Мария Варанд - #Я – мама, и я хочу на ручки! Ответы на вопросы, которые сводят родителей с ума

А как быть с братьями и сестрами? Можно ли им купаться вместе голышом?

Пока маленькие – можно, конечно. Братья и сестры достаточно часто интересуются устройством друг друга, это вполне нормально. Лет в 6 – 8 они сами начинают стесняться другого пола.

Отдельно хочу у тебя спросить, как не передать детям чувство стыда, связанное с сексом у многих людей нашего поколения?

О, этот вопрос – как передать какое-то спокойное, «нестыдное» отношение к сексу – он такой огромный. Он вообще не ограничивается спокойными разговорами про секс. Потому что он, вообще-то, касается очень многого. Когда мы говорили про деньги, мы говорили про то, что отношение к деньгам во взрослом возрасте не складывается только из того, что мы говорим детям про деньги, как их даем и т. п. Секс и сексуальность – это еще более важная часть жизни, и на нее влияет… скорее, сложно сказать, что не влияет на отношение к сексу.

Попробую коротко описать наиболее важные моменты, из которых складывается благополучие, что ли, сексуальной жизни. И поскольку мы разговариваем все-таки о своих отношениях с детьми, посмотреть, как наши отношения потенциально влияют на взрослую сексуальную жизнь. Я скажу с точки зрения психолога, не сексолога, больше про внутренние характеристики человека, которые закладываются в отношениях.

Наверное, чуть ли не самое важное умение в сексе – это умение разговаривать. Про то, что нравится и не нравится, как хочется и не хочется. И это может быть достаточно (или даже очень) страшно, как тебя оценят с твоими желаниями, примут ли тебя с твоими особенностями, не отвергнут ли. И если в детстве человека принимали и любили только тогда, когда он делал так, как хочется родителям, был им удобен и соответствовал их ожиданиям, а остальные его проявления либо вызывали отвержение, либо критику и высмеивание – вряд ли он рискнет во взрослой жизни говорить о своих особенностях и желаниях. Он, скорее, будет терпеть не устраивающий его секс, или у него будет «болеть голова», или он (скорее она, конечно) будет изображать бурный оргазм или еще как-то подстраиваться под то, что, как он думает, от него ожидают, но открыто обсуждать, что же его не устраивает и как бы ему хотелось в сексе, не будет. Что угодно, лишь бы не рисковать отношениями в целом.

Или если любое недовольство и злость на родителей «гасились» – неважно, каким способом, – то как ребенок научится конструктивно конфликтовать и предъявлять свое недовольство и свое отличие во взрослой жизни? И вот такие вещи в детско-родительских отношениях, которые на первый взгляд не имеют никакого отношения к сексу, на самом деле имеют прямое отношение к сексу во взрослой жизни.

Поэтому важно дать место детям на предъявление их желаний и нежеланий, важно дать им опыт конфликта и недовольства, когда конфликт не разрушает отношения.

Важно выдерживать их «нет», а также выдерживать их недовольство на наше «нет». Важно давать им опыт отказа в их желаниях, и принимать их чувства по поводу отказа. Именно это дает ребенку понимание, что я могу быть собой, и другой тоже может быть собой. Я могу просить, другой может мне отказать, но я переживу это, и наши отношения останутся в порядке. Как ни парадоксально звучит, но именно опыт конструктивных конфликтов и опыт проживания отказов (или границ другого) учит ребенка разговаривать о своих желаниях, просить без страха отвержения то, что ему хочется. А во взрослом возрасте позволяет выдерживать разговоры с партнером об интимной жизни.

Как же научиться таким отношениям со своими детьми? Я хочу!

Чтобы говорить о том, что мне нравится и не нравится в сексе, чего я жду от партнера, надо это сначала узнать про себя. И тут важно как общее умение понимать, что я люблю и чего я хочу, так и, в частности, знание своего тела и телесного удовольствия.

Позволяем ли мы детям иметь свои желания, отличные от наших ожиданий вообще в жизни? Не подменяем ли своими желаниями, не манипулируем ли и не давим ли, чтобы они осуществляли наши желания и амбиции или спасали нас от наших страхов и стыда? Не заполняем ли все их время до отказа, так что им даже некогда понять, чего бы им хотелось?

О, это очень популярный подход в современном воспитании. Кружки, танцы, уроки, когда это устроено по запросу родителей, а не детей.

Все это тоже влияет на будущую сексуальную жизнь. Если я так и не узнала, что нравится мне, а все время была нацелена на то, чтобы соответствовать ожиданиям других, то и в сексе я буду стараться соответствовать неким нормативам по количеству раз и оргазмов и ужасно переживать несоответствие этим нормативам. Но так могу и не узнать свой собственный «норматив».

Безопасность в детско-родительских отношения, принятие чувств ребенка, его агрессивных и соблазняющих импульсов, отношение к его и своим границам (не только телесным) – это то, что также закладывает основу сексуальной жизни во взрослом возрасте.

Отношение родителей в паре также оказывает влияние на будущую сексуальную жизнь детей. Но это отдельная большая тема.

В общем, секс может быть чем угодно. Может быть областью исполнения какой-то роли (я сейчас не про ролевые игры, а про то, что мы «делаем вид»): роли мачо, сексуальной львицы, приличной девочки – любой роли, за которую мы получим необходимое признание и любовь. Может быть областью долга и обязательств перед другим. Может быть зоной стыда, переживания собственного несовершенства, сравнения себя с другими и с «нормативами по сексу». А может быть областью любви, близости, уязвимости, познания себя и другого, раскрытия себя перед другим, риска и мужества. И выбор сценария очень зависит от детского опыта.

Так что разговоры про секс – это классно, но главное, это то, что у нас в отношениях. В итоге это гораздо важнее для взрослой жизни (в том числе сексуальной), чем то, говорили ли мы детям «пенис», «пися» или молчали и стыдливо отсылали к книжкам по анатомии.

Жалко, что нас с детства к не готовят к появлению собственных детей. Когда у меня только родился Эрик, я постоянно открывала энциклопедию, в которой была описана каждая неделя малыша после его рождения. Что у него сейчас развивается, как он соображает, что ему нравится и так далее. Я помню, что для меня эта энциклопедия была обратной связью – Эрик же ничего не мог сказать, объяснить, показать на пальцах. Он только плакал, спал, ел, писал и какал. А что у него при этом происходит внутри? Мне зачем-то это было важно знать.