Коллектив авторов - Ритмы и события детского сада: ежедневные и еженедельные

Стандарты требуют:

– чтобы для игры были созданы разные пространства, и эта игра могла длиться долго;

– чтобы было много возможностей для движения (а наши сады привычно живут под девизом «не бегай, не кричи!» – и это в отношении дошкольников, которым место для движения необходимо!);

– чтобы дошкольник был окружён результатами собственной деятельности;

– чтобы ребёнок осваивал культурные способы, но при этом имел возможность воплощать собственный замысел в рисунках и других произведениях.

Так вот, множество вещей, которые делаются в этом саду, не просто возможны, но необходимы в большинстве других – просто чтобы образование считалось нормальным, отвечающим мировым и отечественным стандартам. И для этого как раз:

– спальни должны быть открыты для игры;

– в группах (а не только в спортзале дважды в неделю) должна быть свобода для движения;

– лестничные пролёты и стены детского сада напоминали бы не стерильную больницу, а были увешаны детскими произведениями;

– должно быть много конструктора и много неструктурированных игрушек;

– утро должно начинаться кругом, где все приветствуют друг друга, где есть место «теплу»;

– коридоры (а в некоторых новых детских садах это огромные пространства, которые используются только для того, чтобы дети строем прошли по ним) должны быть местом повседневной жизни;

– дети должны иметь возможность играть с водой и песком.

По результатам проведённых исследований и в Москве, и в России могу сказать: все эти моменты редко где выполняются, хотя никаких формальных препятствий тут нет, даже в грозных СанПиНах. Всё это вопрос устаревших традиций, которые сами, конечно, не уйдут, а требуют креативных управленческих ходов.

Другими словами, «детский сад Тубельского» – это не уникальная авторская площадка, которую невозможно повторить (таким образом мы сразу подразумеваем её маргинальность – ну есть такое чудо, где-то чудеса бывают, но не у нас), а как раз то место, где выполняются государственные требования.

Это – норма, точка отсчёта.

Таким признанием мы не умаляем авторской сути этого детского сада. Например, Якоб Крузе (директор очень хорошего детского сада из Копенгагена) сказал, что если оценивать сад с точки зрения «детской перспективы», то его детский сад соответствует этому требованию на 70 %, а «тубельцы» – на 100 %.

Вот эти 30 % – про авторство: про «пушкинские» балы, про праздник фонариков или театр Ксенофонта Петровича; допустим, это именно то неповторимое лицо, которое странно было бы ожидать видеть у всех.

Но вот остальные 70 % – просто про соответствие современным требованиям: каким должен быть детский сад, чтобы ребёнок, проживая в нём детство, учился быть свободным в культуре, не утрачивая своей натуральной естественной свободы.

Приезжаю в сад примерно в 7.30 (всегда хочу пораньше, но на практике получается редко).

Первое ощущение «подходящее» (в смысле при подходе к саду): в кухне свет горит, активное движение – готовят…. Пахнет знакомо, но никогда не могу угадать, что именно сегодня за блюдо. Иду по двору и замечаю, где ещё свет горит; в «нашем» крыле я обычно «первооткрыватель», точнее «первозажигатель».

В группе утром обязательный минимум:

• надписать лист картона (например, «13 марта, пятница»). Это лист записей наблюдений за детьми – «облака».

• поставить вариться кофе,

• проверить-поточить карандаши, приготовить «календарики».

Примерно в это время (но иногда и раньше) начинают поступать смс-сообщения от родителей: «Доброе утро. Б. сегодня не придёт – ночью рвало, понаблюдаем пока»; «опаздываем, будем после девяти, идём пешком – глухая пробка!» и т. п.

Кофе готов, карандаши ждут – поехали! Издалека громко слышно Мишу-Матюшу (и брата их, Даню из другой группы) – входят в раздевалку и мама им предлагает с ходу игру: «Тихо, как мышки, чтобы Лена не заметила, что вы пришли». Сразу соглашаются, ползут проверить: «А там точно Лена?» Ужасно «удивляюсь», когда вдруг «обнаруживаю» их вошедшими в группу. Миша-Матюша довольны: «Ура! Не заметила!».

Ф. забегает, как вихрь, заглядывает, здоровается, сообщает что-нибудь животрепещущее.

М. очень долго выясняет с мамой, как нарисовать крокодила (или молоток, или…) для нашего ежедневного картонного листа («13 марта….»), потом сильно спорит, где этого крокодила приклеить…

Постепенно вползают в группу, разные-разные: один громко здоровается; другой пробегает мимо мыть руки; третий подбегает к окну – не пропустить папу и помахать; ещё один тихо, еле-еле слышно здоровается; следующий вообще не видит никого вокруг, кроме одного друга; ещё один здоровается несколько раз подряд: «Прррри-вет, Лена!» (он трррренирует букву… правильно – Рррррр!!!).

Начинается сказкотворение: рисуют, собираются в «двойные», «тройные» сказки, договариваются о развитии сюжетов, отстаивают право на свою «одинарную» сказку…

Когда начинают подходить ко мне, чтобы я записала, меня часто посещает чувство, что это гномы (прям-таки гномы-гномы, особенно Даша) – такой маленький народец, сопят, бормочут, толкаются, рассказывают порой фантастические истории… Дух захватывает…

Обязательно к 9 часам найдётся несколько не успевших дорисовать-записать. Сейчас (к весне) уже примирились, спокойно это переживают, сами предлагают: «У меня будет без слов». А в начале года всякое бывало – крик, слёзы, «выпадание» из дальнейшей жизни на некоторое время. Беда…

Далее – выбор Сказочника. Тут разгул страстей, умоляющие глаза, сложенные ладошки, интриги (!) – написание двойных сказок….

Выбор определяет (у меня) звон колокольчиков. Говорю: «Тише! Не слышу, какое имя сейчас прозвенело…». Разочарованные стоны, радостные выкрики (даже танцы бывают) – и мы цепочкой за Сказочником «едем» в спальню, проводить утренний круг.