Unknown - Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Следом в комнату вошли воспитатели. Мелисса заметила, что все были необычно молчаливыми и подавленными, избегали прямого взгляда и старались смотреть в сторону или в пол.

Девочка выжидающе посмотрела на незнакомку. Та мазнула по ней взглядом, отметила короткую юбку и распущенные длинные волосы, поджала губы и гаркнула:

– Так. Ты кто?

– Мелисса Эванс, мэм. С кем имею честь?

– Молчать! Что за хамский ответ!

– При всем уважении, мэм, но я вас не знаю, — попыталась возразить Мелисса, и в этот момент женщина дала ей пощечину.

Все ахнули. Девочка остолбенела. А мисс Грин снова не выдержала:

– Мисс Коулман, ну нельзя же так. Девочка ничего плохого не сказала. Она же действительно не знает, что вы — новый директор. На мой взгляд, было бы лучше собрать всех воспитанниц внизу и представиться им.

– Ваш взгляд меня не интересует. Я организовываю свою работу так, как считаю нужным.

– Но с точки зрения христианской морали…

– С точки зрения христианской морали: пожалеешь розог — испортишь ребенка. Девчонка позволила себе дерзить и получила по заслугам. Вероятно, поэтому моя предшественница и поселила паршивую овцу отдельно от стада.

В течение этого короткого диалога Мелисса изо всех сил сдерживалась, чтобы не швырнуть вошедшую в стену или не поджечь ее одежду.

– Сколько тебе лет?

– Десять, мэм.

– Почему ты живешь в комнате одна?

– Чтобы никому не мешать. Я рано встаю. Школа, в которой я учусь, находится далеко. Девочки встают позже.

– Хм…

– Это так, мэм, — опять встряла мисс Грин, — она очень хорошая и добрая девочка. И отлично учится.

– Это меня не касается! — рявкнула мисс Коулман. — В ее воспитании явные пробелы. И она неподобающе одета. У нее открыты колени. Немедленно подберите ей что-нибудь более подходящее. Волосы заплести. Или остричь. Привести ее в порядок!

Озлобленная директриса вылетела из комнаты, хлопнув дверью.

– Лисса, мне жаль, — сказала ей мисс Грин, — тебе здесь находиться еще очень долго, а это пугало может испортить много крови.

– Не переживайте. Надеюсь, все не так печально, — Мелисса, заплетая волосы, взглянула на расстроенную женщину. — Здесь я только ночую. Запретить мне учиться, заниматься спортом или посещать дополнительные занятия она не может. Фактически, чтобы вспомнить обо мне и разнообразить мой досуг, у нее есть лишь три часа в день: час после сна, два до. И то, если руки дойдут. К тому же, детство — это не вся жизнь. Я-то отсюда уйду, а она уже и так наказана. Сплошные комплексы и амбиции. В принципе, это объяснимо: в ее-то возрасте, а все еще мисс… Наверное, она жутко переживает, бедняжка!

Учительница ошарашенно уставилась на усмехающуюся девочку.

– Жаль, что весь нынешний персонал разбежится, — продолжила Мелисса. — Либо сами уйдете, либо она поспособствует.

***

– Это еще что такое? — спросила миссис Макнабб, указывая на след пятерни на щеке у девочки.

– Неизбежное зло. Возможно, у зла болит зуб, или плохое настроение, или мы видим мир в разных спектрах, — улыбнулась Мелисса.

Элисон хмыкнула, вспомнив давний разговор.

– Мне вмешаться?

– Пока не имеет смысла(1). Возможно, потом, если зло не успокоится, — поразмыслив, сказала девочка. – Мэм, мне нужна официальная бумажка, что по воскресеньям у меня тоже какие-нибудь занятия. Ткну в мор… в лицо этому пугалу.

– Я смотрю, мисс Эванс, у вас расширился лексикон. Влияние тренера? — Макнабб притворно сдвинула брови.

– Где-то, — еще шире улыбнулась Мелисса и пообещала. — Я исправлюсь.

– И что будешь делать по воскресеньям?

– Ходить по музеям. Или запишусь на курсы танго. Или просто буду сидеть в парке на лавочке перед прудиком и плевать в воду. Благо, деньги есть.

– Думаешь, все так плохо?

– Не хочу провоцировать. Мне пока деться некуда.

Как девочка и предполагала, весь старый персонал разбежался. Последней ушла мисс Грин.

После смены преподавательского состава стало гораздо тяжелее. Новые сотрудники приюта сразу увидели отношение директрисы к девочке по имени Мелисса Эванс и переняли его, не разбираясь в причинах. Воспитанницы же (кроме, как ни странно, Дженни и Бет) просто перестали с ней разговаривать. Проблем никому не хотелось.

Мелисса решила не обращать на бойкот внимания и переждать. Общения ей хватало и за пределами приюта. Да и до одиннадцатого дня рождения оставалось всего ничего.

Однако мисс Коулман словно поставила перед собой цель: создать девочке максимально невыносимые условия. Каждый раз, когда Мелисса возвращалась в приют и открывала входную дверь, ее встречала мисс Коулман со скрещенными на груди руками. Как чувствовала! И визгливым голосом выговаривала за все: не так вошла, не так вытерла ноги, не так одета, не так причесана. Все не так. И сама не такая.

Также мисс Пугало, как ее прозвали в приюте, обожала врываться в комнаты к девочкам не то что без предупреждения, но и без стука. Раздеты? Переодеваетесь? И что? Не принцессы Уэльские. А место казенное.

Ну и самым любимым развлечением новоявленной директрисы было раздавать девочкам оплеухи. В приюте не осталось ни одной воспитанницы, не получившей подобного подарка.

Несколько раз доставалось и Мелиссе. В конце концов, девочке надоело подобное вольное обращение с ее лицом, и в один прекрасный день она решила пойти наперекор заповедям и не подставила вторую щеку, а вообразила между собой и брызжущей слюной директрисой мощную невидимую стену, о которую та и ударилась рукой, сломав палец. Уж очень энергично била и слишком много сил вложила в очередную воспитательную пощечину.

Завизжавшая от боли мисс Коулман вдруг почувствовала, как что-то подхватывает ее и вдавливает в стену. Не больно, но вполне ощутимо. А в следующий момент поняла, что не может пошевелиться и издать ни единого звука.

Перед ней стояла Мелисса Эванс и внимательно смотрела на нее. Так ученый-энтомолог разглядывает в микроскоп муху-дрозофилу.

– Как же вы мне надоели, мэм, — тихо, словно рассуждая сама с собой, проговорила девочка. — И что же мне с вами делать? Может… Хотя нет. Начнутся поиски, расследования, визиты полиции. Это так утомительно, не находите?

Директрисе стало страшно. Она изо всех сил пыталась закричать, но безрезультатно. Мелисса чуть улыбнулась.

– Ну-ну. Не нужно так нервничать. Я читала — нервные клетки не восстанавливаются. Слу-ушайте, — протянула девочка, — а может, договоримся? Моргните, если согласны. Отлично. Вы сейчас тихо выходите из этой комнаты, закрываете дверь с той стороны и больше не уделяете мне столь пристального внимания. Право, я его не стою. Нет, вы, конечно, можете попытаться мне как-то отомстить. Но, мэм, искренне не советую. Давайте разойдемся на ничьей.