Оксана Танкова - Осторожно: детская душа. Заметки детского психолога

Когда моему двоюродному внучку Сашке было 3 года 7 месяцев, между нами произошел следующий диалог:

– Тётя Ксюша, я тебя убью!

– И тебе меня не жалко?

– Нет, не жалко.

– А ты знаешь, что такое «убить»?

– Знаю. Это «Пиф-Паф»! (показывает, как стреляет из ружья)

– А потом? Ты знаешь, что потом со мной будет?

– Нет, не знаю.

– Если меня убить, то потом меня на нашей Земле не станет. Придешь ты ко мне в гости, будешь звать: «Тетя Ксюша, тетя Ксюша», а меня уже не будет здесь.

– А где ты будешь?

– Когда человек умирает, то он улетает на небо. И там живет. А сюда уже вернуться не может.

– И Багира улетела на небо? (наша кошка)

– Да, и Багира болела, умерла и теперь улетела на небо. Там она не болеет уже, радуется.

– Я возьму дедушку Андрея и мы полетим на небо к Багире, проведаем её.

– Нет, раньше времени на небо лететь нельзя. Вот когда ты станешь стареньким, тогда ты уедешь с Земли и полетишь на небо. А сейчас надо жить здесь. Наша Багира сидит сейчас на облачке, на нас смотрит и радуется. А потом мы станем старенькими и к ней прилетим, встретимся.

Некоторые родители пугаются каких-либо высказываний своих маленьких детей, не понимая, что дети не могут рассуждать так, как мы, взрослые. И если ребенок говорит: «Я тебя убью» – это не значит, что хочет действительно убить. Если он говорит: «Ты умрешь, тебя закопают, и червячки будут кушать» (слова моей дочки в 4 с половиной года) не означают, что ребенок до конца понимает, как это происходит и хочет, чтобы маму поели червячки. Разговаривайте с детьми, объясняйте значение слов, рассказывайте о жизни в понятной, не пугающей форме. А также подумайте: у самих не вырывается ли в злости на кого-то: «Убью тебя!».

Так, Саша мне поведал, что «Я тебя убью» папа говорит маме. Папа даже и вспомнить не смог. А я припомнила, что бывало, говорил, в плане: «Отстань от меня, не тревожь». Дети как рассуждают: раз папа так говорит, значит, это слово хорошее и говорить его можно. Поэтому за своей речью родителям придется следить. Еще у вас может возникнуть вопрос: а стоит ли такие темы поднимать? Может, стоит замалчивать? Нет, говорить об этом нужно. Не навязчиво, конечно, а тогда когда ребенок спрашивает или возникают ситуации, в которых это важно обсуждать.

Сколько родителей у нас угрожают своим детям, что сдадут их в детский дом? Или в комнату полиции, вызовут полицию, она заберет в тюрьму, отдадут другим родителям?

К сожалению много, очень много. И часто это делается не из-за нелюбви, а из-за бессилия, незнания, как найти контакт с непослушным ребенком.

Родители рассуждают со своей колокольни: подумаешь, какая ерунда. Только пригрозили, но не сдали же. А угроза поможет ребенку стать спокойнее и более хорошим.

Для ребенка же это большая травма отвержения. Его отвергают таким, какой он есть, во всем многообразии (хорошего – любим, чуть не такой, как нам надо – в детский дом). Ребенок начинает жить в напряжении, теряет непосредственный контакт с родителями, окружением, боится как-то не так себя повести и становится либо «забитым», либо, наоборот, «сходит с катушек» и еще больше у него появляется бунтарства и непослушания.

Итак, подробно на примере.

Однажды много лет назад ко мне обратились одни родители по поводу того, что их шестилетняя дочь стала со слезами на глазах приходить в детский сад и уходить из него. По словам родителей, вроде ничего существенного не происходило, что так могло повлиять на ребенка.

Несколько первых занятий девочка общалась достаточно поверхностно, увертывалась от ответов.

И вот я её попросила нарисовать себя, приходящей в детский сад, маму и папу. Поговорить от имени каждого. Во время работы с рисунком выяснилось, что папа часто, со слов девочки, грозится сдать её в детский дом.

«Однажды папа привез меня к дверям детского дома. Там пришла женщина с мальчиком. Она его оставила, вышла и заплакала», – рассказывала мне взволнованно Лиза, округлив глаза.

Затем немного помолчала и добавила: «Всех балованных детей сдают в детский дом».

«Ты считаешь, что детские дома существуют, потому что дети плохие?», – спросила я.

«Да, когда дети балуются, их отвозят в детский дом. Они там живут. Родители не хотят плохих детей».

«На самом деле, детские дома существуют, потому что бывают плохие родители, которые ведут себя плохо: пьют много водки, не следят за своими детьми, не кормят их, не занимаются ими, бьют… Дети, у которых такие родители, не виноваты в этом. А за баловство детей туда не отдают. Папа твой грозится, потому что не знает, как сделать так, чтобы ты слушалась его. Но отдавать тебя в детский дом не хочет совсем и не собирается. Он тебя любит».

«Правда-правда не отдадут?» – Лиза сощурилась и посмотрела на меня.

«Правда-правда», – твердо ответила я.

Затем была консультация родителей.

Истерики в детском саду прекратились.

Девочке Лизе было важно узнать:

• что дети не виноваты в отвержении их родителями;

• что мама-папа не собирались отдавать её в детдом;

• что папа может ошибаться и не знать, что делать;

• что она нужна своим родителям и такая балованная.

Родители, миленькие, родненькие. Я понимаю, что с детьми непросто. Они часто не слушаются, проверяют на прочность родительский авторитет, им от их самостоятельности излишней может грозить опасность…

Но, пожалуйста, никогда не угрожайте их отдать в детский дом. Вы же не хотите, чтобы ваш ребенок получил травму отвержения?

За долгие годы работы с детьми я не перестаю удивляться их мудрости. Они учат меня смотреть на многие вещи в другом ракурсе, в том числе и во взрослой жизни.

Вот и в один из четвергов мне посчастливилось наблюдать интересный случай.

Я проводила занятие по развитию психических процессов в младшей группе. Изучали понятие «посуда».

Андрюшка сидел между Викой и Машей. Вначале он начал подвигать Вику со стула, улыбаясь ей. С одной стороны, Андрей проявлял к ней симпатию, показывал: «Ты мне нравишься», с другой – причинял неудобство, фактически выживая с ёё места. У Вики было растерянное лицо.

Я, увидев это, сказала: «Андрюша, тебе Вика нравится?» Он кивнул, а Вика заулыбалась. Далее я продолжила: «Но ей неудобно так сидеть. Сядь, пожалуйста, на свой стул. Тебе же Вика нравится, тогда сделай, чтобы ей было удобно».