Маша Трауб - Не мамкай!

А если вдруг женщина не собирается уходить в декрет и хочет продолжать работать «на удаленке», фрилансе или полный рабочий день проводить в офисе? А если муж готов уйти в декрет вместо жены, причем с большим удовольствием? Как сейчас говорят, «а что, так можно было?».

Я точно помню, что с мужем мы никогда не садились за стол и не обсуждали глобальные проблемы из серии «как мы будем жить дальше». Все складывалось само собой. И, как показало время, складывалось правильно.

С сыном было сложно – я лежала на сохранении. Меня выписывали из больницы домой на неделю и обещали оставить за мной кровать у окна. Сына я вылежала. Потом выкармливала, выхаживала. До сих пор не знаю, как благодарить своего начальника за то, что мне платили зарплату все месяцы, которые я провела в больнице. «Потом отработаешь. Думай о ребенке. Вернешься, когда будешь спокойна», – сказал он, когда скорая увозила меня прямо с рабочего места – угроза выкидыша. Восемь недель беременности. Никто, кроме начальника, вообще не знал, что я беременна. Я звонила, плакала, просилась на работу, но он запретил мне появляться в офисе. Он был замечательным отцом мальчиков-близнецов и просто мудрым человеком. В миллионный раз повторял, что ребенок важнее всех работ, вместе взятых, а материнство – главный рабочий пост для женщины. Многолетний брак, успехи детей – лучший карьерный рост, самый головокружительный. Именно он научил меня расставлять жизненные приоритеты – дети, муж, семья. Жить ради них, работать ради них. Не для них, а именно ради.

Слава богу, тогда не были так активны феминистки, и никому в голову не приходило с пеной у рта обсуждать гендерные различия, права женщин и обвинять мужчин в сексизме. Никто из женщин-коллег не стал кричать: «А как же собственное развитие, желания, мечты?» Все оказалось правильно и на своем месте, в том числе я. На месте матери и жены, хранительницы пресловутого домашнего очага. Мечты и желания? Благодаря детям я исполнила их все. Развитие? Да каждый день, только успевай. Карьера? Дети – лучший стимул ее сделать, бежать вверх по карьерной лестнице.

Сейчас у меня нет никакого желания держать себя в форме, тренироваться. Меня не волнуют морщины и седина. Но я тренируюсь, худею, закрашиваю седину и колю ботокс во все возможные места. Потому что у меня есть дочь, Серафима, Сима, как мы называем ее дома, которая хочет видеть свою маму молодой и красивой. Да, иногда я могу напомнить себе, что у меня есть еще и взрослый сын, и мне уже позволительно не гнаться за молодостью и стройным телом. Но когда я выхожу куда-то с сыном, купаюсь в комплиментах. А еще чаще я появляюсь в обществе дочки. И мне нужно выглядеть так, как выглядит большинство мамочек из окружения – на десять лет младше.

Да, у меня не самая популярная точка зрения. Многие женщины стараются хорошо выглядеть для мужчины, мужа. Я хочу быть красивой для своих детей. Никто меня не убедит, что ребенку неважно, как выглядит мама – ведь она для него самая-самая.

Много раз я видела мальчиков, которые стесняются мам. И не потому, что мама пытается поцеловать их на глазах у друзей и соучеников. Я видела, как одноклассник моего сына Василия, можно сказать, отрекся от собственной матери. «Это твоя мама?» – спросили ребята. «Нет!» – ответил двенадцатилетний мальчик. Я дала себе слово, что мои дети будут кричать: «Да, это моя мама!» – и кричать с гордостью.

Горящие глаза, харизма, бьющая через край, адреналин, будто тебя подсоединили к аккумулятору. Женственность, страсть, игривость, непредсказуемость. Если вы видите женщину с подобными симптомами, не спешите ставить диагноз – любовник. Возможно, но лишь в одном случае из ста. В остальных девяносто девяти случаях вы видите перед собой молодую мать.

Когда я устаю до чертиков, больше не могу выдерживать рабочий и домашний графики, не прошу сына или мужа забрать или отвести дочь на тренировку. Иду сама. Там я обязательно встречу своих многодетных приятельниц. Они уже успели отвезти старших девочек на тренировку и лихо выруливают с парковки. У них есть два часа на то, чтобы забрать среднюю дочь с продленки, отвезти домой, усадить за уроки и приготовить ужин для всей семьи. Вернуться за старшей. Младший ребенок обычно болтается под мышкой у мамы, радостно суча ногами. Под другой рукой – плюшевая собака или заяц. В руке – обруч, который не понадобился для тренировки, но мог понадобиться, или сумка с тем, что дочь забыла на предыдущем занятии. Плюс пакет с продуктами – грех было не забежать по дороге в магазин. За спиной – рюкзак с документами.

– Куда ты? – спрашиваю я Лену. – Надеялась перехватить тебя и пойти кофе пить.

– Котлеты! – кричит Лена в окно, продолжая рулить. – На плите! Муж точно не догадается переставить сковородку!

И тогда я понимаю, что совсем не устала. У меня не горят на плите котлеты. Нет полуторагодовалого ребенка, который еще плохо говорит, поэтому непонятно, чего хочет и из-за чего бунтует.

Если мне становится тоскливо, зову Катю переждать время тренировки у меня в гостях, чтобы не мотаться туда-сюда по пробкам. Естественно, с маленькой Евой. Я всегда их рада видеть. Как и остальных подруг, которым всегда предлагаю завести малышей в туалет, попить чай, поесть, поиграть. Двухлетнюю Еву сначала нужно уговорить войти в дом, потом держаться на приличном расстоянии, чтобы она не начала уверенно топать на выход. Завлечь на кухню и накормить котлеткой. Достать игрушки. Нет, игрушки не хочет. Тогда пианино. Пятнадцать минут Ева занята. Потом зайцы в домике. Еще десять минут. Ева расплакалась, увидев вышедшего из комнаты страшного и чужого дядю – моего старшего сына. Дядя, впрочем, привык к тому, что в доме случайно объявляются то младенцы, то годовалые дети, то орущие трехлетки. То сразу все, зашедшие «на огонек».

– Мам, в морозилке есть мороженое, – советует Вася, видя, как я мечусь по кухне, не зная, что еще вкусное и полезное затолкать в ребенка – ребенок решительно ничего не хочет.

Убили еще пятнадцать минут.

Переоделись, помылись, поменяли памперс, съели яблоко, разбросали яблоко по кухне. Попили чай, разлили чай. Размазали по столу чай ложкой. Поиграли в мячики. Хвала небесам, что дети любят мячики. Начали собираться на выход – за старшими девочками. Пока обувались, решили остаться навсегда и не уходить. Освоились. Улыбнулись. Попрыгали на кровати. Покакали. Поменяли памперс, порыдав в незнакомой ванной. Опять порыдали, желая вернуться в ванную. Решили прорваться в комнату к страшному дяде. По дороге почитали книжку. Одевались в страшной спешке. Забыли шапку. Вернулись за шапкой. Забыли сумку со всеми документами. Вернулись за сумкой. Захотели пить. Попили. Захотели есть. Ели в лифте творожок и банан. В результате неслись галопом, чтобы вовремя забрать девочек с тренировки. Девочек на двадцать минут задержали тренеры. Выдохнули от счастья. Успели! И все это – за два неполных часа. Что там у меня было? Тоска накрыла? Ну да…