Unknown - Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Лили показалось, что внутри все заледенело: Дамблдор сказал «ритуал»? Ее использовали для какого-то ритуала?

— Какой ритуал, сэр?

Дамблдор молча листал книгу, не обращая на нее внимания.

— Сэр? Сэр! Какой чертов ритуал, сэр? — завизжала Лили.

— Спокойней, девочка моя, — поморщился Дамблдор, продолжая свои поиски. – Вот! Вот оно!

Директор протянул том Лили.

Лили взяла книгу и посмотрела на страницу. В глазах стояли слезы, все двоилось и расплывалось. Она изо всех сил старалась сфокусироваться на тексте. И наконец, ей это удалось.

— Но, сэр! Текст на латыни! Я не знаю латыни!

Дамблдор сел на свое кресло-трон. Он выдержал вполне себе театральную паузу, внимательно глядя на нервничавшую все сильнее Лили, а потом сказал:

— Если коротко, это темномагический ритуал. Магия крови. В древности считалось, что кровь обладает сильными магическими свойствами. Что кровь приносимого в жертву дает тому, кто ее использует, силу, а иногда и душу жертвы. Причем совершенно необязательно при этом лишать жертву жизни, достаточно лишь одной раны, нанесенной самим магом или помощником. Самой сильной кровью во все времена считалась кровь невинной девушки. Так что, девочка моя, ты принимала участие в ритуале усиления магической силы волшебника при помощи крови Обретенной.

Ты никогда не задумывалась, Лили, почему чистокровные семьи так заинтересованы именно в девушках Обретенных, гораздо сильнее, чем в юношах? По преданию, ничем, кстати, не подкрепленному, Обретенная не только обновляет кровь рода, не нанося ущерба родовой магии, но и усиливает магическую силу своего первого мужчины. В любом случае, я полагаю, тебе чрезвычайно повезло, что ты еще жива. Зная Волдеморта, удивлен, что он оставил тебя в живых после ритуала.

Лили замерла, а потом пробормотала:

— Он сказал, что я не Обретенная. Видимо, ритуал прошел неудачно.

— Думаю, что дело не в тебе. А в том, что это предание — всего лишь предрассудок. Я борюсь с этими предрассудками уже более полувека. К сожалению, не очень успешно.

— Предрассудок? Из-за этого предрассудка я в таком положении! И что теперь у меня родится? Что может родиться от монстра, от урода, от маньяка-садиста? — Лили уже кричала в голос, а потом замерла и потрясенно прошептала. — Я его ненавижу. Я еще никого так ненавидела, как это чудовище и его ребенка. Я хочу уничтожить их обоих!

— Да, еще и темномагическая формула, произнесенная во время зачатия. И ритуал на крови… Как бы это все не повлияло на младенца… — словно размышляя про себя, бормотал директор.

— Я хочу избавиться от него. Сэр! Я хочу от него избавиться!

Лили смотрела на Дамблдора. Великий светлый волшебник сидел, прищурившись, словно просчитывая какие-то варианты. Потом он в упор взглянул на Лили и произнес:

— Нет. Если хочешь отомстить и уничтожить лорда, ты будешь слушать меня! И ребенка ты родишь. Есть несколько вариантов, при которых он послужит общему благу. И делу избавления мира от самого темного волшебника последнего столетия.

Лили потрясенно смотрела на директора и умоляюще прошептала:

— Но, сэр. Как я буду рожать? Это разрушит мою жизнь. Вся школа узнает. Джеймс догадается! Он меня бросит. Для меня все будет кончено. Я даже школу не смогу закончить. Это же только шестой курс.

— До конца года походишь под иллюзией. Иллюзию буду поддерживать сам. Рожать будешь у родителей. Тебе придется с ними договариваться, чтобы они какое-то время заботились о малыше. Если сможешь, тогда спокойно окончишь школу и выйдешь замуж за Джеймса. Хотя ему-то рассказать придется. Но семью Поттеров я беру на себя. Думаю, смогу их убедить. Хотя Дорея — тертый калач. С ней, пожалуй, будет сложнее всего.

Лили передернуло: она вспомнила свою единственную встречу с родителями Джеймса. Нет, они были приветливы. Было видно, что они за женитьбу Джеймса на Обретенной обеими руками и ногами, но им не очень нравится сама Лили. А мать Джеймса, Дорея, разглядывала ее, как букашку под микроскопом, и иногда чуть заметно поджимала губы, словно бы говоря, ну, раз других вариантов ждать не приходится…

Джеймс пояснил ей: мать из древнейшего и благороднейшего семейства Блэков и продолжает мыслить их категориями, хотя и в более мягком варианте. В любом случае, если бы Лили не была Обретенной, она никогда бы не согласилась на их брак. Лили тогда спросила, кем Джеймсу приходится Сириус. Поттер со смехом сказал, что тот ему двоюродный племянник. Но ни фига не слушается дядю.

Какое-то время она сидела тихо, обдумывая ситуацию, но потом до нее дошло главное: Дамблдор поможет. И школу она окончит, и замуж она выйдет, и ребенок, если правильно построить разговор с родителями, не будет помехой. Волна благодарности затопила Лили. Она была готова сделать для директора все, что он попросит.

— Я согласна, профессор. На все согласна!

— Прекрасно, девочка моя. Тогда учти, год у тебя будет тяжелый. Экзамены придется сдавать экстерном. Справишься?

***

Лили справилась. Не сама. Она в последний раз воспользовалась помощью Северуса, который все для нее разжевал, положил в рот и протолкнул внутрь. Правда, он как-то странно на нее посматривал. Подозрительно. Как будто хотел что-то спросить. Иногда ей казалось, что он даже рот открывал для вопроса, но потом замолкал, словно опасаясь, что она вообще перестанет обращаться к нему. Даже за помощью в учебе.

В начале лета Лили вернулась в Коукворт к семье. Уже без иллюзии. Дамблдор снял чары перед тем, как отправить ее порталом прямиком к дому родителей. Когда миссис Эванс открыла дверь и увидела, что ее несовершеннолетняя дочь глубоко беременна, ей стало плохо с сердцем. Вернону Дурслю, который приехал на выходные для того, чтобы официально попросить руки Петунии и обсудить предстоящую свадьбу, пришлось вызывать для будущей тещи скорую. А приехавшие врачи оказывали помощь уже не только миссис Эванс, но и мистеру Эвансу, и даже Петунии. Бедный Вернон в ожидании скорой только носился между тремя смертельно бледными людьми в гостиной, не зная, чем он еще может помочь и кому помогать первому.

Лили же, рыдая, убежала в свою комнату и заперлась. Только на следующий день, ее родители, немного придя в себя, смогли убедить ее выйти и все обсудить.

Лили рассказала им душещипательную историю про темного мага, который использовал ее в своих сомнительных целях и опоил ее любовным зельем, что сама Лили ничего не соображала, что случившееся фактически было магическим изнасилованием. Что она не хочет этого ребенка, ненавидит его, но поздно уже что-либо исправлять.

В принципе она не сильно грешила против истины, лишь слегка переместив акценты: что-то преувеличив, что-то чуть исказив.