Джоди Бланко - Они всегда смеялись надо мной. Как детские обиды перерастают в жестокость

Когда уроки закончились, ко мне подошла Терри, новая лучшая подруга Джо Эллен, одна из самых популярных девочек в классе.

– Я видела тебя в газете, – сказала она. – Ну и каково это?

– Неплохо, полагаю, – смущенно ответила я, не зная, что сказать.

– В субботу я устраиваю ночной девичник, – продолжала Терри. – Если хочешь, приходи.

Наконец-то! Я снова принята в круг сверстников! Они простили меня!

– Да, мне очень хотелось бы, – ответила я, испытывая огромное облегчение.

Я была так счастлива, что домой летела, как на крыльях.

– Мам, никогда не угадаешь, что случилось! – закричала я прямо от дверей, кидая сумку с учебниками на кухонный стол. – Терри пригласила меня на ночной девичник в субботу! Они меня больше не ненавидят! Я так счастлива!

– Ангелочек, это замечательно, – кивнула мама. – Я же говорила, что все образуется. Но, детка, ты не сможешь пойти в субботу вечером. В воскресенье днем у тебя спектакль. Ты должна быть в театре к восьми утра. Джоди, ты так много работала ради этого спектакля. Если не выспишься в субботу, то не сможешь хорошо сыграть. Ты подведешь себя и всю труппу.

– Мама, нет! Пожалуйста, отпусти меня! Если я скажу Терри, что не приду, то мне никогда с ней не подружиться – и с другими девочками тоже, – сквозь слезы молила я. – Ты не можешь так со мной поступить!

– Джоди, ты хотела играть в «Волшебнике страны Оз». Ты мечтала стать Дороти. На тебе лежит ответственность, и я была бы плохой матерью, если бы позволила тебе этим пренебречь. Объясни Терри все. Она поймет.

– Нет, она не поймет! Я даже пытаться не буду! Обещаю, я не буду болтать с девчонками всю ночь! Пожалуйста, отпусти меня! Ну пожалуйста!

– Нет, – отрезала мама. – Разговор окончен.

Всю ночь я проплакала. Это было так несправедливо.

Да, я мечтала сыграть Дороти. Но и школа была моей жизнью. Я превратилась в изгоя, и девичник у Терри мог стать моим спасением. Почему мама этого не понимает? Ее волнует только то, что я слишком устану. Ну и что? Спектакль – это один день, а школа – каждый день!

На следующий день я сказала Терри, что не смогу у нее ночевать.

– Терри, мама меня не пускает, потому что в воскресенье спектакль, – пыталась объяснить я.

– Ты не хочешь прийти, потому что считаешь себя лучше нас! – вспылила Терри.

– Неправда! – Я уже чувствовала, как обещание дружбы тает на глазах. – Мне дела нет до этого дурацкого спектакля. Я не думаю, что чем-то лучше тебя!

– Нет, думаешь! Ты всего лишь дурацкая актриса. Кстати, я пригласила тебя только потому, что меня заставила мама. Никто и не хотел, чтобы ты приходила.

С этими словами она развернулась на каблуках и пошла прочь. Я была просто раздавлена.

В воскресенье утром я изо всех сил постаралась забыть о неприятном разговоре с Терри и принялась готовиться к спектаклю. Мне всегда нравилась атмосфера кулис, суета в гримерках, где родители готовили детям костюмы, запах грима, шорох и позвякивание бутафории, грохот устанавливаемых на сцене декораций. Такой мир заменял мне общение с друзьями.

За кулисы пришли и мама, и папа. Они хотели подбодрить меня.

– Ни пуха ни пера, дорогая, – с улыбкой сказал папа. – Профессиональные актеры всегда говорят так перед спектаклем.

– Джоди, не сутулься и говори четко, – напомнила мама, затягивая хвостики на голове.

Наш режиссер, миссис Питт, энергичная женщина среднего возраста, которая благодаря работе в детском театре стала настоящей знаменитостью, начала вежливо выпроваживать родителей из гримерок.

– Мама, а из школы кто-нибудь пришел? – спросила я, впрочем, безо всякой надежды.

– Я хотела тебя удивить, но теперь уже можно сказать, – подмигнула мама. – Я позвонила некоторым родителям. Все твои одноклассники придут.

– Мама, спасибо!

Спектакль прошел с колоссальным успехом. Два часа я была настоящей Дороти. Когда он закончился и я вышла на поклоны, на сцену поднялся папа, чтобы вручить мне роскошный букет. В тот день папа был таким красивым! А потом ко мне за кулисы пришли Терри, Джо Эллен и еще несколько одноклассников. Они улыбались, говорили комплименты, но я чувствовала, что им неловко и неприятно, словно их заставили есть противные овощи. Я сделала вид, что не замечаю. Я же только что осуществила свою мечту – сыграла Дороти в «Волшебнике страны Оз». Однако радости не было.

В понедельник в школе я поблагодарила Джо Эллен и Терри, что они пришли на спектакль.

– Я так рада, что вы были там, – сказала я, страстно желая заслужить их дружбу. – Для меня это многое значит.

– Было весело, – улыбнулась Терри.

– Ага, – подхватила Джо Эллен.

– И как ты запомнила весь текст? – спросила Терри.

– Это было несложно. Мама репетировала со мной каждый день, и со временем я все запомнила.

– Ну пока, – сказала Терри.

– Увидимся, – пробормотала Джо Эллен.

Может быть, я сумею их вернуть. Они уже со мной разговаривают!

Правда, радость была недолгой. Учеба продолжалась, и атмосфера в школе постепенно начала меняться – незаметно, но очень решительно. Одноклассники стали разбиваться на группы, и принадлежность к ним много значила. Тебя либо принимали, либо отвергали. Если ты не был чирлидером, спортсменом, отличником или членом «крутой» группы, тебя просто не замечали.

Я заметила и другие перемены. Раньше теми, кто активно участвовал в уроках, восхищались, с них брали пример. Теперь же часто поднимавших руку высмеивали, называя учительскими подхалимами. Чтобы тебя приняли в группу, нужно было высмеивать других, даже если тебе этого не хотелось. Такова стала цена дружбы. Правила просты: либо высмеиваешь ты, либо высмеивают тебя. Чем ты более жесток к изгоям, тем выше твоя популярность в группе. А если не хочешь плыть по течению, то сам станешь изгоем. Ребята, которые всегда были добрыми и внимательными, становились жестокими, чтобы произвести впечатление на друзей.

– Почему ты всегда так причудливо говоришь? – как-то раз на перемене спросил меня Эдди. – Ты даже не знаешь, что означают эти слова.

Мне нравилось учить новые слова и пользоваться ими в школе. Никто прежде не дразнил меня за это.

– Я знаю, что они значат, – ответила я.

– Ты врушка и зазнайка! Почему бы тебе не перейти в другую школу? Тебя здесь никто не любит.

А ведь я была влюблена в Эдди…

– Пожалуйста, не говори так, – сказала я, с болью вспоминая, как он разбил пиньяту на моем дне рождения и как мы веселились тогда.

За спиной я услышала шарканье кроссовок по асфальту. Я обернулась. К нам направлялись два приятеля Эдди.

– Она уродка, – сказал один.

– Ага! – подхватил другой. – Эдди, зачем ты разговариваешь с этой уродкой?

– Я говорю, чтобы она перешла в другую школу, потому что все мы ее ненавидим, – с гордостью ответил Эдди.