Дима Зицер - Любить нельзя воспитывать

Еще одна особенность: такой человек выражает свои чувства неординарным, непривычным для нас способом. Например, если его обидели, он вовсе не обязательно «даст сдачи». Более того, требовать от него такой реакции – значит вступать в конфликт с самыми базисными свойствами его личности. Его чувство справедливости устроено иначе: он переживает любую ситуацию намного ярче, чем мы с вами. Количество ассоциаций в такие моменты просто зашкаливает, и предложить ему механически заменить одну реакцию на другую – значит заставить его предать самого себя. Представьте себе мультфильм с очень яркими цветами. Такими яркими, что глаза режет. Вот так примерно он и видит наш мир, так и живет в нем – ярко и сочно. (Думаю, вы понимаете, что по той же причине «эсдэвэгэшник» с другим характером в подобном случае может дать сдачи так, что мало не покажется…)

Я совершенно уверен, что для людей с так называемым СДВГ предуготована удивительная судьба. Если, конечно, не перепахать их в детстве. Это ведь удивительный дар – ощущать такую одновременность событий. Именно дар, который может обернуться настоящей наградой и для него, и для окружающих.

Но, увы, в рутинной практике эта награда может показаться проклятием. Причем и ему, и нам. Ведь мир построен по определенным лекалам. Мы хотим видеть их рассудительными, степенными, весомыми. А «эсдэвэгэшник» попросту не может, не умеет быть таким.

А еще добавим, что он знает об этой своей особенности. Уже потому, что ему постоянно на нее указывают. И поэтому, когда его вновь и вновь ругают, очень расстраивается. Расстраивается по модели «ну вот, опять я сорвался, опять не смог, опять выясняется, что я никчемный урод, совсем непохожий на нормальных людей…»

То, что нам следует делать, – это не менять его, а помогать познать самого себя. Помогать, помня о том, что для нас часто неведомы его инструменты взаимодействия с действительностью. Причем делать это осторожно и терпеливо. Вот тогда и научится он владеть этими собственными инструментами, превращая набор случайных и непривычных для нас цветов в поразительную по красоте палитру.

Главное средство помощи – положительная обратная связь. Не «у тебя опять ничего не получается», а «смотри, как ты можешь». Не «посмотри на хороших мальчиков и девочек и стань таким же», а «расскажи мне, как это происходит у тебя, и мы вместе попробуем найти новые возможности использовать твои умения». Не «ты совершенно несносен», а «я знаю, что тебе, как и мне, бывает тяжело, но мы непременно найдем способ изменить это».

И тогда перед ним открываются настоящие голубые дали. И выясняется, что СДВГ – синдром артистов и художников, изобретателей и психологов, мечтателей и новаторов. Точнее, это синдром всех профессий, где востребована повышенная рефлексия, быстрота реакции, способность ощущать собственную и чужую боль, замечать то, мимо чего другие просто пройдут не оглядываясь.

Не надейтесь, они никогда не будут «нормальными». И навсегда останутся неудобными. Но перед ними открыты удивительные и разные дороги. И в определенном смысле от нас зависит, станут они черными меланхоликами, разочарованными в окружающем мире, находящимися в перманентном конфликте с его ритмом, нормами, догмами, или яркими, открытыми, творческими. Такими, какими их создала природа на радость нам всем и им самим.

Будете ломать – получится первое. Будете поддерживать – второе. Вот и выбирайте.

Так что да здравствует СДВГ! И радуйтесь, дорогие родители, если у вас неудобный ребенок. И не торопитесь его менять. Он все равно не изменится. Максимум – огрубеет и станет законченным невротиком. А вместо этого всегда помните, что ему нелегко. Нелегко, но очень интересно, намного интереснее, чем нам с вами. И тут, безусловно, есть чему завидовать. И учиться.

«Что посеешь, то и пожнешь» – страшный и опасный педагогический принцип. Потому что он работает.

Удивительно, но в педагогике паттерны перенимаются с такой скоростью, что часто и не уследишь… Скажем, маме очень-очень важно, чтобы обувь ребенка всегда оказывалась на своем месте. За это она готова биться день и ночь, любыми доступными ей способами. Бьется она, бьется и добивается на первый взгляд неожиданного эффекта: сын перенимает ее нетерпимость, выучивает преподанный материал, как и положено хорошему ученику, и начинает пользоваться новым навыком. Ботинки он на место, может, и не ставит, но «наезжает» на маму виртуозно. Причем с каждым днем все лучше и лучше, в особенности если опыт подкрепляется новыми «уроками». Разве это не типичный образовательный процесс? «Он постоянно бьется в истерике!» Интересно, как он этому научился?..

А вот еще. «Он с детства хотел быть самым сильным – наверное, поэтому он и не делает то, что я прошу, считает это слабостью». Начинаем разговаривать, и быстро выясняется, что установка «мужик должен быть грубым, властным, самостоятельным» возведена у мужской части семьи в основной принцип жизни, лишь бы не показать слабину, лишь бы не проиграть. «Ага, значит, люди живут именно так», – как бы прикидывает ребенок и учится этому, перенимая модель легко, как и положено в его возрасте.

Кстати, парадигма войны, столь свойственная нынешним детям, не просто идет от взрослого мира, она жестко навязывается им, демонстрируется как единственно возможный способ жить. Мир глубоко враждебен, поэтому нужно быть сильным и стойким чтобы непременно «всех порвать», выиграть соревнование (которого, вероятнее всего, нет и не было), опередить «врага». Подтверждений сколько угодно. Скажем, ведет учитель урок на самую что ни на есть гуманную тему – образ Мышкина из «Идиота». Предположим, говорит о смирении и принятии другого. Кто-то из учеников «плохо себя ведет» – разговаривает, вертится, пускает самолетик и т. п. Учитель закипает и кричит: «Вон из класса!» Что, на ваш взгляд, воспримет ученик? Неужели теоретический материал о любви к ближнему окажется сильнее практики? Ни за что! Урок был блистательным. Ученик освоил материал. Правда, не совсем тот, который собирался преподать учитель, но что поделаешь – издержки профессии. Хотел научить принятию, а научил насилию…

Как вы думаете, сколько раз человеку нужно увидеть собственную маму в состоянии агрессии, обиды, унижения, для того чтобы перенять модель? Правильно, нескольких раз достаточно. Что будет потом? Вариантов много, уж точно больше одного. Возможно, человек уяснит для себя, что мир враждебен и следует затаиться; возможно, подумает, что необходимо всегда быть готовым дать отпор; может быть, испугается и решит «не связываться» – все бывает по-разному, в частности, в зависимости от характера. В одном можно быть уверенными: урок состоится и будет успешным.