Юлия Фаусек - Детский сад Монтессори (сборник)

Выражением «апперципировать» обозначается то, что мы «привоспринимаем», принимаем со стороны. С другой стороны, к апперцепции мы должны причислить все чувства и волевые движения, которые ассоциируются с созерцанием вещей и, благодаря этому, вновь пробуждаются в нас».

Представления, которые дошкольник «привоспринимает», «присоединяет» к новым восприятиям, неточны, вследствие неточности его восприятия вообще, а также благодаря тому, что они искажаются фантазией, которая в ребенке могущественней, чем интеллект. Поэтому эта детская «фантазирующая апперцепция» не облегчает, а, наоборот, затрудняет правильное осознание внешнего мира и приспособление к нему. Задача рационального воспитания, экономизирующего человеческие силы, охраняющего психофизическое здоровье и обеспечивающего эволюцию человека, не может, разумеется, заключаться в нарочитой, искусственной задержке дошкольника в стадии фантазирующей апперцепции .

Сам дошкольник жадно стремится к точным восприятиям. Точное знание необходимо ребенку, и он умеет воспринимать и фиксировать его в упорных повторных упражнениях (столь часто прерываемых нетерпеливыми и невежественными взрослыми, не постигающими всей биологической ценности этой настойчивой повторности); требуется только, чтобы дитя встретило поддержку и разумное содействие на этом пути.

Благодаря прочному утверждению в ребенке точных и отчетливых «категорий восприятия» в его сознании в процессе накопления жизненного опыта закладывается не просто «апперципирующая масса», но возводится стройная и упорядоченная «апперципирующая система» . Из нее, навстречу новым впечатлениям внешнего мира, мобилизуются не туманные и расплывчатые обрывки воспоминаний, искаженные вдобавок преображающей деятельностью гипертрофированного воображения, а точные, соответствующие восприятиям представления. Эта упорядоченная апперципирующая система работает как высокодифференцированный «прецизионный» механизм и определяет точность восприятия, классификации и обозначения объектов опыта.

Материал в высокой мере утончает также различительные способности ребенка; при этом особенной четкости достигают ассоциации по сходству. В последних, как известно, психологи усматривают высший тип ассоциаций, сопровождающий процесс мышления высшего порядка.

Далее, благодаря тому, что материал содержит в себе контроль ошибок и что отдельные пособия таят в себе задания, могущие быть выполненными путем определенных, иногда разнообразных приемов, ребенок приучается самостоятельно ориентироваться в данных опыта и координировать в согласии с ними свои действия. Так, в процессе работы дошкольник сравнивает, дает оценку, выносит суждение, делает умозаключения; от наблюдения анализирующего он переходит к наблюдению осмысленному, представляющему тип более высоко развитой апперцепции.

Дитя уж не удовлетворяется более повторным выполнением упражнения в совершенстве. Оно становится самостоятельным исследователем объектов материала. Например, ребенок правильно и быстро размещает цилиндрики в бруске, даже закрыв глаза. Однако он не довольствуется этим достижением. Он пробует вставлять высокий цилиндр в мелкую ячейку, или опускает маленький цилиндр в ячейку от большого, восклицая при этом: «Ого! Провалился, потому что маленький».

Все чаще и чаще луч сознания прорезывает мрак его психики; все чаще объект, выявлявший его вниманию только одно какое-либо свойство, вдруг обращается к нему новой стороной. Много раз ребенок ощупывает материал для развития осязательно-мышечного чувства, повторяя: «это гладкое, это шероховатое», и внезапно, с сияющим радостью лицом и горящими глазами, восклицает: «Смотрите, смотрите, ведь это квадрат!», показывая на квадрат из наждачной бумаги. В давно известном, казалось, объекте он «сам» открыл новое свойство.

Таким образом «чистые категории восприятия», утвердившиеся в его апперципирующей системе, способствуют самостоятельному и правильному осознанию внешнего мира.

Ребенок становится вдумчивым наблюдателем окружающего, причем методическая самостоятельная работа на материале приводит его к методическому и самостоятельному наблюдению. Тогда он начинает подходить как вдумчивый исследователь к природе.

Монтессори отнюдь не ограничивает детского опыта только предметами своего дидактического материала , она вовсе не замыкает его в кругу кубов, призм и пр., как это неосновательно утверждают ее критики.

Напротив, она приводит его в живое общение с природой и этим самым открывает ему весь мир. В правильно оборудованном детском саду ребенок находит растения и животных (правда, опять-таки не в подавляющем его ум количестве) научается любить и беречь их в деятельном уходе за ними, а не из слащаво-сентиментальных поучений. Он также изучает их, но как самостоятельный наблюдатель. Монтессори умышленно избегает превращения продуктов природы в дидактический материал для изучения цветов, форм, размеров, для обучения счету и пр., подобно тому, как ею не используются в качестве дидактического материала игрушки.

Неопределенность, неточность, а главное, пестрое смешение признаков и в объектах природы, и в игрушках приводит к тому, что в уме ребенка не фиксируются точные категории восприятия. Далее отдельные свойства могут остаться не выделенными, если на помощь не придет со своими поучениями воспитательница.

В процессе такого обучения ребенок пассивно воспринимает лишь то, на что руководительнице заблагорассудится обратить его внимание. Какие повторные самостоятельные упражнения возможны на подобном материале и какова может быть их ценность? Анализ и выделение элементов очевидно определяются случайными обстоятельствами. Сами элементы крайне неточны, расплывчаты, неоформлены и не могут служить познавательными вехами.

Противники Монтессори упрекают ее в угашении эстетического чувства в ребенке. (К этому мы вернемся ниже). Между тем именно они, сторонники якобы «свободного» и «естественного» воспитания, назойливо вторгаются в душу ребенка, предлагая ему изучать формы листьев, когда ему просто хочется любоваться ими, или побуждая дитя считать лепестки цветов в то время, как оно наслаждается пестрым расцвеченным ковром, по которому ступают его ноги. То же относится и к подходу дошкольника к игрушкам.

Часто приходится слышать указания на то, что материал Монтессори, развивающий в ребенке способность к самостоятельному анализу, тем самым «убивает синтез». Подобные предположения могут высказываться только людьми, имеющими ввиду фантастических «монтессорских детей», плод чисто умозрительных построений, но никогда не наблюдавших живого ребенка, воспитанного в саду Монтессори. Иначе нам не приходилось бы сталкиваться со взглядом, что ребенок, знающий синий цвет и различающий его в небе или в васильке, по тому самому перестает видеть небо или василек. Элемент якобы вытесняет восприятие целого. Нам, работающим с детьми, никогда не приходилось, разумеется, констатировать ничего подобного.