Н. Неплюев - Христианская гармония духа. В 2-х кн. Кн. 2

Не умея любить ни Бога, ни ближнего и сознавая, что дух ваш, несмотря на то, не утерял окончательно свойства любить, вы утешаете себя, играя в любовь к детям вашим; это тоже нравственный калейдоскоп, который вы легко откладываете в сторону, как ненужную вещь, как только вы можете забавляться иначе, играя в любовь к Богу калейдоскопом глупого ханжества или в любовь к ближнему калейдоскопом холодного разврата. Степень вашей любви к детям легко обнаруживается, как только они не ласкают ваших родительских слабостей, как только они перестают быть вашею гордостью по понятиям излюбленной вами жизни по обычаю мира сего. Недаром прозвучали грозные для вас слова Спасителя мира: Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее [16] Мф. 10, 35. . И: Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня [17] Мф. 10, 37. .

Зачем же, называясь христианами и воображая, что любите детей ваших, вы всего более боитесь, чтобы они не променяли на Христа жизнь по обычаю мира сего, чтобы они не последовали словам Спасителя мира, приняв на себя крест и выше всего ставя Царствие Божие и правду Его; зачем, таким образом, вы ставите детей ваших в необходимость выбирать между вами и Христом?!

Чего у вас нет: веры во Христа или любви к детям? Очевидно, ни того, ни другого. Если бы вы верили, вы бы не могли, будучи грамотными, а может быть и высокообразованными, не изучить основательно святую Библию, оставаться грубыми невеждами в деле веры, не умея ни думать, ни чувствовать по-христиански, не могли бы не жить по вере, отговариваясь нелепым для верующего предлогом, что это невозможно; вы бы поняли, что жить по вере не значит делать невозможное или неразумное, а, напротив, разумно выполнять волю Божию, всегда и во всем подчиняя сознание и ощущение вдохновению любви животворящей согласно вечной правде святой гармонии духа, причем многое, что кажется невозможным, станет возможно; вы бы поняли, что для счастья вашего сына необходимо, чтобы он жил по вере; вы бы поняли цену святого достоинства гармонии духа и всего более боялись бы для него позорного унижения нравственного самоубийства. Если бы вы любили сына вашего, вы бы понимали стыдливую ревность по отношению к нему и не только не мирились для него с фантастическою потребностью перебеситься , но уразумели бы любящим сердцем, что невозможно оградить сына от искушений и избавить его от лукавого, не порешив твердо выяснить ему весь позор жизни беснующихся по обычаю мира сего .

Но огрубело сердце людей этих, они не разумеют более любви к Богу и к ближнему, в том числе и к детям своим; не только не разумеют стыдливой ревности по отношению к сыну, но готовы стыдиться святой гармонии духа его и сочувствовать гнусному насилию нравственного самоубийства в угоду тем, кто создает жизнь по обычаю мира сего, кому бы и теперь Спаситель мира сказал, как говорил отцам их XIX столетий тому назад: Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего [18] Ин. 8, 44. .

Чтобы при таких обстоятельствах остаться твердым и сохранить достоинство святой гармонии духа, необходима такая степень святости, при которой редко происходит воплощение, которая соответствует только тем избранным сынам человеческим, о которых Библия повествует, что еще до рождения они были избраны вершителями воли Божией на земле. Большинство решается на нравственное самоубийство и вполне погружается в хаос жизни на всю жизнь, если дух, обманутый земными забавами умственными и нравственными калейдоскопами, не найдет в себе силу воспрянуть, стряхнуть с себя запутанную сеть условной лжи современной культуры.

Это нравственное пробуждение случается часто, но редко дух, пройдя через пытку нравственного унижения, найдет в себе силу воспрянуть выше унылой разочарованности и мрачного недовольства собою. И это геенна огненная, где плач и скрежет зубов еще здесь, в земной жизни, а вы, преступные, жестокие родители, не только не ограждаете от нее ваших детей, но заботливо ведете их к ней примером собственной жизни, практическими советами и холодными близорукими расчетами.

Напротив, чем более нарушена гармония духа, тем легче живется и в этом возрасте. Когда дух огрубел до полного равнодушия к Богу, в нем угасла потребность веры и он, легко стряхнув с себя тонкую позолоту религии, наложенную на него в виде временной педагогической меры столь же равнодушными к Богу родителями или педагогами, чувствует себя своим человеком среди равных ему по равнодушию к Богу товарищей, занимаясь науками, тщательно замалчивающими свое место в общей гармонии экономии мира, о которой нельзя говорить, игнорируя Бога, отрицая любовь Творца, которая одна и дает разумный смысл бытию мира, – которая одна превращает науку из бесцельной умственной игрушки в разумное орудие познания абсолютной истины, давая возможность проверять научные гипотезы абсолютной истиною Божественного Откровения.

Бесцельность науки, не озаренной светом религии, не смутит его; даже в том сравнительно редком случае, когда сознание он ставит выше ощущения, он успокоится на ходячем мнении, что вне религии есть стройные философские мировоззрения, которых он, по молодости, понять не может или еще не успел усвоить, но которые когда-то в будущем уяснят ему и абсолютную истину бытия, и смысл земной жизни человека, и разумный смысл научных занятий; когда, что бывает гораздо чаще среди грешных детей земли, гармония духа извращена до положительного преобладания ощущений над высшими свойствами духа, он найдет вполне разумным, совершенно игнорируя потребности духа любить Бога и ближнего и познавать абсолютную правду, избрать целью всех своих стремлений обеспечить себе возможность приятных ощущений и, сделав сознание рабом ощущений, найдет вполне разумным заставить науку служить его личным выгодам, забывая при этом, что ни наука, ни переживание ощущений не сообщили никакого разумного смысла его жизни и не делают из бесцельного прозябания ничего, кроме бесцельного прозябания, украшенного забавою приятных ощущений при содействии науки.

Наконец, окончив свое образование, молодой человек официально погружается в хаос жизни. Родители, когда они понимали свою ответственность исключительно с точки зрения условного обычая и неизбежного приличия, в восторге, самодовольно заявляют, что исполнили свои родительские обязанности и торжественно умывают себе руки, с наслаждением слагая с себя всякие дальнейшие заботы. Оно и понятно. Когда искренно любишь, забота о счастье и благе любимого существа, для христианина забота о христианском настроении духа и честной жизни по вере не может быть временною обязанностью: это насущная потребность любящего сердца, и сложить ее с себя можно, только потушив огонь любви в сердце. Отец, который бесстыдно заявляет, что пришел конец его заботам о сыне и что он слагает с себя нравственное руководство его жизнью, мать, которая радуется тому, что сбыла с рук взрослую дочь и тоже слагает с себя заботы и ответственность, выдавая ее замуж, никогда не любили своих детей и просто решали педагогическую задачу или, еще вернее, раскладывали скучный для них педагогический пасьянс, в котором есть условные правила, есть в конце удача или неудача, только нет одного глубокого жизненного смысла.