Анатолий Ермолин - Воспитание свободной личности в тоталитарную эпоху. Педагогика нового времени

«Сначала у Суркова была специальная молодежная идеологическая группа, – рассказывал один из моих выпускников, – но он ее разогнал: работали без драйва. Название перекупили у Невзорова [35], идеологию писали в ФЭП [36]у Павловского». Сам Глеб Павловский прокомментировал журналу «Новое время» свое участие в разработке концепции «Наших» так: «Было сильное желание не отдать, не дать увести у себя страну, сопротивляться оранжевым революциям. Опыт Украины налицо, все были о нем наслышаны, заявления американского правительства были известны. Я тогда главную задачу сформулировал, извините за грубость, так: дать революции в морду. Эта задача молодежь, надо сказать, заводила» [37].

Но перспективы активистов движения, нарисованные Василием Якеменко, были куда более привлекательными, чем призыв к борьбе против американской экспансии: «Вы смените всех некомпетентных, трусоватых начальников, чиновников, журналистов, губернаторов и прочих ребят, которые давно утратили желание и право управлять страной». Тезисы о молодежи как последнем оплоте страны были озвучены в апреле 2005 г. на учредительной конференции «Наших» в Российской академии наук.

В стенах РАН (!) был принят проект манифеста движения, который расставил все по своим местам: обозначил врагов, друзей и методы борьбы и дружбы. Врагами был назван «союз коммунистов, фашистов и либералов, объединенных ненавистью к нашему президенту Владимиру Путину». В друзьях оказался курс Владимира Путина и все, кто его поддерживал.

По мнению моего визави (согласившегося дать интервью комиссара «Наших»), вся организация «Наши» держалась исключительно на харизме и энергии Якеменко: «Когда я принимал решение вступить в движение “Наши”, никакой идеологической мотивации у меня не было. Да ее ни у кого не было – ни у яблочников, ни у “Обороны”, все за бабло! Из общего ряда выбивались разве что нацболы. Все ходили на митинги из корысти: кому деньги платили, кого по партийной линии двигали, но драйва не было нигде. Что бы про Васю ни говорили, а он реально жжет: у Бронзового солдата на пикете три дня в палатке жил, на оцепление первым бросался. Он хоть и с прибабахом, но харизматик» [38].

Особенно нравилось ребятам, пришедшим в движение Якеменко после «Новой цивилизации», что в командировки тот всегда летал экономклассом, часто не заказывал никаких встреч в аэропортах, брал самое обычное такси. С восхищением ребята говорили о напористости своего кумира: «Вася хлесткий, ему любого осадить ничего не стоит. Он, когда на Машук [39]к нам приехал, его все ждали, готовились. Безопасности понагнали: рядом с нами стоял лагерь ОМОНа, с каждой региональной делегацией приехали по два фээсбэшника, Кадыров для защиты чеченской группы выделил взвод личного спецназа. Большая шишка из аппарата полпреда приехала, священники разные. А он посмотрел вокруг и говорит: “Фигня полная, ничего не готово, не пойду я ни на какое открытие”. И спать пошел. Мы открытие провели, а он отоспался и говорит: “Ну ладно, так и быть – пойду”. Так для него лагерь второй раз открывали! Снова людей согнали. Дядьке из полпредства не в лом было второй раз то же самое с трибуны повторить. Никто слова поперек не сказал».

Восхищало наших бывших навигаторов даже то, что Якеменко может походя и жестко унизить человека. «Один раз к нему на Селигере на 14:00 записались крутые общественники по линии МЧС для вручения медали. А у Васи есть привычка без графика принимать наиболее доверенных комиссаров. Народ с наградой пропускал ходоков, а когда сами прорвались, Вася спрашивает: “Вам на сколько назначено было? До свидания!” Дело скандальное, люди не последние, помощники объяснили, на что Вася ответил: “Хорошо, у вас одна минута. Награждайте”».

По мнению Алексея Чадаева – одного из разработчиков идеологии движения «Наши», руководителя политического департамента исполкома «Единой России» в 2010–2011 гг. и автора книги «Путин. Его идеология», – основным рекрутинговым ресурсом движения является бедная провинция.

«По моим многолетним наблюдениям, – отметил идеолог, – основной контингент движения “Наши”– дети уважаемых, но бедных родителей. Родителей, имеющих репутацию и статус, например, в небольшом провинциальном городе или поселке – учителей, чиновников, врачей, рабочих. Их родители – люди, которые в советское время обладали высоким социальным статусом. Но в новые времена, когда мерилом стал достаток, они много потеряли в этом статусе. Дети предпринимателей или крупных начальников в “Наши” не идут» [40].

Соблазнял ребят карьерными лифтами и Владислав Сурков. Вот как описал уже упомянутую «совсекретную» встречу со студентами мой бывший воспитанник: «Подкупил Сурков всех своей прямотой: мы, говорит, предоставляем вам уникальный шанс: кто-то из вас станет министром, кто-то – депутатом Госдумы, кому-то поможем в бизнесе. Только не надо думать, что это относится ко всем. Большинство останется ни с чем. Жалеть вас также никто не собирается – кто даст повод, разведем по полной». Не скрывал Владислав Юрьевич и принципов движения. «Ваша главная задача будет состоять в том, чтобы обаять, обволочь и создать иллюзию» – именно эти слова главного кремлевского «иллюзиониста» больше всего запомнились моему визави.

Вникая все глубже в то, чем и как команда Суркова соблазняет и очаровывает нашу молодежь, я никак не мог отделаться от мысли, что где-то об этом уже читал или слышал. Ощущение дежавю развеял мой знакомый журналист из Рен ТВ. После интервью со мной, где в оценках «нашистов» я использовал метафору «бесы», он открыл мне один «секрет»: «А ты знаешь, со слов самого Суркова, одна из его самых любимых книг – “Бесы” Достоевского».

Вернувшись домой, я поспешил достать этот роман с полки, недоумевая: «Неужели Сурков решил воплотить в жизнь страшное предупреждение великого мыслителя и смоделировал в реальной жизни описанный классиком “бульон” шигалевщины?!»

Мурашки поползли по коже, когда я нашел главу, где в диалогах своих героев Достоевский раскрывает природу людей, обозначенных такой емкой и пугающей метафорой, как «бесы». Примечательно название этой главы – «У наших».

Напомню, что у создателя тех «наших» – главного «беса» романа, Петра Верховенского, – была страстная цель поставить во главе собранного им человеческого материала настоящего харизматичного лидера, каким, по его мнению, являлся Ставрогин. Еще по пути к «нашим» Петр Верховенский делится со Ставрогиным своими рецептами «оргстроительства»: «Я вас посмешу: первое, что ужасно действует, – это мундир. Нет ничего сильнее мундира. Я нарочно выдумываю чины и должности: у меня секретари, тайные соглядатаи, казначеи, председатели, регистраторы, их товарищи – очень нравится и отлично принялось. Затем следующая сила, разумеется, сентиментальность… Ну и, наконец, самая главная сила – цемент, все связующий, – это стыд собственного мнения. Вот это так сила! И кто это работал, кто этот “миленький” трудился, что ни одной-то собственной идеи не осталось ни у кого в голове! За стыд почитают».