Ирина Млодик - Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все

Когда знаешь, умеешь назвать и принять свою особенность, жить гораздо проще. Важно, чтобы твои родители тебе в этом помогли. Самому иногда трудно даже сформулировать, в чем состоит твоя особенность, а со стороны бывает виднее. К тому же обычно без поддержки взрослых трудно обозначить и озвучить другим людям то, что следует из этой твоей особенности. Например, «у меня проблемы с желудком – и поэтому я не могу есть еду в столовой, только ту, что приношу с собой». Или: «я все принимаю близко к сердцу, поэтому, чуть что, плачу или пугаюсь; мне нужно больше времени, чтобы привыкнуть и успокоиться», или: «у меня последствия болезни, и я не могу говорить четко, двигаться плавно, бегать быстро, но я все понимаю, хорошо запоминаю и способен отлично учиться и много знать».

Некоторым взрослым кажется, что признать и принять особенности в себе или своем ребенке означает «поставить крест», согласиться с ограничениями. Но признать свои ограничения – не означает перестать учиться новому, развиваться, меняться. Многим кажется: если принять свой страх, полноту, неспособность к языками или математике, свои искореженные болезнью ноги или невнятную речь, то все останется как есть. Будто ты можешь измениться только из стыда или страха быть не как все, а не потому, что хочешь еще что-то уметь, еще чему-то научиться.

Наоборот. Если ты знаешь, кто ты, тебе легче осваивать новое. Можно всю жизнь вкладываться в ширму, в прикрытие, в притворство, стараясь казаться лучше, чем ты есть. Ширма, конечно, будет защищать тебя. Но там, за ширмой, всегда есть ты, тот, кто боится оказаться без нее. Столько сил уйдет на то, чтобы не остаться без этого укрытия!

Но если ты знаешь, какой ты: возможно, чего-то не умеешь, чего-то никогда не сможешь – но у тебя и у каждого человека что-то получается хорошо, а что-то даже отлично, Наверняка кое-что ты делаешь так, как никто не умеет. Ширма тебе не нужна, не стоит вкладываться в нее и бояться ее потерять. Все свои силы ты можешь посвящать жизни, ведь в ней так много интересного для тех, кому не нужно прятаться и стыдиться, кому увлекательно узнавать.

Итак, что же делать, если все-таки обзываются? Во-первых, понять, что детям, которые делают это, скорее всего, сложно живется. Возможно, их ругают или унижают дома. Ведь если с человеком хорошо обращаются и его любят, ему не приходит в голову унижать и обзывать кого-то. Поэтому, когда другие дети так себя ведут, это больше говорит о них, чем о тебе. Возможно, их нужно пожалеть, поддержать, помочь. Но, конечно, тебе это делать не обязательно, если ты этого не можешь, не хочешь или не знаешь как. Обычно помочь им – задача взрослых.

Во-вторых, дети, которые обзываются, чаще всего не догадываются о своих собственных особенностях или не могут их принять. Они боятся, что их самих будут дразнить, вот и стараются перехватить инициативу.

Но самое важное – если ты понимаешь, кто ты, и не стыдишься себя, то ранить тебя трудно. Ты прекрасно знаешь обо всех свои проблемах, а грубость или хамская обертка, в которую некоторые дети (а иногда и взрослые, увы) облекают твои ограничения, больше говорит об уровне их воспитания. В крайнем случае, можно так и сказать: «Это грубо» или «Это звучит по-хамски». Просто чтобы знали.

Мы уже с тобой обсуждали, почему некоторые родители мечтают, чтобы их ребенок с особенностями был как все. Стыд, вина, страх, тревога. Помнишь? Им хочется, чтобы у них было меньше сложностей, а их особенный ребенок стал поскорее обычным и счастливым. Вот только они не знают, что все эти чувства и сложности бывают у всех, даже у родителей самых обычных детей (если, конечно, такие существуют).

Не все понимают, что счастье – это не когда нет проблем, а когда не надо все время ломать свою природу, можно просто жить, делать, что любишь и умеешь, узнавая и открывая новое, то, чего еще не знал о себе и о мире, решая сложные и простые жизненные задачи.

Некоторые учителя тоже предпочли бы учить обычных детей. Чем проще устроен ребенок или вообще человек, тем проще с ним управляться. Если подозревать в каждом ребенке особенного (что, по сути, так и есть), то тогда к каждому нужен особый подход. А если их тридцать человек в классе или того хуже – целая школа? А учитель или директор всего один? Вот для этого в школе придуманы законы и правила.

Если правил слишком много и они важнее самих детей, то особенному ребенку становится очень трудно. У него появляется ощущение, как будто его положили в ящичек и определили, каким быть: не больше, не меньше. Ему нужно умудриться не торчать из ячейки, куда его решила поместить школьная система. Вот только так не получается. Природа задумала одно, а школа хочет другого. Им трудно приспособиться друг к другу: ребенку к школе, а школе – к ребенку. Чаще всего ребенку приходится жертвовать своей природой (когда он способен это сделать), если нет других школ и возможностей. Силы, которые могли пойти на его развитие, уйдут на попытки приспособиться, создание ширмы для школы.

Если правил мало или совсем нет, то коллектив из особенных детей легко превращает все в хаос. В хаосе часто трудно не только учиться, но и существовать. Поэтому, даже если ты очень-очень особенный, каким-то основным правилам школы, семьи или общества следовать все-таки нужно.

Иногда именно этим раздражают других людей особенные дети: их неумение следовать привычным правилам поведения воспринимается как что-то очень чужеродное, как хаос. В тех обществах, где открыто и дружелюбно относятся ко всему непохожему – к тому, во что верят другие люди, что они носят, как ведут себя на улицах (если они не проявляют агрессии к окружающим), спокойнее смотрят и на особенных. Там, где приветствуется одинаковость и похожесть, любое отличие вызывает у окружающих желание привести его к единообразию. В таких обществах всех особенных стремятся переделать и исправить.

Любой человек и ребенок так устроен: он будет сопротивляться, когда кто-то пытается его изменить. Наша личность (и твоя в том числе) готова меняться по собственной воле – ты хочешь быть собой даже в своих переменах, когда изнутри рождается желание и возможность измениться. Ты это отлично чувствуешь. Одно дело – мыть посуду или делать уборку, потому что тебя заставляют. И совсем другое, если ты сам этого захотел. Заставить кого-то измениться можно только угрозой потери чего-то очень важного: любви или жизни. Вот только не велика ли цена – жизнь в страхе?

Поэтому идея привести всех к единообразию до сих пор не реализована, разве что в странах или школах, где правит тирания подавления инаковости и страх. Боясь быть отвергнутыми или потерять жизнь, многие, конечно, готовы спрятать свое своеобразие подальше. Но если у человека нет рук, ног или способности видеть, слышать, разговаривать, стройно думать, то даже из страха ему не вернуть себе зрение, не вырастить ногу, здоровую психику или здоровый позвоночник.