Фридрих Фребель - Будем жить для своих детей (сборник)

Это первое чувство общего, общности, впервые соединяющее ребенка с матерью, отцом, братьями и сестрами, чувство, в основе которого лежит высшее духовное единение, к которому впоследствии примыкает непреложное убеждение, что отец, мать, братья, сестры и люди чувствуют и познают себя в общности и единении с высшим началом: человечеством, Богом; это общее чувство есть первый зародыш, первое основание всякой истинной религиозности, всякого истинного стремления к свободному единению с вечным, с Богом.

…Если родители желают для своих детей этой непоколебимой, этой никогда не исчезающей точки опоры, как высшего приданого для жизни, то родители и дети должны быть тесно соединены между собою и внутренними и внешними узами всякий раз, когда им приходится сознавать себя соединенными в молитве в тихой ли комнате, на вольном ли воздухе, в молитве с их Богом и Отцом.

Как было бы во всех отношениях хорошо, если бы родители смотрели на ребенка в отношении ко всем человеческим ступеням возраста и развития, не перепрыгивая через некоторые и не игнорируя их совершенно; если бы они в особенности обратили внимание на то, чтобы каждое мощное и совершенное развитие каждой последующей ступени основывалось на мощном, совершенном и своеобразном развитии всех вместе и каждой в отдельности предшествующих ступеней жизни. Это-то в особенности так легко забывается родителями, …так, они считают человека отроком, раз он достиг отроческого возраста; так, они считают его юношей или взрослым человеком, раз он достиг юности или возмужалости; но так же, как отрок становится отроком, а юноша юношей не оттого, что он достиг отроческого или юношеского возраста, но оттого, что он в первом случае пережил детство, а во втором – отрочество в согласии с требованиями своего духа, своей души и своего тела; точно так же возмужалый человек становится возмужалым не благодаря соответствующему возрасту, но лишь благодаря тому, что им верно исполнены требования ступеней его детства, отрочества и юности…

Пусть… в ребенке видят человека, т. е. целое, а в детстве пусть видят также сразу и детство человечества и человека, пусть… и в ребенке (т. е. в играх его) видят всю будущую деятельность человека. Отсюда следует: человек, чтобы совершенно развить себя как человека и в себе человечество, уже в детстве должен быть рассматриваем в совокупности земных отношений как цельная единица.

Для появившегося человека, для ребенка, внешний мир… выступает из своего ничто прежде всего в туманной, безобразной неясности, в хаотическом беспорядке, сливая в одно и ребенка и внешний мир, да и самые предметы выступают для него из этого ничто, из этого тумана главным образом благодаря раннему вмешательству слова со стороны родителей, со стороны матери по преимуществу, сначала разделяющего ребенка и внешний мир, а затем снова соединяющего их воедино, …в конце концов человек, ребенок выступает для самого себя как вполне определенный предмет, стоящий совершенно особняком от всего остального…

Но каждая вещь и каждая сущность – все познается лишь постольку, поскольку оно сопоставляется с однородным противоположным предметом и поскольку отыскиваются общие с ним единство, гармония и равенство, и познание совершается тем совершеннее, чем совершеннее происходят соединение с противоположным и отыскивание общих свойств.

Предметы внешнего мира представляются… то в более твердом, то в более жидком или в более газообразном состоянии. Согласно с этим человек и одарен чувствами для восприятия твердого, жидкого и газообразного.

Но ведь каждый предмет в свою очередь является или в спокойном состоянии, или в состоянии движения. Согласно с этим каждое из этих физических чувств в свою очередь подразделяется на два совершенно различные органа, из которых один имеет дело главным образом с познаванием предметов, находящихся в спокойном состоянии, а другой, напротив, – с предметами, находящимися в состоянии движения; таким образом чувством для восприятия газообразного наделены органы слуха и зрения; чувством для восприятия жидкого наделены органы вкуса и обоняния, и чувством для восприятия твердого – органы чувствования и осязания.

Согласно закону познавания вещей посредством противоположного развивается уже в ребенке чувство слуха, слух, и только впоследствии развивается чувство зрения, зрение, руководимое, обусловленное и вызванное последним; благодаря такому развитию этих обоих чувств только и становится возможным для родителей и окружающих соединять предметы с их противоположностью, со словом, а потом со знаком, теснейшим образом, как бы воедино, в одно неразрывное целое и таким образом привести ребенка к созерцанию, а потом к познанию предметов.

По мере развития физических чувств в ребенке равномерно и одновременно развивается способность распоряжаться своим телом, его членами, и притом опять в последовательности, обусловленной их природою и свойствами предметов физического мира.

Предметы внешнего мира бывают сами или более близки, спокойны, и поэтому как бы сами уже требуют спокойствия, или же они бывают более подвижными, неустойчивыми и, как таковые, требуют, чтобы их удержали, схватили, поймали… Таким образом развивается употребление членов (сноровка) для сидения и лежания, для обнимания и схватывания, для хождения и прыганья; стояние есть цельная и притом самая совершенная совокупность всяких навыков тела и его членов: это нахождение центра тяжести для тела. Физическое стояние для этой ступени так же важно, как была важна для ранней ступени улыбка, это физическое самонахождение, так же важно, как важна нравственно-религиозная устойчивость для последней ступени человеческого развития.

На этой ступени развития для появившегося человека главным образом дело идет о пользовании своим телом, своими чувствами, своими членами, …отсюда начинающаяся на этой ступени игра ребенка со своими членами, со своими ручками, пальцами, со своими губами, языком, со своими ножками, а также со своими глазами и выражением лица.

…Но эти игры в качестве детских проявлений суть как бы первое важное предостережение, чтобы ребенок не привыкал к движениям тела, и в особенности лица, без всякого внутреннего основания, например, к движениям глаз и рта и чтобы таким образом он не мог рано вкоренить в себе разлад, раскол между чувствами и их внешним выражением, между духом и телом, между внутренним и внешним, который ведет или к лицемерию, или к тому, что тело усваивает движения и манеры, которые впоследствии уже вовсе не подчиняются силе воли, не исчезают более никогда и сопровождают человека, как маска, на протяжении всей жизни.