? Твоя тетя никогда его не упоминала, — легкий румянец заиграл на щеках у Антона.

Стражница аж подавилась и закашлялась. Я слегка похлопал ее по спине и приобнял за плечи.

— Мы только вчера встретились, — кинул я, забирая карточку, покупки и уходя из магазина под тихую ругань Кетернии.

Я отпустил ее, когда мы отошли от стеклянных дверей, из-за которых тот продавец мог видеть нас.

— Где твой мозг?! — стражница буквально кипела, казалось, что вот-вот от нее повалит пар.

— Нет, ну, а что я должен был сделать? Ты ведь уже занята, — я пожал плечами, словно мой поступок действительно ничего не значил.

Кетерния недовольно цыкнула, беря у меня второй пакет. Она торопливо шла по улицам в полной тишине, не собираясь отвечать на мои вопросы о городе.

«Похоже, я перегнул палку», — расстроенно подумал я, догоняя девушку у светофора.

— Извини, я не хотел тебя огорчить, просто не привык жить там, где так много людей, — неправильно сваливать все мои грехи на окружение, но лучше так, чем признать, что моя невыносимость — способ заглушить чувства.

Стражница искоса глянула на меня, закусив губу. Я виновато улыбнулся ей. Солнечные лучи мягко играли у нее в волосах, создавая золотой нимб вокруг ее головы. Машины, пролетавшие мимо, сметали ее волосы, добрасывая их назад. Ее глаза, еще секунду назад бывшие холодными и непреклонными, осветились ярким блеском, когда она ухмыльнулась мне в ответ.

— Честно говоря, это было достаточно весело, если не учитывать, что Антон — знакомый моей тети, — Кетерния уверенно переходила дорогу.

— Так твоя тетя действительно дизайнер квартир? — спросил я, услужливо пропуская ее вперед на узком тротуаре.

— Ну да, а этот магазин — ее любимая база для покупки всякой белиберды для ремонта, — подтвердила девушка, кивая мне в благодарность. — Я помогаю ей с работой летом и на каникулах, когда есть время и желание.

— Да, нас по факту свела твоя тетя, — улыбнулся я, зная, что все это устроил Стефан.

— Ахах, как же, разве что моя тетя — огненный страж-француз со слишком большим самомнением и безумием, от которого бегут мурашки по коже, — она звонко рассмеялась.

Я подхватил ее настроение, оставляя свою театральность позади: хорошего понемножку. Мы подошли к дому, завернули во двор, зашли в подъезд, поднялись на лифте и попали в мои отнюдь не скромные хоромы. Девушка скинула обувь, прошла в гостиную и устало плюхнулась в пуфик. Через несколько секунд я присоединился к ней, громко зевая. Мы просто лежали так, болтая о всяких мелочах.

— Когда начнем тренировки? — спросила она, приподнимаясь, чтобы начать разбирать сумки.

— Думаю, что завтра, а сегодня, раз ты так решила — украсим это бездушное место, — я пожал плечами.

— Поддерживаю, но сперва еда, — бросила девушка, рассматривая инструкции на обратных упаковках красок.

— Только если ты готовишь, а то я в этом деле так себе.

— Да-а, я заметила, — Кетерния глянула на меня, слегка улыбнувшись. — Можно заказать пиццу.

У меня глаза загорелись от счастья: такого я еще не делал. На острове Сенья вообще со всем таким туго было, да и бабушка всегда не одобряла такого рода еду.

«Наконец-то, свобода», — облегченно вздохнул я.

— Звонить? — стражница достала свой телефон.

Я восторженно кивнул. Через полчаса нам привезли самую вкусную еду на свете, которую я когда-либо ел.

«Кроме той яичницы», — незаметно промелькнуло у меня в голове.

Поглощая пепперони, мы разводили краски разных цветов. Кетерния бегала по комнате и тыкала в разные стены, говоря, какой краской будет лучше красить. Я лишь соглашался, потому что ничего не смыслил в этом. В конечном итоге мы стояли, одетые в самую странную одежду на свете и вооруженные валиками. Стражница включила подвижную музыку, и мы начали красить. Две стены в гостиной должны были олицетворять огненных и ледяных стражей, поэтому мягкий градиент от глубокого пурпурно-синего до мягкого голубого затопил одну из стен. Стражница пошла переключать песню, а я засмотрелся на нашу работу. Чертовка приблизилась ко мне сзади и мазнула кисточкой по щеке. Я с хохотом погнался за ней, перепрыгивая диван, спотыкаясь и падая на пуфик. Она громко смеялась, подходя ко мне.

«Ты еще получишь свое», — подумал я, притворяясь, что мне трудно встать.

Кетерния приблизилась, тогда-то я схватил ее, притянул к себе и измазал голубой краской ее руку от запястья до локтя. Она отбивалась, разрисовывая мне брови и волосы. Не стоит говорить, что после такой драки вся комната была просто в ужасном состоянии.

— Я давно так не смеялась, — сказала Кетерния сквозь слезы. — Хватит строить рожи! Хах, твои брови.

Она достала телефон и сфотографировала нас вместе. Мы сели на пол, не волнуясь о нашей одежде. Стражница улыбалась, а я продолжил смешить ее, комментируя фотографии.

— У меня идея, давай закончим стену огненных стражей и начнем делать третью, — она решительно поднялась и схватила новый валик.

Я думал, что теплые цвета не будут сочетаться с холодными, но Кетерния смогла подобрать все для полной гармонии. Наконец она подошла к третьей стене и в задумчивости стояла перед ней, оперев голову на кулак.

— Что мы будем делать с этой стеной? — спросил я, подходя к растрепанной и разноцветной чертовке.

— Давай оставим ее белой…

Я не выдержал и рассмеялся.

— Это и есть твоя грандиозная идея? Ничего с ней не делать?

Она дала мне затрещину валиком. Я схватился за ударенное место.

— За что?

— Дослушай сперва, одноклеточное, — она нахмурилась, занося руку для повторной атаки.

— Мне кажется, что ты можешь использовать этот валик как свое постоянное оружие. У Стефана хлыст, а у тебя валик!

Она снова ударила меня, начиная смеяться.

— Точно, синий валик! Виноват! — я убежал в сторону, готовый защищаться.

Она кинула свое орудие пыток, но, к моей удаче, промазала. Она недовольно цыкнула, смеряя меня самым надменным взглядом, на который была способна, и снова повернулась к стене. Я подошел к ней и положил локоть на плечо, облокачиваясь на нее всем весом.

— Ну, так что ты предлагаешь?

— Пусть каждый из нас четверых оставит здесь свою руку, а остальное пространство заполним совместными фотографиями, чтобы помнить все приключения. Мне кажется, что это будет выглядеть здорово, — задумчиво сказала она, недовольно сбрасывая мою руку.

Я глянул на нее. Мне показалось, что в ее словах проскочила некоторая грусть. Ее взгляд был сосредоточен на стене; она не отводила затуманенных глаз от белого полотна.